В рамках дозволенного

Нужен. Потому что ты готов был уничтожить грёбаного Стасика не за какую-то там давнюю аварию, а за ту сцену на кухне. Когда Лада с Вероцким стояли непозволительно близко друг к другу, смотрели в глаза, говорили что-то и казалось…

Тим крепче сжал пальцы Лады, заставляя положить руку себе на лоб, как тогда, в гостиной. Кончики пальцев у неё снова были прохладными: то ли нервничала, то ли злилась — но по виду и не скажешь, абсолютно спокойна. Только обычно у неё руки тёплые, это Тим знал точно.

…казалось, что там, на кухне, между этими двумя искрило. Ещё секунда, ещё мгновение — и всё, можно было не успеть. А он не хотел опаздывать, столь же сильно, как не желал дурацких искр между Ладой и Стасом. Поэтому пришлось действовать по ситуации — позволить себе расслабиться и… получать удовольствие?

От привычной усмешки удар отозвался болью. Да, хорошо Стас бьёт. Метко и качественно. Не зря мать столько лет его муштровала, готовя из сына «настоящего суперсолдата». Насколько Стас супер Тим уверен не был — и надеялся, что никакого супер в Вероцком всё же нет, или хотя бы Лада это не заметила, — но удар у старого друга был хорошо поставлен.

Настолько хорошо, что лицо заживать будет неделю, если не больше. И болеть, болеть, болеть… но болью приятной, приносящей удовольствие и удовлетворение. Потому что сейчас есть всё это: пальцы в волосах, прохладная ладонь на лбу, тихое дыхание — всё это мгновение, которое иначе не случилось бы. Хотя бы потому, что в любом другом случае няня бы просто поворчала и предложила ему справляться самому, а сейчас жалеет.

А если бы Тим был помладше, его бы, возможно, даже обняли. Девять дней…

— Что? — раздался над головой удивлённый голос Лады.

Он не сразу понял, что сказал про дни вслух, а когда понял, чуть не застонал от собственной глупости. Вот зачем, а? Видимо, слишком задумался.

— День рождения, — отозвался Тим, не открывая глаза, чтобы не выдать собственные мысли. О возрасте, о днях, о… обо всяких глупостях, которые стоит выкинуть из головы. — Я просто вспомнил, что день рождения уже через девять дней.

— В понедельник, да? — в голосе Лады была слышна улыбка. — Я успела посчитать, когда ты в прошлый раз сказал. Мало уже осталось, нужно успеть всё приготовить.

— Не нужно, праздновать я не буду, — покачал головой Тим.

Но сейчас впервые задумался о том, что действительно не отказался бы «справить». Не отказался бы от торта и подарка… и одной гостьи, которой не нужно даже выходить из дома, чтобы попасть на праздник.

— 52-

— 52-

Что самое забавное? Я забыла про ещё один оставшийся вопрос, на который хотела потратить желание: почему же именно няньки? Почему нельзя было нанять ему телохранителя, который держал бы за шкирку, не позволяя влезать в неприятности? Почему нельзя было просто посадить мальчишку под домашний арест на веки вечные? Да и за что садить, если виноват не он? Тот вечер — драка, вата, пропитанная борным спиртом, и тихий разговор почти шёпотом — выбил из головы всё. Оставил черепушку пустой, а серое вещество мозга девственно чистым. К счастью, не от знаний, потому что следующим утром мы продолжили занятия, как ни в чём не бывало.

Кроме вопроса был ещё один огромный минус: в понедельник сбитая скула не прошла, а наоборот стала насыщенного фиолетового цвета. Слава Богу, хоть глаз не опух! Но Алевтине с Алексеем хватило и этого, чтобы попытаться меня отчитать. Положение спас Тим. Никогда бы не подумала, что он так яростно кинется меня защищать, уверяя, что просто подрался с Димкой. С Дериглазовым! Я бы ни за что не поверила, но родители его, похоже, купились. Вернее, за чистую монету всё приняла Алевтина, а вот отцу Тима было откровенно плевать, откуда у сына появился синяк. Живой и не на страницах газет — и главное.

Но сам поступок в памяти отложился, тёплыми объятиями окутал душу. И кажется, даже слегка удивил Алексея — тот едва заметно вздёрнул брови, высшая степень удивления.

Зато мы с Тимом начали больше разговаривать, обсуждать всякие пустяки. Фильмы, музыку, еду. Оказалось, если не принимать во внимание ужасные звуковые атаки, которые устраивались ради меня первые ночи, мы с Тимом слушаем одну музыку и можем спокойно сидеть в одной комнате, занимаясь своими делами и наслаждаясь мелодией. Например, читать. Разные книги, перекидываясь забавными цитатами, но вместе. На разных концах одной большой кровати. Я с любовным романчиком или ромфантом, Тим — с чем-нибудь более насыщенным приключениями и битвами. Это было невероятно странно, но отлично, просто идеально, пока…

— Лада, я решил. Всё же нужно отпраздновать день рождения, — заявил мне подопечный в среду. В среду! Вечером. Когда вместо девяти дней оставалось всего четыре.

— Уверен? — задумчиво протянула я, уже прикидывая, как всё устроить.

Восемнадцать ему исполняется в понедельник, 29 июля. Получается, у нас на всё даже не четыре, а три дня, потому что нормальнее гости в понедельник не явятся даже летом. Нужно воскресение. К тому же подопечный явно будет звать друзей, Димку и…

— Уверен, — кивнул Тим, — и вижу, как вот в этой прелестной головке уже крутятся шестерёнки. — Он потрепал меня по макушке. — Лада, успокойся, нам всё устроят и так. Я сказал Насте, она позвонит, куда нужно, и потребует всё, что необходимо. Она знает об организации праздников куда больше нас вместе взятых, так как постоянно устраивает родителям их «званые ужины». В понедельник всё будет.

— Но… — опешила я, — почему в понедельник?

— Возможно, потому что у меня в этот день праздник? — лукаво улыбнулся Тимка.

Я фыркнула, возводя глаза к потолку. Ведь понял же, что имела в виду, но обязан немного построить из себя клоуна. Пощуриться, покривляться, бросить пару дурацких шуточек — и только тогда перейти к нормальному разговору.

— И ты уверен, что гости придут? Даже летом понедельник самый тяжёлый день из всей недели.

Тим решительно кивнул, ещё шире растягивая губы в улыбке. Что ж, отлично, раз так надеется на своих друзей — пусть. Но это не отменяет того, что мне нужно найти подарок. Просто символичный. Маленький, памятный, тёплый… сердце ёкнуло, подтверждая: да, нужно что-то придумать.

— Я просто предупредил, малышка, — заметил Тим, вновь потрепав меня по голове действительно как маленькую.

Стоит ли говорить, что от дурацкого прозвища избавиться так и не удалось? Тим с переменным успехом продолжал называть меня «малышкой» и ему было абсолютно всё равно, что «суровый дяденька» на самом деле на пару-тройку лет младше. Впрочем, не буду отрицать, где-то в глубине души мне это нравилось.

— Отлично, а я приняла к сведению.

Под таким лозунгом и начались попытки придумать подопечному какой-нибудь подарок. Всю еду и организацию с энтузиазмом взяла на себя Настя (и сам Тим, уверяющий, что задумал кое-что интересное), так что обычным тортиком было не отделаться. Пришлось думать, думать, думать… рыться в сети, пока Тим не видит, мониторить сайты. Не знаю, почему мне так искренне захотелось сделать подарок особенным. Странное, невероятное, подсознательное желание, подгоняемое осознанием, что месяц моего контракта заканчивается. Осталась неделя. День рождения Тима, пара дней… и я свободна.