В плену иллюзий

Присутствие Элен в замке напрягало Крауча, он боялся, что она узнает его секрет, и вот, пожалуйста! Он старался скрыться, всегда держа все под контролем, но именно сейчас удача отвернулась от него. И надо же было этой Дюалье появиться в коридоре именно в момент трансформации.

Черт бы ее побрал!
– выругался мужчина, сверкнув глазами.
– Вместо того, чтобы встречать все эти делегации с остальными, она побежала за мной. Еще бы! Ведь профессору стало неожиданно плохо, надо же показать свое благородство! И это — несмотря на то, что он заметно переигрывал, срывая на девушке свое зло от неконтролируемого страха быть разоблаченным.

После их встречи Барти наблюдал за Элен, не без усмешки отметив, что она его явно боялась и, как ему казалось, старательно избегала, примкнув к компании своих друзей.

Умная девчонка! Грюм неожиданно стал через меру неприступным, словно не мог ее видеть, все еще злясь за свою раскрытую тайну, как будто она заранее знала все, специально приехав в Хогвартс. Однако, несмотря на это, Элен не отражалась в его зеркале врагов, которое мерцало тускловатым бликом в углу кабинета, что немало озадачивало Барти и, в то же время каким-то образом успокаивало. Может быть, это просто буря в стакане воды?

Его воображение разыгралось, рисуя ему ужасную картину, где его поймали и вновь отправили в Азкабан. Несмотря на то, как Барти ее ненавидел, он понимал, что не успокоиться до тех пор, пока не узнает, сохранила ли она все в тайне. У этой девчонки были улики. Она могла в любой момент выдать его Дамблдору, ей нечего терять, - думал он.

Когда он напал на мракоборца вместе с Питером Петтигрю, ему ничего не оставалось, кроме того, как посадить Грюма в сундук. Как и предполагал Барти, без упреков Дюалье здесь не обошлось. Он и сам не знал, зачем ей об этом сказал, но Элен была не так проста, как, казалось на первый взгляд. Ее глаза словно впивались в его душу, обжигая своим синим сиянием. Наблюдая за ее взглядом, он явственно угадывал все ее чувства.

В нем читался нескрываемый ужас и шок. Казалось, что девушка ясно и четко умела говорить без слов. В любом другом случае он бы нагло рассмеялся ей в лицо, пустив в Дюалье парочку непростительных заклятий.

– Пообещай, - воскликнула она, повернувшись к Краучу, - что выпустишь его! Что ты с ним сделал?
– кричала Дюалье, отказываясь верить в происходящее.

– Слишком много вопросов, Дюалье, — поцедил мужчина сквозь зубы. Я ожидал, что ты так отреагируешь, но, извини, - Крауч развел руками.
– Пока что он будет под моим присмотром. В Ордене что, все такие мелочные? Чуть что — сразу в панику.

– Это ты так считаешь, — отрезала холодно Элен, с упреком глядя на Крауча. — Да где тебе понять! Все Пожиратели одинаковые!
– вырвалось у нее...

Но со временем, маска, которую он старательно нацепил на свое лицо, начинала таять при виде Элен. Он украдкой смотрел в ее сторону, что-то в ней присутствовало такое, что невольно притягивало, хотя мужчина всякий раз пытался прогнать эти невесть откуда взявшиеся дурацкие мысли, считая их проявлением слабости. Она словно пыталась забыть о недавней стычке, иногда ему даже казалось, что Элен улыбалась через силу, но даже несмотря на это, девушка, излучая море тепла и словно светилась изнутри.

Ему нравилось ее умение сдерживаться и не грубить ему в ответ на его очередные обидные подколки. Однако, Барти видел ее глаза, которые выглядели слегка припухшими, словно девушка недавно рыдала, из-за чего он начинал ненавидеть себя в душе. Как давно он привык относиться к окружающим с такой ненавистью, яростью, недоверием и презрением? Крауч был уверен, что все, вслед за отцом, хотели повесить на него ярлык, указав демонстративно пальцем в его сторону, со злобой выплюнув: «Пожиратель!». Никто не знал, сколько боли пряталось в его душе, боли и пустоты, обиды за непонимание. Ему хотелось хоть раз побыть слабым, чтобы выговориться перед кем-то, кто его выслушает, поймет и не осудит.

Но, увы, он был один, никому не нужный, со своими переживаниями и чувствами. Живя стереотипами Слизерина и Темного Лорда, он не заметил, как давно уже перестал быть самим собой, подстраиваясь под их идеалы. Вначале ему нравилось это все, и казалось, что жизнь удалась, до тех пор, пока он снова не встретил девчонку.

Она заметно отличалась от других. Барти редко когда слышал, чтобы Элен кричала или повышала голос, что случалось лишь изредка, она неплохо умела контролировать себя. Любой бы на ее месте ткнул его носом во все его недостатки, назвав его неудачником и опасным преступником, но девушка была исключением. Однако, Дюалье предпочитала его не замечать, гордо удалившись во двор и долго сидя под деревом у озера. Крауч делал вид что ему было абсолютно все равно, не подозревая, что таким образом обманывал себя. Ему льстила мысль, что, возможно, именно из-за него, она часто могла остаться в Хогвартсе, в то время, как ее друзья иногда возвращались в Орден или отправлялись куда-нибудь за город подальше от войны. На ходу девушка придумывала массу отговорок, чтобы отказаться идти с ними, а Крауч, пряча улыбку, демонстрировал Элен свою всегдашнюю холодность и безразличие.

Элен никак не могла разобраться со своими чувствами. Когда она узнала тайну Лжи-Грюма, многое, из того, чего она не понимала, открылось ей в один вечер. Вот почему он вел себя так враждебно по отношению к ней. По его ненавистному взгляду Элен догадалась, что Крауч узнал ее. Кто бы мог спутать ее цвет глаз с другими! Редкий и пронзительный. С того момента, когда они встретились лицом к лицу, Крауч не менялся, а только еще больше начинал ненавидеть девушку. Она не могла понять, что именно находила в нем такого необычного и, это несмотря на свою обиду и злость из-за Грюма.

Она всякий раз пыталась придумать, как освободить мракоборца, но ничего стоящего ей не приходило на ум. Оставался только один выход который девушка тут же отметала в сторону. Рассказать о Барти было не самой лучшей идеей. Эта мысль вонзала в ее сердце страх. Необъяснимый страх за его судьбу. Каждый раз, усевшись в кресле у себя в комнате, Элен отчетливо слышала голос мужчины за стеной во время уроков Защиты, иногда признаваясь самой себе, что очень бы хотела оказаться в это время в соседней комнате.

Но она всячески гнала от себя эти мысли. Несмотря на их натянуто-холодные и враждебные отношения, девушке нравилось, как он разговаривал, она не замечала, как начинала заслушиваться его беседами с учениками. Чего именно, а этого у Крауча было не отнять, - его всегда было интересно слушать даже помимо своей воли. Она тщетно пыталась прогнать эту вспыхивающую симпатию к нему, но ничего не могла поделать с этим. Он одновременно вызывал в ней столько эмоций: ужас и непонятно откуда взявшуюся тягу к этому человеку. Иногда ей почему-то казалось, что Крауч мысленно просил о помощи, хотя внешне никак этого не проявлял.

Мать учила ее быть сильной и никому не показывать своих слез, что позволяло Дюалье скрыть от мужчины свою ранимость и обиду за очередную грубость. Элен как-то попыталась прочесть его мысли с помощью Легилименса, но была вынуждена признать свое поражение, он умело закрывался, выставив вперед невидимый щит.

В ее памяти вновь всплыл рассказ отца о его спасении в юные годы, но почему он его спас, Мишель всегда отмалчивался.

– Сегодня был трудный день, много работы в Министерстве, да еще и помогал одному мальчику с отцом.