В рамках дозволенного

— Сам открою, переоденься пока! — бросил он мне.

Переодеться? Зачем? Я окинула себя взглядом и кивнула, удовлетворённая результатом, а потом подошла к столу и погладила несчастного брошенного Фая, который ещё не успел сориентироваться: то ли продолжать валяться, то ли бросаться следом за так полюбившимся мальчишкой и встречать гостей. Переодеваться я не собиралась, потому что и так уже успела надеть очень милое голубое платье со слегка спущенными плечами: пышная юбка чуть выше колена, абсолютно закрытая грудь… восхитительно скромно, скромнее только монашки.

Абсолютно не торопясь, я дошла до лестницы и уже сверху заметила белобрысую макушку Димки. Ослепительно сверкающую улыбку на загорелом лице, бутылка «чего покрепче» в руках… а вот второго гостя нигде не было. Странно, сомневаюсь, что Дериглазов просто прикалывался.

— Лада! — возмущённо воскликнул Тим, когда я практически спустилась по лестнице. О, этот взгляд. Мальчик недоволен, что его ослушались.

— Ла-ада, — в свою очередь протянул Димка, показывая мне большой палец. — Шикарно выглядишь.

Подопечный, воспользовавшись тем, что стоял чуть дальше Дериглазова, закатил глаза и комично его передразнил, разводя руками. Я сделала вид, что не заметила, но от замечания не удержалась:

— Спасибо, рада, что хоть кто-то оценил.

— Вот как. — Дима коротко оглянулся на Тима, правильно поняв мои слова. — Не переживай, сейчас придёт настоящий ценитель и в отличие от некоторых завалит тебя комплиментами.

— Ну-ну, — проворчал подопечный.

Димка пожал плечами, а я улыбнулась. Злится. Тимка чертовски злится, как маленький…

— Поверь, малышка, ты сама будешь не рада этим комплиментам!

А малышкой всё равно называют меня. Впрочем, я же намеренно злю пацана? Злю. Значит, недалеко от него ушла. Но если я отреагировала на новую кличку спокойно, уже привыкнув к ней, Дериглазов закашлялся и принялся театрально стучать себя ладонью по груди.

— Малышка? Я что-то пропустил?

— Угу, совещание ясельного отряда насчёт подобающего внешнего вида, — кивнула я. — Ты знал, что девочки в садике должны носить юбки в пол и горлышко под шейку, чтоб давило?

— Не обязательно, чтоб давило! — взвился Тим.

— А вот это на самом деле стыд и срам, — продолжала я, демонстративно проводя пальцами по кружавкам на вороте.

Дима опустил взгляд на мою руку, а Тим уставился куда-то в район ногтей, проследив глазами за жестом. Тяжело вздохнул, покачал головой и…

— Если это стыд и срам, то я папа римский собственной персоной, — раздалось от дверей, — и должен требовать, чтобы дщерь божья лично покаялась за такой фривольный вид.

Слова вызвали цепную реакцию: я вздрогнула, поворачиваясь на звук, Димка рассмеялся, а Тим подскочил на месте и ощерился, бросая злобный взгляд на вошедшего. На пороге стоял высокий молодой человек. Жгуче-чёрные волосы, насмешливые золотисто-карие глаза, тонкие губы, нос с лёгкой горбинкой, явно ломаный… и длинный светлый шрам на скуле у самого левого глаза. Подтянутый, облачённый во всё чёрное: брюки, джинсовый плащ, пуловер.

Эдакий породистый доберман, немного потрёпанный жизнью, но всё равно опасный. И доберман сейчас смотрел прямо на меня, игнорируя хозяина дома и его белобрысого друга.

— 46-

Странную игру в гляделки прервал, конечно же, Тим. Он решительно встал между мной и новоприбывшим и процедил:

— Лада, знакомься, это Стасик. Самый старший и самый безбашенный среди нас.

Димка закатил глаза, а «самый безбашенный» хмыкнул в ответ на представление и подал голос сам:

— Станислав Вероцкий, друг семьи. Приятно познакомиться.

Он шагнул вперёд, протягивая мне руку и стараясь миновать Тима, но так просто с подопечным было не справиться, он перехватил ладонь Станислава и крепко сжал. Я ожидала услышать треск костей, но гость лишь улыбнулся и стиснул ладонь Тима не менее крепко.

— Приятно, что ты так рад меня встретить после столь долгого игнора, но позволь познакомиться с девушкой, — отчеканил Станислав. Голос у него был грубоватый, с хрипотцой и властными нотками, словно парень привык отдавать приказы. — Я пришёл сюда развлечься, а не ругаться, и надеюсь на приятную компанию.

— В моём лице? — усмехнулся Тим, не отпуская его руки.

— В твоём в частности, — сухо отозвался Стас.

Когда от рукопожатия у обоих побелели костяшки пальцев, а что-то всё-таки щёлкнуло — надеюсь, не кости, — я поняла, что наступила пора вмешаться. Дима был только рад открывшемуся зрелищу, хоть и наблюдал за сцепившимися друзьями с напряжённой сосредоточенностью, а вот меня ситуация напрягала.

— Тим… — тихонько позвала я, кладя руку ему на плечо. — Хватит, отпусти гостя.

Подопечный не отреагировал. Под моей ладонью твердело напряжённое плечо — нервно натянутые сухожилия, бесконечно забитые мышцы. На не скрытой длинным рукавом руке Тима бугрились линии вен. Следуя за одной из них взглядом от запястья до самого сгиба локтя, я неосознанно сжала пальцы, массируя плечо. Тим вздрогнул… и отшатнулся.

— Лада? — Он вскинулся, обернулся в мою сторону, но так ничего и не сказал.

Ситуацию в свои руки взяла я. Коротко выдохнула и обратилась к Станиславу, протягивая ладонь, которая только что лежала на плече Тима:

— Лада. Лада Краснова, хорошая знакомая ребят. Работаю у Егоровых.

— Кажется, на этот раз Тиму повезло, да? — понимающе поинтересовался Вероцкий.

Я даже опешила. Он знает о няньках? Даже Джой об этом понятия не имел, а какому-то неведомому парню, которого Тим даже видеть сегодня не хотел, всё известно? Откуда? Задумавшись, я не сразу сообразила, что Станислав не собирается в ответ пожимать руку. Он осторожно подхватил мои пальчики и, слегка склонившись, поднёс их к своим губам.

— Определённо повезло, — сам ответил он на собственный вопрос.

Не зная, что ответить, так и стояла, позволяя Стасу перебирать мои пальцы, щекоча прикосновениями кожу, пока затянувшийся момент не прервало громкое шипение. Я отшатнулась от гостя, выискивая глазами источник шума. Долго гадать не пришлось: на полу между нами замер Фай, припав к полу и прижав уши, он отчаянно шипел и смотрел на Стаса огромными круглыми глазами. Кот не собирался напасть, он словно боялся, потому что осторожненько пятился и периодически перемежал шипение с долгими протяжными воплями и замахами когтистой лапой.