В полусне

Шенк обернулся на голос, и на мгновение его взгляд дрогнул. На одно краткое мгновение, но Герту и этого хватило.

«Жаль! Ты показался мне порядочным человеком…»

Впрочем, возможно, Шенка удивило «повзрослевшее» лицо Герта?

— О, Карл! — Шенк тоже поднялся из-за стола и, раскрывая на ходу объятия, шагнул навстречу Гедрту. — Вот так встреча! А я уже думал, что никогда тебя не найду! Что у тебя с лицом? Ты, словно бы, повзрослел! Что за притча! И куда ты делся после маскарада? Что, ради Единого, там произошло? Ты дрался на дуэли? Я…

— Постой! Постой! Не все сразу! — остановил его Герт и заключил Шенка в крепкие объятия.

— Рад тебя встретить, брат!

— А уж я как рад!

— Знакомься, — как бы опомнился Шенк. — Это госпожа Хурн аф Омине. Моя тетка, или что-то в этом роде. Она тут по торговым делам…

Если бы Герт не знал эту женщину, если бы забыл ее имя, мог бы и поверить. Но он помнил Вильму и знал, кто она такая, на самом деле.

— Рад познакомиться, сударыня! — поклонился Герт. — Карл ван Холвен, к вашим услугам!

— Чеанец? — спросила она. — В самом деле? Вот так встреча!

Последние две фразы Вильма произнесла по-чеански.

«Сука драная!»

— Чеанцем был мой дед… отчасти! — сказал он вслух, переходя на тот же язык.

— Надо же! — улыбнулась Вильма. — Северный диалект! Сто лет не слышала такого произношения… Ваш дед из Савоя или из Лукки?

— У него было имение недалеко от Лукки!

— Вот как?

— А вы, сударыня? Откуда вы?

— Я из Норнана, — переходя на общий язык, ответила Вильма. — Но мне пора! Коммерция не терпит промедления. Рада была познакомиться, лорд Карл!

— Не пропадай, племянник! — кивнула она Шенку и удалилась.

Остаток дня Герт провел с бывшим другом. Начали они в «Большой рыбе», но надолго в ней не задержались. Сагер большой город, и кабаков в нем не счесть…

6. Сагер, третьего травника 1649 года

В гостиницу Герт вернулся уже за полночь, но спать не лег. Его охватило такое возбуждение, что даже выпитое вино перестало кружить голову.

«Ад и преисподняя! Если это не пустышка!..»

Смутная мысль мелькнула у Герта еще тогда, когда он вспомнил, кто такая эта Вильма Хурн аф Омине. Но окончательно идея сформировалась во время попойки с Шенком.

У Герта — в давние времена — тоже ведь были свои «глаза и уши». Здесь, в Сагере их называли «тихарями». И среди них были не только шпионы, но и убийцы, а над всей этой тайной армией стоял «тихий капитан» Людо ер Дроггер. Дроггер не пошел с Гертом в его последний поход, хотя никто тогда не знал, что поход последний. Тихий капитан был уже немолод и как раз прихворнул. Остался в Сагере, и, если не попал под удар по случайности, должен был пережить смену власти без проблем. Никто ведь не знал, чем на самом деле занимается уважаемый торговец вином. Однако, если он уцелел, то уж верно сохранил и архив «тихарей». Не весь, положим. Всякую ерунду Дроггер наверняка сразу же сжег, как и списки людей, с которыми имел дело. Но Герту не верилось, что Дрогер решился бы спалить документы из «кожаного мешка». Вопрос лишь в том, где Людо стал бы их прятать? Дома определенно нельзя. Дворец — ненадежен, а если закопать в землю, могут сгнить. Тогда, где?

И вот под последнюю бутылку светлого из Вье, Герт неожиданно нашел ответ на свой непростой вопрос. То есть, он подумал, что нашел, и теперь хотел как можно скорее проверить это своё предположение. Дело в том, что в прежние времена, они с Людо использовали для тайных встреч храм Трех Отрешенных. Здание старое, но крепкое, выстроенное из красного кирпича и битого камня. Своих жрецов там отродясь не было, но молельщицы нет-нет, да появлялись. Чинили его, если чинили, городские власти и, разумеется, только снаружи, — чтобы выглядел прилично, — и если ничего за прошедшие сорок лет не изменилось, храм должен был по-прежнему стоять в конце Горбатой улицы…

Он там и стоял. Темный, тяжелый, словно бы, брошенный. Полная луна освещала обвалившийся портик и давно не беленые колонны фасада. Двери были плотно закрыты, а окон храмы Отрешенных не предполагают. Герт прошелся вокруг здания, вспоминая, как все здесь обстояло лет сорок — пятьдесят назад, но многое стерлось из памяти, и он, наверное, так бы ничего и не нашел, если бы не ласка. Крохотный зверек, которому нечего было делать в ночном городе, перебежал улицу, и только тогда, когда ласка скрылась в тени, Герт сообразил, что увидел ее в темноте и опознал не только как мелкого хищника северных широт, но и как грациозную молодую женщину.

— Сударыня! — сказал он тихо, опускаясь на колено. — Я не приказываю. Я всего лишь смиренно прошу.

Мгновение, другое, и ласка появилась в пятне лунного света. Герт мало что знал об оборотнях и никогда не понимал, как женщина или мужчина обычных пропорций умещаются в зверином облике. Ну, ладно волки или барсы, тем более, медведи. Крупные животные, как ни посмотри. Но лиса? Как Бебиа с ее формами превращается в лису, и какого размера должна быть эта лиса? Однако ласки — совсем крошечные зверьки, и та, что вышла на свет, исключением не являлась. Длинной в пядь, никак не больше, она, тем не менее, была одновременно и женщиной, тень которой видел сейчас Герт. Судя по тени, женщина была некрупная, но все-таки нормальных человеческих размеров.

— Мне нужна помощь, — сказал Герт.

Что? Где?

— Я должен войти в дом.

Не понимаю.

«Что же мне делать?» — в отчаянии подумал Герт, и представил себя внутри храма.

Этот образ, однако, ласка поняла.

Здесь. — Она вильнула хвостом и нырнула во мрак.

Герт достал из-под плаща фонарь, открыл заднюю стенку и, поставив на землю, начал высекать огонь. Ласка вернулась и смотрела, как Герт запаливает фитиль и поднимает фонарь.

— Я готов! — Не только слова, но зрительный образ идущего человека.

Ласка поняла и повела его в тень. Неподалеку от того места, где он встретил оборотня, в фундаменте храма находилась узкая ниша. Человек едва мог в нее протиснуться, но там, внутри пряталась лестница, спустившись по которой, Герт попал в узкий коридор без дверей, выводивший в подвал храма. Здесь было сыро и пусто, но Герт знал, то, что он ищет, находится не здесь.

— Я ищу! — сказал он и представил себя, вынюхивающим на звериный лад след человека, который прячет кожаный мешок. Разумеется, Герт не надеялся, что следы Людо сохранились здесь и через сорок долгих лет. Он думал о другом. А вдруг ласка сможет найти то, что, возможно, спрятано в храме?

Здесь?

— Нет.

Ласка его поняла и побежала к винтовой лестнице, ведущей наверх, в молельный зал. Герт пошел за ней, освещая фонарем узкие каменные ступени.

Здесь?

— Не знаю.

Иду искать, — и зверек исчез из вида.

Герт остался один. Сейчас он находился позади мраморного алтаря, но вряд ли Людо стал бы прятать документы в алтарь. Слишком очевидно и слишком на виду. Впрочем, если память ему не изменяла, в храме имелась еще одна винтовая лестница, слева, в северном пределе, как раз за внешним рядом колонн. Там, вокруг одной из колонн внутреннего ряда спиралью закручивалась опасная лестница, по которой можно было подняться на антресоли — узкую без ограждения террасу, идущую под самым куполом по всему периметру молельного зала.