В открытом море(изд.1965)-сборник

Ничего, кроме внимания, не уловив в застывших лицах, капитан-лейтенант отметил про себя: «Очень хорошо». Он знал, что команда не подведет его. Матросы на лодку подбирались годами; беспрекословное выполнение долга стало чертой их характера.

Когда все приготовления были закончены, подводная лодка, уйдя на глубину, двинулась на прорыв.

Теперь от штурмана и акустика зависела судьба операции и корабля.

Штурман, положив перед собой секундомер, остро отточенные карандаши и лоцию, по времени учитывал пройденное расстояние. Каждое, даже незначительное изменение курса он методично наносил на карту. А гидроакустик Иванов весь обратился в слух. Чтобы ничто не отвлекало его внимания, он, как бы отгородясь от всех, приложил к вискам ладони.

В бухту уже входили и катера. Вот один из них пронесся над лодкой. Кочнев немедленно пристроился ему в кильватер и, несмотря на большую разницу в ходах, точно за ним вошел в фиорд и миновал узость, в которой были разведены боны.

Дальше лежал свободный путь. Опасаться следовало только гидроакустиков противника: они одни могли обнаружить осторожно идущую на глубине подлодку. Но попробуй разберись в шумах, когда спереди и сзади движется столько кораблей!

Фиорд был глубоким и длинным. С двух сторон над ним нависали высокие каменистые скалы. Они несколько раздвигались лишь в самом конце, образуя почти круглую, защищенную от ветров бухту. Штурманы прозвали ее «сковородкой». Здесь находились небольшой городок и порт, от которого шла железная дорога на материк.

Выйдя на широкое место, подлодка свернула с фарватера и легла на грунт. Через некоторое время, когда все успокоилось в бухте, Кочнев приказал подвсплыть и на короткое мгновение поднял перископ.

Ночная мгла уже заметно рассеялась. Танкер и транспорт стояли вдали у стенки. Около них суетились люди. Видимо, шла разгрузка. Миноносец и тральщики стояли левее, у длинного и узкого пирса.

«Какую избрать цель? — заколебался Кочнев. — Впрочем, чего я раздумываю? Конечно, танкер. В нем горючее. Запылает танкер — огонь перебросится на транспорт и склады».

— Торпедные аппараты... товсь! — раздался его голос.

Быстро произведя расчеты, капитан-лейтенант вывел лодку на нужный курс и скомандовал:

— Залп!

Торпеды шумно вырвались из аппаратов. Освободившуюся от груза лодку потянуло вверх. Боцман, управлявший горизонтальными рулями, с трудом удержал ее под водой.

Наступила такая тишина, что многие слышали стук собственных сердец. Скоро ли взрыв?

Стрелка штурманского секундомера с томительной медленностью совершала круг по циферблату: сорок, пятьдесят, шестьдесят... на семьдесят шестой секунде раздался рокочущий гул, заколебавший воду.

Лодка развернулась и вышла на фарватер. Погони не было. Видимо, нападение оказалось столь внезапным, что противник в первые минуты растерялся.

— Эх, для полной паники еще бы пару всадить! — вслух высказал свои мысли повеселевший замполит.

— Подвсплыви, боцман, — потребовал Кочнев. Ему хотелось взглянуть на дело своих рук.

Подняв перископ, капитан-лейтенант в первое мгновение увидел только мелькание красного света, а затем — море огня: пылали корабли, склады и даже вода.

Миноносец и тральщики, освещенные пожаром, всё еще стояли у пирса. На конвойных кораблях, видимо, была сыграна тревога. Черные фигурки матросов суетились на палубах.

«Надо ударить и по ним», — решил Кочнев.

Сделав маневр, он издалека послал две торпеды по миноносцу, тральщикам и, не дожидаясь взрывов, лег курсом на выход.

Капитан-лейтенант помнил совет старого подводника: «После удачной атаки — удирай, не жди спасения на грунте. Если тебя засекли, то начнут бомбить по площади. Когда уходишь, — «охотники» мешают друг другу: им надо стопорить моторы, слушать и успевать бомбить. Какая тут будет точность? Никогда не преувеличивай возможностей противника».

Погоня началась минут через шесть. Катера вначале принялись бомбить фарватер где-то за кормой. Но вскоре два из них обогнали лодку и приглушили моторы. Они, наверное, легли в дрейф и прислушивались.

Теперь идти вперед было опасно, но и оставаться на весь день в фиорде — не менее рискованно.

Подводная лодка продолжала двигаться с возможной на глубине скоростью. Минуты через две опять взревели моторы катеров и... одна за другой посыпались бомбы. Они рвались много выше и несколько правее. Все же тяжелые удары сотрясали стальной корпус корабля.

Пройдя контркурсом, катера развернулись на обратный галс. Взрывы стали приближаться с кормы. По звуку чувствовалось, что бомбы рвутся на разной глубине.

«Простреливают всю толщу воды, — отметил про себя Кочнев. — Если двигаться той же скоростью, — накроют».

— Стоп, малый назад!

Одна из бомб разорвалась так близко, что в носовых отсеках люди попадали, но зато катера проскочили дальше. Полагая, что лодка идет тем же ходом, они попусту тратили бомбы.

— Сколько уже сброшено? — поинтересовался Кочнев.

— Двадцать семь, — доложил комендор Мищенко, занимавшийся подсчетом. Сняв свою зимнюю шапку, он после каждого взрыва бросал в нее спичку.

«Бомбы у противника на исходе», — подумал капитан-лейтенант.

— Вперед! — скомандовал он.

Сбросив еще пять бомб, катера притихли. Но из порта спешили новые «охотники», акустик уже слышал приближавшийся шум винтов.

— Много ли осталось до выхода в море? — спросил Кочнев. Он чувствовал, как прилипает к спине взмокшая рубашка.

— Не более двух кабельтовых, — ответил штурман. И вот, когда Кочневу уже казалось, что он сейчас вырвется из теснин на просторы моря, подводная лодка с ходу наткнулась на что-то упругое и задрожала, не имея сил двинуться дальше. Удара не было; в крайнем носовом отсеке матросы услышали только металлический скрип и скрежет.

«Попали в сеть», — понял капитан-лейтенант.

— Полный назад! — приказал он.

Лодка, содрогаясь, начала пятиться, но ее опять тянуло на старое место. Она, видимо, чем-то зацепилась за сеть.

— Самый полный! — выкрикнул Кочнев.

Его голос заглушили взрывы. Лодку так тряхнуло, что капитан-лейтенант не удержался на ногах и упал. В отсеках погас свет.

В темноте Кочнев чувствовал, что лодка, двигаясь назад, стремительно проваливается на глубину. Диферент на корму был угрожающим.

— Выровнять! — распорядился Кочнев.

Лодка, мягко стукнувшись, легла на грунт.

— Включить аварийный свет. Всем осмотреться!

Глубиномер показывал пятьдесят шесть метров. Корпус лодки потрескивал от большого давления. От сетевых заграждений она, как видно, успела отойти метров на тридцать. Все же взрывами порой подбрасывало ее нос. Впереди «охотники» старательно простреливали всю толщу воды. «Этак они и сети свои расчехвостят», — подумалось Кочневу. Он был довольно спокоен, если можно назвать спокойствием упорное размышление: как же скорее выбраться из фиорда?