В объятии Зверя. Том 2

Вигг выхватил у одного из воинов копьё и с яростью метнул его в Маррей. Но Корда, заметив опасность, закрыла собой молодую Владычицу. Копьё вошло в грудь старшей жрицы, и она согнулась в седле.

Рейван в гневе бросился вперёд, но Лютый и Арнульф удержали его. Если бы они приблизились хоть на шаг, вражеские копья достали бы до них и изрешетили. Рейван видел, как Корда обмякла и упала на снег. Он почувствовал себя бессильным. Маррей сошла с коня и склонилась над старшей жрицей.

— Проклинаю тебя, Владычица! — рявкнул Вигг из-за спин своих воинов. — Убейте её!

Отдав приказ, царь двинулся вглубь рядов воинства, уверенный в его исполнении. Но среди воинов возникла гробовая тишина, никто не посмел поднять оружие на жрицу.

— Сомкнуть щиты! — крикнул Циндер, глядя на стремительное приближение риссов.

За спинами жриц раздался грохот щитов, копья с протяжным гулом легли поверх железной окантовки.

Земля сотрясалась от множества шагов. Рейван поднял с земли шлем и надел его на голову.

— Дэрон, увези Владычиц в Лединг, — приказал он.

Воевода кивнул. Вместе с Арнульфом, разведя руки в стороны, они приблизились к Маррей. Набульские воины не метнули в них копий, позволяя вывести Владычицу с места грядущей бойни.

Рейван остался стоять в центре поля, ожидая, когда его войско поравняется с ним. Он видел, как по лицу Маррей текли слёзы, а руки её были в крови.

«Мать мертва? — Рейвану так хотелось подойти к ним и обнять обеих. — Вигг — чудовище! Убью!»

Желание расквитаться с врагом лишало разума, и Рейван изо всех сил старался сдерживать своё отчаяние. Он не имел права действовать глупо. Он был теперь вождём и должен был вести в бой воинов.

Великая битва началась.

10 На белом поле

Ингрид устремила взор на поле битвы. Набульское войско чернело вдали. Стяги с расходящимися лучами трепыхались на морозном ветру, а копья сверкали в лучах солнца.

Она увидела Дэрона — он нёс на руках старую жрицу. Владычица Маррей судорожно хваталась за его плечо, ван Арнульф прикрывал щитом их отход. Сердце Ингрид сжалось: успеют ли они выскользнуть из сужающейся полосы земли до того, как их затопчут два сшедшихся друг с другом воинства?

«Он встретился со своей полюбовницей! Как жадно она хватается за него! Я не должна тревожиться о нём!» — осадила себя Ингрид и повернулась к вану Колбьорну, стоявшему с ней на холме.

Ван глядел на неё широко раскрытыми глазами. Морщины на его лице разгладились от удивления, а чёрные руны высветлились.

— Ингрид! — воскликнул он. — Я думал, это ты на поле боя!

С холма было видно, как рисское войско, удерживая строй, шаг за шагом приближается к врагу. Но Колбьорн не глядел на происходящее: он уставился на Ингрид. Она сняла шлем и молча кивнула.

— Когда ты успела передать ему гривну? — голос Колбьорна дрогнул. Он харкнул в снег, сощурился и указал в сторону поля боя.

— Это его гривна! — громко ответила Ингрид, чтобы её слышали все, кто был на холме. — Я признала его право. Но разглашать это всем было чересчур опасно! Слишком много у Вигга глаз и ушей!

С поля донёсся яростный рёв. Это сотни рисских воинов поравнялись с Верховным ваном, и он повёл их в атаку. Ингрид показалось, что набулы вздрогнули и глубже спрятались за щиты.

Несмотря на то, что воинов под знамёнами Вигга было много, очень много и в их рядах имелись кзорги, никто из них не желал сражаться за царя, который оставил их. Но предводители не решались отступать, опасаясь того, что риссы погонятся за ними и рассеют, как волки рассеивают убегающее стадо овец.

— Что же это, наш вождь — кзорг? — изумился ван Колбьорн, бросая взгляд вдаль.

— Он — рисс! — торжественно воскликнула Ингрид. — Он разгромит Вигга! Он станет набульским царём!

— Пусть боги дадут ему сил! — сказал Колбьорн.

Ингрид коротко взглянула на солнце, льющее свет на землю. Небеса были чисты и прозрачны.

«Боги соткали этот день для нас. Они дадут Рейвану сил», — подумала она.

Со страхом Ингрид всмотрелась вдаль, туда, где ожидала увидеть Дэрона, но не видела его больше.

* * *

С грохотом щиты ударились о щиты. Риссы сошлись с набулами. Засверкали на солнце доспехи и сталь мечей. Воины давили друг друга. Раскалывались щиты, ломались копья, разрывалась плоть. Снег от жара людей и льющейся крови потемнел и превратился в кашу.

Рейван ощутил во рту сладостный вкус битвы. Он давно этого ждал. Как только он увидел перед собой ожесточённые лица врагов и блеск их стали, тело его запело, словно лира, обретя давно забытую лёгкость и гибкость. Глаза его налились звериной злостью. Он вонзал клинок в набулов, и ему казалось, они застывают перед его ударами, словно ледяные изваяния, становятся мягкими, словно тюфяки, рассыпаются, словно песок. Гул битвы, крики боевой ярости и отчаянные предсмертные вопли звучали музыкой для его ушей.

Рейван и стоявшие рядом с ним воины — лучшие из риссов — пробили брешь в рядах набулов. Началась жестокая сеча. Рейван, прикрывшись от разящего удара щитом, быстро сменил короткий клинок на длинный, тяжёлый, сокрушительный. В этот миг его взгляд зацепил остриё копья, летящего ему в шею. Но было уже поздно. Щит его сдерживал другой удар, а меч распарывал чужой бок. В тесноте рядов увернуться было невозможно. От неминуемой смерти Рейвана спас Эрвульф, стоявший позади, приняв вражеское копьё на свой щит.

— Твоя голова нам ещё нужна, ван Эйнар! — выкрикнул он.

Рейван не успел ответить ни словом, ни взглядом: вокруг кипел бой. Некоторые из набульских воинов узнавали в Рейване Зверя и бросались от него в стороны. Они помнили о тёмной славе Эскеллийского героя и не желали встретить его меч.

— Что же вы бежите?! — в яростном безумстве кричал Рейван. — Пришли нас убивать, так идите сюда! Где же ваш трусливый царь?! Я пришёл за ним!

Щит расщепился. Уцелевшим железным умбоном Рейван ударил в голову молодого набула, ощутив хруст под его шлемом. Широким взмахом меча он рассёк воина от шеи до пояса. Это был очень мощный удар, перерубивший ключицу, рёбра и позвоночник. Враг рухнул тяжёлым грузом на снег, и Рейван увидел, как за поредевшими рядами солдат царской гвардии перед ними клином выстроились кзорги в чёрной чешуйчатой броне. Они стояли чуть выше, на холме. Их щиты были плотно прижаты друг к другу, а шлемы с волчьими мордами сияли в свете утреннего солнца. Они не вступали в бой — ждали, когда риссы подойдут ближе, чтобы не терять преимущества своей позиции.