В плену золотого дракона. Призванная родить
Шрифт:
Стараюсь не забивать себе этим голову, следуя по коридору за ней. Похоже, судьбы местных обитательниц могут быть похуже моей.
Путь оканчивается в узкой комнате с резной ширмой и низким ложем, на которое накинуто худое алое покрывало, расшитое бисером. Одного взгляда на эту материю хватает, чтобы понять — она пережила уже не одну местную гостью. От этой мысли становится холоднее и страшнее. В комнате не жарко, тянет сыростью. Невольно бросаю взгляд в угол, поросший плесенью, и стараюсь не поморщиться.
«Тоже мне великий дракон! — думаю я. —
В этот момент железная дверь за моей спиной хлопает, и в скважине поворачивается ключ. Сердце начинает биться чаще — я слишком расслабилась. Резко оборачиваюсь, но уже поздно — за дверью лишь мелькает тень провожатой.
— Чтоб тебя… — глухо вырывается у меня.
С такими условиями мне отсюда точно не сбежать!
Мне становится не по себе — гораздо хуже, чем в ту ночь с драконом. Тогда хотя бы меня опоили, чтобы убрать неприятные ощущения. Забираюсь с ногами на худенькую кровать, опираюсь спиной на стену и прикрываю глаза — не хочу ложиться на тряпки, на которых спал кто-то до меня.
«Я отсюда выберусь», — повторяю про себя.
Так незаметно приходит сон.
Кажется, я вижу свою старую квартиру, маму, брата… и вдруг вздрагиваю от неожиданного скрипа. Глаза распахиваются сами собой, веки дрожат. На мгновение мне кажется, что в углу только что мелькнула тень. Ладони покрываются холодным потом, сердце бешено колотится.
Бросаю взгляд за занавеску. В темно-синем небе светит молодая луна. В ветвях деревьев, которые отсюда видны лишь краешком, заливаются птицы.
«Просто показалось, — выдыхаю я, свесив голову. — Все это от недосыпа, похотливых мужиков и кучи неприятных впечатлений…»
Не успеваю договорить мысль, как что-то вдавливает меня в стену. Первое, что я понимаю — мое горло сдавливают тонкие, но невероятно сильные женские пальцы. Чувствую запах ароматических масел, которыми она надушилась, идя ублажать дракона.
Зара! Кажется, мы виделись в купальнях. Почему-то мой мозг сразу выдает имя этой наложницы-мулатки. В бледном лунном свете блестят драгоценные браслеты на ее предплечьях.
Я вцепляюсь пальцами в ее руки, но ее хватка не ослабевает.
— За… что… — с трудом выдавливаю. — Ты… же… тоже пленница…
«Нам же нечего делить?» — мечется в голове мысль.
Каменное лицо Зары вдруг оживает — уголок губы дергается вверх, превращая ее улыбку в нечто безумное. Ветер резко откидывает ветку за окном, и в комнате становится светлее.
И тут я вижу — глаза Зары полностью черные. Зрачки поглотили всю радужку. Из уголка ее рта капает черная смола.
«Что с ней?! — в ужасе думаю я. — Андар отравил ее? Так умирают те, кто провел с ним ночь?»
Мысли мечутся в голове.
Наложница заходится сиплым, глухим смехом.
— Ты не должна была выжить после ночи с ним, — наконец поясняет она.
К счастью, моя рука натыкается на что-то твердое и холодное.
«Ночной горшок! —
осеняет меня. — Господи, благослови того, кто поставил его сюда!»Вряд ли я бы согласилась использовать его по назначению, но сейчас он мне как никогда нужен.
Делаю несколько холостых захватов, изображая, что задыхаюсь. И вот — победа! Пальцы сжимают глиняную ручку.
С размаху обрушиваю горшок на голову Заре. Та отпускает меня на секунду, неестественно выгибает шею — раздается хруст костей. Но затем голова возвращается в прежнее положение, а порез на лбу затягивается черной жижей.
«Мамочки! — мелькает в голове. — Это конец».
В следующий миг дверь в мою комнату с грохотом слетает с петель. Сначала только слышу оглушительный треск — кто мог выломать железное полотно?
Ответ приходит сам собой, еще до того, как раздается рев дракона:
— Прочь от нее!
Затем Зару сметает ураганный порыв ветра. В глазах у меня уже темнеет, я падаю на колени, хватая ртом воздух.
«Что это было, боже?»
Впереди слышны звуки борьбы, но сосредоточиться на них я не могу.
— Она умрет… как и ты… — доносится до меня.
Голос Зары больше не похож на девичий — теперь это шепот самой бездны. По спине бегут мурашки, я резко поднимаю голову.
Андар прижимает Зару к стене. По коже девушки расходятся черные разводы.
— Это ты с ней делаешь? — хрипло спрашиваю я.
Дракон лишь слегка поворачивает голову. На его губах презрительная усмешка — будто я сказала нечто глупое.
Но затем понимаю — тьма исходит не от него. Она отделяется от Зары, извиваясь, пытается поразить Андара. Его кожа покрывается чешуйками, которые ярко светятся, защищая хозяина.
— Факел, Юна! Живее! — командует он.
Оглядываюсь — факела нигде нет. Затем понимаю: свет есть только в коридоре. Дверь сломана — в центре железного полотна зияет огромная вмятина, засов вырван из стены.
«Вот это сила!»
На мгновение мелькает мысль о побеге, но тут из комнаты снова раздается рев. Хватаю факел и бросаюсь обратно.
Тьма уже обвила торс дракона, сдавливая легкие. Преодолевая страх, подбегаю ближе.
— Что мне сделать?
— Просто… подожги ее… — с трудом выдавливает Андар.
Повинуюсь. Платье Зары вспыхивает синим пламенем. Неожиданно из моих рук вырывается свет, сливаясь с огнем. Тьма превращается в пепел.
Андар смотрит на это, и в его глазах я неожиданно читаю… жалость? Неужели этот золотой господин способен чувствовать?
Не успеваю осмыслить это, как дракон пошатывается и едва не падает. Теперь я вижу его рану — длинную черную полосу на боку. Он быстро прикрывает ее ладонью, словно боится, что я увижу его слабость.
— Почему… вы спасли меня? — вырывается у меня.
— Потому что в моем доме больше не будет тьмы, — отвечает он.
В дверях появляется гномиха с охраной. Сердце замирает — теперь уж точно не сбежать.
— Матушки! — завывает Гарха, с опаской глядя на дракона. — Чей это пепел?