В рамках дозволенного

Из-за плеча Дериглазова мне прекрасно было видно, как подопечный со стоном закрыл лицо руками. Кажется, он совсем не хотел, чтобы его… отшлёпывали. Это ещё вопрос, кто кого совращает? Этот небритый дяденька первый начал неподобающе себя вести, а я… Внимательно себя осмотрела: бриджи, скромная майка без выреза, домашние тапочки. Именно, а я — сама невинность!

Димка, кажется, подслушал мои мысли, потому что лукаво заметил:

— Впрочем, мало ли, вдруг у Тима другие планы на отшлёпывание.

Я еле удержалась от того, чтобы не закашляться, просто сидела и с каменным выражением лица сверлила взглядом кофейный столик. А Дериглазов продолжал:

— Это и многое другое можно получить, если согласиться на игру в карты. Ну как, Лада, готова?

Но меня смутил не вопрос, а другие его слова. «Это и многое другое». Вопросы. Наглый Тимошка не желает отвечать на них сейчас, но, возможно, ответит, если я обыграю его в карты? Если выиграю, потрачу одно желание на вопрос, если нет… что ж, попытка не пытка.

— Готова, Дим, готова. — Я зыркнула на Тима и добавила: — Кое-кто не умеет исполнять обещания. Значит, будет отдуваться за желания.

Подопечный усмехнулся. Угроз он не боялся.

— 43-

Лада ушла вскоре после разговора об игре в карты, и Тим остался один на один с ухмыляющимся Дериглазовым. То ли чертовски довольным, судя по изгибу губ, то ли бесконечно несчастным, о чём говорил усталый и растерянный взгляд. Тим хотел проверить обе теории и немного попытать друга… но тот первым сделал свой ход:

— Ты хотел её поцеловать! — шёпотом выпалил Димка, закрывая дверь на замок. Видимо, чтобы няня не зашла и случайно не подслушала.

— Что? — Тимофей опешил. — С чего вдруг?

— А то я не заметил. — Дериглазов закатил глаза. — Эй, пока она ела торт, ты готов был съесть её.

— Ничего подобного.

Слишком резко, слишком кардинально, слишком быстро. Неправильная реакция, неадекватная. И друг прекрасно это понял: он фыркнул, коротко кивнул и подошёл к компьютеру. Как всё это выдало понимание? Музыкой. Дериглазов «разбудил» технику и щёлкнул на иконке плейлиста — из колонок мгновенно раздались первые звуки. Только когда они начали глушить, Дима убрал руку с переключателя, повернул колонки динамиками в сторону двери, а Тима схватил за руку и потянул к окну. Классика их тайных разговоров: если развернуть колонки, у окна звуковые волны так не бьют.

— Итак, с чего ты вдруг обратил внимание на няньку? — хмуро поинтересовался Дериглазов. — Я вовремя, чтобы успеть застать шикарную картину.

Это так важно? — вопросом на вопрос ответил Тим, поджав губы.

Он мог бы ответить, но совершенно этого не хотел. Потому что… сам не знал? Или потому, что Дима оказался прав: в какое-то мгновение ему действительно, бесконечно, чертовски захотелось её поцеловать? Или съесть. Вместо торта. Вместе с тортом. Это было странно, но…

— Важно.

Важно ли? Тим не знал.

— Это был просто порыв, — ответил он, наконец, сдаваясь под пристальным взглядом друга. — Внезапный, мгновенный. Не знаю! Ты же сам сказал, что она «девочка-конфетка» и… — Тим замялся, прищурился, изучая Дериглазова взглядом. — Секундочку, а чего ты, собственно, сегодня припёрся?

Дима не должен был ничего увидеть, не должен был — к сожалению или к счастью — прервать это короткое мгновение. Потому что он никогда — никогда! — не приходит без звонка. Никогда… кроме нескольких случаев.

— Ты ведь пришёл не о картах поговорить, а теперь сам пытаешься сменить тему, сваливая всё на меня, — догадался Тим, хлопая себя ладонью по лбу. — Чёрта с два, Дериглазов, ты притащился из-за неё? Опять?

Почти минуту Дима стоял неподвижно. Сверлил Тима взглядом и молчал. На фоне играла горячая десятка какого-то радио — первое, что удалось ткнуть среди многообразия выбора музыки, — но вместо бодрого настроения она приносила напряжение. Наконец, Дериглазов сдался: вытащил из заднего кармана мобильный, разблокировал экран и протянул телефон Тиму. А потом уже подал голос:

— Читай последние сообщения в ВК. Но… — пауза и хмурый вид, — кажется, проблемы не только у меня. Не забудь, ещё две недели нашу няню могут за тебя посадить. Лучше помоги решить мои проблемы.

Тим раздражённо поджал губы, но подчинился. Если Дима пришёл без звонка и практически ночью, случилось… что-то странное. Как хорошее, так и плохое. Тимка вспомнил слова друга о сложных отношениях Джоя и едва сдержал улыбку, бессмысленно пялясь в телефон. Кажется, Дериглазовы в принципе любят всё сложное — им это по кайфу.

А вместе с ними попадает и он. Например, заглядывается на собственную няню…

Утро опять началось с раннего пробуждения. Оно легонько потрясло меня за плечо, спокойно сообщило, что через полчаса мы выходим на пробежку (в моём случае прогулку), и случайно забыло на моей кровати неизменную бутылку воды, которую после ещё минут пятнадцать искало, пока я уныло полулежала в кресле. А если проще, утром Тимка был восхитительно спокоен и не излучал чёрную ауру. Это было волшебно, умиротворяюще и… сонливо.

Полноценно продрать глаза заставила утренняя прохлада, залезающая даже под спортивную кофту. Спасибо, природа! Какая бы жара ни стояла на дворе днем, в шесть утра погода была всегда одинаковой: мерзкой, промозглой, но свежей, если уметь ей наслаждаться. Кажется, я не умела. Хотя сегодня настроение было гораздо лучше, чем вчера до разговора с подопечным и Димой. Я успокоилась, поняла, что так или иначе смогу выудить все желанные ответы, и даже забыла о… а что это было? Попытки соблазнения или моя собственная странная реакция на малолетнего гадёныша?

Я кинула взгляд на убежавшего далеко вперёд Тима, перекинула сумочку на другое плечо и постаралась идти чуть быстрей. Окей, во-первых, вчера был просто выброс адреналина от возможности узнать всё желаемое. Во-вторых, что греха таить, доставшийся мне малолетка действительно выглядит весьма взрослым и соблазнительным, но сути это не меняет. Ему до восемнадцати жить и жить — целых тринадцать дней, вернее уже двенадцать, — а мне нельзя покупаться на красивые глазки пацана, который младше на три с лишним года. Не по статусу, не по правилам и вообще… не по мне. Я что, не видела выпендривающихся одиннадцатиклассников, готовых на всё, лишь бы не заниматься? О не-ет, видели-плавали.