В поисках того самого

Проводник занимался скудным ужином: делил остатки мяса на равные порции, раскладывая их на подсохшем хлебе. По мнению Ниты, бесполезная трата времени: сейчас им хоть камень дай, проглотят и не заметят.

— Почти. Было ещё несколько яростных споров, чуть ли не до драки, и попытка засунуть документы в рюкзаки, — оборотень насмешливо махнул рукой в сторону.

Если судить по выросшей на одном из столов горе бумаг, уместить желаемое удалось бы, только вытряхнув всё вплоть до запасных носков. И то не факт.

— Не влезло, — подтвердил Аркон. — Тарсам решил снова всё пересмотреть и отобрать самое нужное, а за остальным вернуться в другой раз.

— Подозреваю, отдохнуть по возвращении не получится.

— Можно вещи не распаковывать, — ухмыльнулся Аркон. — Разве что тележку с собой взять. Чай будешь? По особому рецепту, — перевёл он тему, протягивая Ните ещё тёплую кружку.

— Где готовил? — принюхалась ведьма. Пахло приятно, но слишком разнообразно: тут и чабрец, мята, гвоздика… Нита не любила, когда много трав, предпочитала понимать, что пьёт.

— Кухня наверху маленькая, но вполне приличная, вот и воспользовался. Колодец опять-таки рядом. Можно было и обычной водой обойтись, но работа у наших нанимателей на полночи затянется, так хоть взбодрятся немного. И тебе советую выпить чаю, пока тёплый. Подогревать не пойду, уж не обессудь. — Он потянулся всем телом, до хруста в костях, а Нита осторожно пригубила отвар. А приятный на вкус!

Ларсу травяного чая не досталось, зато Аркон позаботился о миске с водой. В городе волки пить не рискнули — в колодце воду проверяли, она была чистой, а вот что в лужах набралось, поди угадай! Так что миску Ларс вылакал жадно. С той же жадностью заглотил свою порцию вяленого мяса, половину порции Ниты и вряд ли почувствовал себя сытым, но скромность пайка принял без возражений.

— Тебе не интересно, что нашёл Тарсам? — с прищуром наблюдая за ней, спросил Аркон.

— А должно? Я всё равно не разбираюсь в особенностях каменных деревьев, что живых, что мёртвых, — честно призналась ведьма.

Когда-то она тоже задавалась вопросом: а что было бы, останься каменное дерево живым? И что — исчезни оно вовсе? Но его остатки продолжали выситься над развалинами Емшана, а Нита слишком погрязла в повседневных делах, чтобы заниматься наукой. В конце концов, ведьма у могильника куда нужнее, чем ещё один чокнутый учёный.

— Тарсам, прервись на минутку, расскажи Ните, что вы нашли! — неожиданно позвал профессора проводник, а сам подмигнул собеседнице: — Прости, что использую тебя как предлог, но Тарсам не ел и не пил ничего целый день. Изобрази заинтересованность. Так хоть разговорится и заодно перекусит.

Изображать не пришлось: рассказывал профессор интересно, взахлёб, и Нита слушала его с удовольствием. Пускай где-то он перепрыгивал с темы на тему, но картина постепенно складывалась.

Им посчастливилось найти настоящий клад. В университетском архиве хранилось всё то, что считалось безвозвратно утраченным: исследования по созданию новых каменных деревьев, опыты увеличения радиуса их действия и усиления магии вдали от природных источников, множество других, не менее ценных бумаг. Конечно, работы на эту тему проводились и в других местах, и утрата оказалась пусть и тяжёлой, но восполнимой. Но главное, попались планы последнего эксперимента профессора Тереса, который, по мнению Тарсама, и вызвал уничтожившую Емшан Катастрофу. Это привело в неописуемый восторг всю группу, особенно Танта, который даже от ужина отмахнулся, показав себя фанатиком. Как вскользь упомянул профессор, у столичного гостя в Емшане сгинул отец, известный учёный, приглашённый читать лекции, так что дело для него было личным, и это прекрасно объясняло и его упрямство, и щедрость.

Подробностей рокового события Нита не поняла, да и не очень-то старалась. К тому же Тарсам в них пока плавал — много ли успеешь изучить за несколько часов! Да и прояснить, что именно пошло не так, едва ли когда-нибудь удастся: очевидцев не осталось. Зато выяснилось, что экспериментаторы пытались — ни много ни мало — создать переносной источник энергии. Этакое маленькое каменное дерево в горшке, которое можно держать на подоконнике, словно цветок, и переставлять по необходимости.

Тарсам искренне восхищался руководителем эксперимента, Ританом Тересом, считал его гением и теперь оживлённо фонтанировал теориями случившегося. То ли произошёл конфликт двух оказавшихся рядом деревьев, то ли с векторами что-то напутали, то ли чересчур много энергии высвободили и не сумели с ней справиться, то ли ещё с полсотни вариантов. Но сколько ни фантазируй, пока рассуждать об этом было бессмысленно.

— Может, вам вздремнуть хотя бы пару часов? — спросила Нита, когда профессор в очередной раз зевнул.

Она так или иначе собиралась гнать учёных спать: днём вероятность встретить городских обитателей была невысокой, но не нулевой, и сонные, потерявшие бдительность путники могли стать лёгкой добычей. Ведьма подготовила несколько контраргументов, если Тарсам заартачится, но её спас очередной зевок.

— Пожалуй, ты права, — профессор потёр глаза руками. — Из-за спёртого воздуха голова уже не варит. Если посплю, легче станет.

Нита и сама чувствовала, что засыпает. Мерный шелест бумаги, сдержанные разговоры, приглушённый свет — всё это успокаивало. Даже Аркон перестал раздражать, присоединившись к разбирающим документы учёным и скрывшись из виду. А может, в ней проснулась обычная благодарность за чай — в Емшане каждая капля спокойствия была на счету.

Конечно, об удобном ночлеге мечтать не приходилось, но в углу лежали старые коробки — чем не логово для волчицы? Или для волка. Перекидываться Нита не стала, поманила к себе Ларса и, когда он улёгся, устроилась под тёплым боком. Терпеливо снесла горячий влажный язык, легко прошедшийся по щеке. Не хотелось признавать, но ей нравилась эта звериная нежность.

— Надеюсь, ночь пройдёт спокойно, — выдохнула она, уткнувшись носом в белую шерсть. Но ещё долго не могла уснуть, прислушиваясь к малейшему подозрительному шуму и всё силясь понять, что тревожило беспокойную волчью натуру.

***

Толчком к пробуждению стала тишина. Сначала она, затем холод: что-то твёрдое и металлическое касалось спины. Нита распахнула глаза, не сразу сообразив, где находится: вокруг было темно, но на архив, где она заснула, место походило мало. Скрипнули пружины под весом, промялся старый прелый матрас…

Она каким-то образом оказалась вне знакомого безопасного убежища. Лунатизмом волчица не страдала, значит, кто-то её принёс? Понять бы кто, куда и зачем! А главное, что с остальными?!

Последний вопрос волновал больше всего. Ларс ни за что не бросил бы её, да и Тарсам... Профессор, может, и повёрнут на исследованиях, но ради безопасности других мог пойти на серьёзные жертвы. И то, что сейчас никого не было рядом, пугало до тошноты.

Нита попыталась встать, но чуть не упала: голова гудела, как после хорошей попойки. Холодный пол неприятно холодил босые ноги, так и хотелось поджать их под себя. Вторая попытка прошла успешнее, ведьма по стеночке добралась до двери. Естественно, запертой. Металлические прутья оконной решётки одновременно защищали Ниту от бродящих по городу мертвецов и превращали комнату в тюрьму.

Да чтоб вас! Её серьёзно собирались удерживать в Емшане?!

Ведьма со злости ударила ладонями о решётку — та дрогнула, но не сломалась. Тотчас с пола, с кровати, с рваных штор в разные стороны хлынули лазурницы. Ну хоть бабочки её не оставили! И Нита надеялась, что их присутствие станет кое для кого неприятным сюрпризом.

Быстро стало ясно, что запер её Аркон. Запах матёрого волка, резкий и острый, особенно ясно ощущался у дверей. О чём он думал и зачем ему сдалась волчица, сейчас было неважно, куда больше волновало, как выбраться из ловушки.