В постели с принцем

– Вы уверены, что так много? Мисс Меривейл ведет себя отнюдь не как богатая наследница, и леди Дженнер сказала, что сквайр оставил им всего лишь небольшое поместье.

– Даже Элеонора не знает, что мисс Меривейл унаследует состояние своего дедушки, после того как выйдет замуж.

– Вы не считаете, что миссис Меривейл стала бы кричать об этом со всех крыш?

—Она связывает свои надеждыс Ловеласом. Зачем привлекать к себе охотников за состоянием?

Алек нахмурился:

– Стало быть, ее мать благоволит к Ловеласу?

– Лишь постольку поскольку. Поверьте мне, она будет приветствовать любого респектабельного джентльмена. Хотя я полагаю, что она предпочла бы состоятельного человека, которому не потребуется из состояния дочери денег больше той суммы, которую нужно выплатить по долгам сквайра.

– Особенно долг вам. Берн пожал плечами:

– Не моя вина, что Меривейл плохо играл в карты. Или что он не сумел прикоснуться к ожидаемому состоянию дочери и отдать мне долг.

– А поскольку Ловелас тянет с предложением, вы решили подстраховать себя, введя в игру меня.

Легкая улыбка тронула губы Берна.

– Не помешает иметь вас двоих на поле боя. Даже если вы не завоюете ее, вы можете подтолкнуть Сидни на то, чтобы он сделал предложение. Результат для меня одинаков: мисс Меривейл получит наследство, ее цепкая мать отдаст мне пять тысяч, и все счастливы.

– Другими словами, – отчеканил Алек, – вам без разницы, завоюю ли я мисс Меривейл, поскольку вы получите свои деньги.

Берн небрежно смахнул лепесток черешни со своего сюртука.

– Если вам не нравится подобное соперничество, только скажите – и я найду другую богатую наследницу.

– Нет! – ответил Алек и сам удивился тому, с какой поспешностью он это сделал. – Нет, я хочу эту. Но мне не нравится, что мной манипулируют. Вы намерены свести Ловеласа и меня друг против друга, коварный брат мой!

– Коварный? Но ведь не я женюсь на деньгах и скрываю этот факт от очаровательной мисс Меривейл, разве не так?

Алек сверкнул глазами:

– Зачем говорить ей сейчас и тем самым все разрушить?

– Потому что в конце концов все выяснится. А когда мисс Меривейл узнает, что ее провели и она вместо своего возлюбленного поэта получила безденежного графа, имение которого лежит в руинах, произойдет нечто страшное.

– Если я не предотвращу это! – парировал Алек. – У нее не будет причин жаловаться на брак. – Он поступит с ней определенно лучше, чем поступил старый граф с его матерью. – Я знаю, как сделать женщину счастливой.

– Благодаря тем похождениям, которым вы предавались за границей.

Алек проигнорировал сарказм Берна.

– Хотя в военных лагерях для этого мало возможностей, у меня было несколько женщин. – Обычная проститутка, переезжающая с воинской частью, скучающая офицерская жена и, в течение короткого времени, португальская любовница.

– Вы намерены рассказать мисс Меривейл, чем на самом деле занимались за границей?

– И объяснить, почему наследник графа вынужден был кормить себя сам? Не думаю. Она должна принять меня за мои собственные заслуги.

– Это требует многого. – Берн бросил на Алека пронзительный взгляд. – В особенности если рядом Ловелас, утонченный джентльмен, с которым надо соперничать. А если она любит его…

– Она не любит. – «Иначе она никогда не целовалась бы со мной с таким энтузиазмом». – Можете насмешничать по поводу моих шансов сколько угодно, но уверяю вас: я украду девчонку у Ловеласа раньше, чем он поймет, что произошло. – Алек окинул взглядом зал. – А сейчас извините меня, я должен найти кого-то, кто официально представит меня будущей жене.

Сейчас нужно придерживаться правил, по крайней мере до тех пор, пока он снова не останется с Кэтрин наедине.

Кэтрин могла испытать облегчение. Сидни простил ей «взрыв», как он назвал ее поступок, и снова вернулся к своему обычному стилю общения.

Жаль, что она не могла поступить так же. Ее мысли постоянно возвращались к поцелую лорда Айверсли – удивительно нежному, затем жаркому, затем…

О, почему она не может этого забыть? Это был интересный опыт, только и всего. Она познакомилась с привкусом страсти, и этого достаточно. Она выходит замуж за Сидни.

– Не посетить ли нам игорный зал, дорогая? – спросил Сидни, предлагая Кэтрин руку, как и положено идеальному джентльмену, каковым он был всегда.

Не то что какой-то граф, который притиснул ее к мраморным перилам и давал волю своим губам, рукам и… Долой мысли о нем.

– Да, это было бы чудесно.

– Вовсе нет, – вмешалась мать Кэтрин. – Весьма любезно, сэр Сидни, с вашей стороны уделять Кэтрин так много внимания, но вы должны позволить ей беседовать с другими ее поклонниками. Ведь вы не обручены.

Сидни недовольно поморщился, а Кэтрин готова была провалиться сквозь пол. Мама была деликатна, как кувалда.

– Ты ведь знаешь, мама, что у меня нет других поклонников.

– Вздор! – возразила миссис Меривейл. – Этот славный мистер Джексон недавно спрашивал о тебе. И еще мне сказали, что граф Айверсли наблюдал за тобой, хотя я и не знаю, что он собой представляет. Покажи, где он, чтобы я могла тебя представить…

– Мама! – всполошилась Кэтрин, а лицо Сидни покрылось красными пятнами. – У меня нет ни малейшего желания знакомиться с лордом Айверсли. Ты знаешь, что о нем говорят.

– Я знаю, что леди Дженнер говорит, будто его доход составляет…

– Сидни, – перебила ее Кэтрин, – будь любезен, принеси мне пунша. У меня пересохло в горле после танца.

Ловелас отпустил локоть Кэтрин и, как полагается истинному джентльмену, поклонился.

– Я буду счастлив принести тебе все, чего ты пожелаешь. – Сидни, к ужасу Кэтрин, схватил ее за руку и запечатлел на ней поцелуй. Когда он выпрямился, на его лице играла слабая улыбка. – Я считаю минуты, когда мы врозь.

Сидни бросился в сторону буфетной комнаты; потрясенная Кэтрин смотрела ему вслед. Неужели он поцеловал ей руку? Неужели Сидни начинает понимать, до какой степени он был невнимателен к ней?