В поисках баронессы

— Что? — озадаченный Ронан заморгал. — Ну, — он запнулся, осознав, что клятый эсквайр прав: он и правда за истекшие сутки смирился с тем, что никогда больше не увидит Фиону!

Окончательно смирился. Настолько, что теперь, пожалуй, будет обескуражен, если она таки вернется. Взглянул на Гото — и увидел понимающий взгляд. Нет, тот не осуждал его…, но прекрасно понял, что творится в его душе. А еще — Ронан готов был поклясться — он понял, что молодой барон не слишком огорчится, если жена таки окажется мертва.

Глава 3

Неловкое молчание затягивалось. Гото молча сверлил взглядом лоб барона.

Ронан под этим взглядом ощущал себя на редкость неуютно и с трудом сдерживался, чтобы не поежиться и не начать перетаптываться на месте. Наконец эсквайр встряхнулся — кажется, он и сам впал в задумчивость.

— А что за следы вы ищете на подъездной дорожке? — решился барон нарушить молчание.

— Да, следы, — Гото кивнул. — Видите ли, ваша светлость. Поместья не вспыхивают просто так и не сгорают в одночасье. Ваша супруга не могла сделаться невольной причиной — это вы сами только что сказали. Зато на подъездной дорожке остался слабый след… след гари. Тонкая дорожка, которая ведет аккурат к крыльцу и парадному входу.

— То есть, — Ронан запнулся, ощутив, как немеют щеки и губы. — Вы подозреваете поджог?

По спине прошел холодок. Он сам испугался произнесенных слов.

— Увы, — тяжело уронил Гото. — Я отправил посыльного в управление за своими людьми. Они уже скоро должны подъехать. Дорожку затоптали — здесь топтались и обыватели, и представители местных властей. Но что-то должно было остаться. Пусть эксперты изучат то, что еще возможно изучить.

— Поджог, — повторил ошарашенный Ронан.

— Есть и еще кое-что, — сочувственно поведал Гото. — Следы на дорожке — это не все. Я обнаружил и несколько более явственные… отметины. Которые укрепляют версию о том, что огонь вспыхнул не просто так. Идемте! Вам стоит на это взглянуть, — он первым взбежал на крыльцо, возле которого они остановились, и направился внутрь.

Ронан с внутренним трепетом последовал за ним.

Жутко было вступать через парадные двери, от которых остался лишь потемневший проем. Под своды парадного холла, который барон помнил с детских лет.

Жутко ступать по гулкому каменному полу, а не по мягкому ковру. И видеть почерневшие стены вместо яркой обивки дорогой тканью. Светлая просторная зала превратилась в мрачное неряшливое место. Дневной свет проникал через оконные проемы с выбитыми стеклами, скользил по густо покрытым сажей стенам. И это делало помещение грязным, мрачным и зловещим.

— Это хорошо, что вы сами приехали, — голос Гото разнесся гулким эхом. — Хотя я хотел, чтобы вы и ваш управляющий для начала посетили управление розыска. Мне хотелось расспросить его о том дне. Но… пожалуй, это можно сделать чуть позже. Я сожалею, что вам придется глядеть на то, что может вызвать тягостные чувства…

— Однако приехал я именно за этим, — завершил его мысль Ронан. — К тому же я и так испытываю тягостные чувства. От самой мысли, что в поместье такое стряслось.

— Мы обнаружили то, на что не обратил внимания местный инспектор. Следы остались не только от огня.

— Не только? — переспросил Ронан.

— Нет. Следы рубящего предмета — причем их немало. Мы нашли их на двух предметах здесь, в холле. Словно здесь происходила борьба.

— Борьба?!

Сначала — слова сыщика о поджоге. Теперь — борьба. Несчастный случай в поместье с каждой новой подробностью все более походил на злодеяние. Не иначе, кто-то решил ограбить Гревилль. На счастье, никто из слуг не пострадал. Но Фиона — с ней-то что сталось?! Судьба жены представала в еще более трагических красках, чем прежде. Хотя, казалось, куда уж более?

— Ну, или, — сыщик смешался, в растерянности потер пальцами подбородок. — Словом, если это была борьба — то странная. Но назвать это иначе трудно. Такое впечатление, что кто-то весьма настойчиво пытался зарубить ее светлость. А она раз за разом ловко уклонялась от атак. И в итоге неизвестный злоумышленник изрубил мебель, что оказывалась за ее спиной.

— Да помилует нас святой Иероним, — выдохнул потрясенный Ронан. — Эсквайр, вы рисуете страшные картины!

— Я и сам в замешательстве, — сознался тот. — Уверен, что этому должно быть объяснение. Только пока не вижу его. Вот то, о чем я говорил — вы и сами можете все увидеть невооруженным глазом.

— Это ведь комод? — растерянно вопросил Ронан. Он с горечью узнал старинный комод, стоявший в этом холле, еще когда его самого на свете не было.

— Именно. И взгляните сами, какие следы!

О да. Как там Гото сказал — местный инспектор не обратил на это внимания? Должно быть, он слепой — этот местный инспектор. Как можно не обратить внимания на такое?!

Нет, комоду в любом случае пришел конец. Огонь безобразно обуглил его — странно даже, как тот не рассыпался прахом. Но вид широких рубленых трещин на фасадах некогда покрытых эмалью ящиков поистине удручал.

— А не могло дерево потрескаться от жара? — спохватился Ронан.

— Нет, это именно следы рубящих ударов, — эсквайр покачал головой. — Нанесены они были до того, как пламя охватило помещение. Наши эксперты придерживаются такого мнения. И даже инспектор согласился с ними, когда ему указали на эти трещины. Он сослался на спешку, когда осматривал здание в первый раз.

— Вот как, — пробормотал Ронан, продолжая глядеть на изувеченный комод.

— И вот еще, — в голосе эсквайра снова послышались сочувственные интонации. — Кажется, это были часы, верно? — он повел рукой.

О да, это были часы. Старинные часы, очень дорогие. Их привез морем еще прадед Ронана. И они три поколения простояли здесь, в этом холле. На обугленном корпусе красовались в точности такие же трещины, как и на комоде. И правда — складывалось впечатление, что кто-то пытался зарубить Фиону. А она бегала по зале, уклоняясь от ударов. Всякий раз за ее спиной оказывалась мебель…

— Постойте! — воскликнул Ронан, осененный здравой мыслью. — А почему вы сказали, что это именно Фиону пытались зарубить? Не уверен, что она сумела бы уклониться от нескольких десятков ударов подряд!

— Хм. Вы, пожалуй, правы. Видимо, ссора и драка произошла между виновниками пожара. Но где в это время была ее светлость?

— Фиа… была связана, беспомощна и ничего не могла поделать с этим безобразием?

— Иными словами, ее могли похитить. Но вам не поступало требований выкупа?

— Возможно, они не успели? — Ронан потер лоб. — Возможно, они еще не знают, что я вчера приехал сюда… возможно, требование о выкупе пришлют в мой столичный особняк, в то время, как я нахожусь здесь, — он нахмурился.