В ритме сердца

И этот факт лишь сильнее разжигает во мне интерес и жгучую необходимость покорить эту уникальную в своём роде девчонку.

И я не буду Адамом Хартом, если не добьюсь желаемого, даже несмотря на собственную агонию от её манящей близости, что с чудовищной силой раздирает всё тело.

Мало того, что мне с трудом удаётся найти прорезь в её защите, прекрасная дикарка одурманивает меня, совмещая в себе взаимно противоположные вещи, что заставляют мой член разрываться от предвкушения проникнуть в её влагу, ощутить силу её желания и довести нас обоих до бессознательного состояния.

Вблизи она кажется ещё более невесомой, нереальной, точно сновидение, и абсурдно противоречивой.

Миниатюрная фигурка белокурой невинной девочки сливается с соблазнительно аппетитными женственными формами. Всклокоченные локоны придают ей вид неукротимой амазонки, но в то же время солнечным шлейфом спадают по хрупким плечам и спине, превращая её в неземную фею. Свежий, едва ощутимый аромат её кожи неким образом пропитывает весь воздух комнатного пространства, а тонкая ткань вульгарного платья, выставляя напоказ каждый изгиб её тела, поражает вовсе не пошлостью продажной девки, а изящностью танцовщицы.

Но даже не это возбуждает до предела моего внутреннего монстра с той силой, как её испуганное ангельское личико с сочными алыми губами и дьявольским блеском в глубине синих глаз.

И я никак не могу определить: то, что вижу в ней, в самом деле реально или её прекрасный иллюзорный обман?

Хотя, если честно, для меня это не особо важно.

Главное — она идеальна! Она — моя мечта!

Мне никогда в жизни не было так сильно необходимо кого-то оттрахать до потери сознания. Взять, подчинить, доставить удовольствие и самому в процессе сойти с ума от блаженства. И я обязательно это сделаю, когда наконец услышу от неё необходимые слова.

Она хочет меня.

Несмотря на сопротивление, её разгорячённое тело кричит об этом, но я ничего не сделаю, пока её жизненная необходимость во мне громко не сорвётся с её уст.

— Прекрати это… — блаженно шепчет дикарка, накрывая мои губы своими тонкими пальцами, которые я тут же нежно покусываю. — Что ты делаешь со мной?

— Я делаю только то, что ты сама мне позволяешь, — продолжая подводить её к невидимой грани, я сам из последних сил сдерживаюсь, чтобы уже сейчас с жадностью не наброситься на её губы, что она так чувственно прикусывает, отрицательно покачивая головой. Она всё ещё глупо надеется, что сумеет устоять перед моим искушением.

Не сумеешь, дикарка, сколько бы ты ни пыталась. Я всем телом ощущаю, как ты лихорадочно изнемогаешь. Меня самого сейчас разорвёт на мелкие куски от необходимости ворваться в твою тесную влагу.

— Давай, скажи, как сильно ты хочешь почувствовать меня в себе? Говори, упрямая! — Ей не стоит больше томить и дразнить меня. Я и так на грани! С каждой секундой в глазах всё сильнее расплывается картинка, и это, знаете ли, неслабо пугает.

Она намертво зажата между мной и стеной. Ей некуда бежать. И негде скрыться. Но она не сдаётся: прикрывает глаза, надеясь, что это ей как-то поможет.

— Тебе не спрятаться от меня, детка. Перестань оттягивать неизбежное — просто признайся и скажи, что ты хочешь? — Я плавно спускаю руку с её горла на упругую грудь. Намеренно не сжимаю в ладони, лишь едва ласкаю проступающие сквозь платье острые соски большими пальцами, сдерживая в своей груди отчаянный рык.

— Я хочу… — стонет она, плавно извиваясь телом от моей ласки.

Член болезненно упирается в брюки от её медленных ритмичных покачиваний, пока я неотрывно смотрю в красивое юное лицо, готовый в любой момент спустить с цепи того дикого зверя, который рвётся к ней, чтобы вволю насладиться столь желанным трофеем.

— Да… Я слушаю… — Затаив дыхание, я теряю связь с реальностью от переполняющего меня возбуждения.

— Я хочу, чтобы ты меня отпустил, — произносит она срывающимся голосом, от которого я вмиг свирепею и ещё сильнее вколачиваюсь в истекающий жар между её стройных ножек.

— Нет, это не то, дикарка! Открой глаза и скажи мне правду. Я не отпущу тебя, пока ты не отдашься мне целиком. И головой, и телом. — Своим упрямством она играет с огнём, заставляя меня терять последние крупицы самообладания.

— Это и есть правда. Я хочу, чтобы ты меня отпустил, — более твёрдо повторяет она, раскрывая свои дикие глаза. Но в них вся истина: она погибает так же, как и я, от нестерпимого желания обладать друг другом.

Она не успокоится, пока не выведет меня из себя? Разве она не понимает, что сейчас мы вращаемся в замкнутом круге, из которого существует лишь один выход: поддаться удовольствию, чтобы каждый из нас смог поглотит свою порцию рая.

— Хватит! Ты в любом случае станешь моей!

Не рассчитывая силы, сжимаю ей скулы. Мне глубоко плевать на то, что могу оставить на её нежном лице следы своих пальцев. Именно этого я и хочу — покрыть её тело своими отпечатками, чтобы не осталось ни одного пустого места.

И это самое меньшее из зол, какое мне сейчас жутко хочется с ней сотворить. Я буквально вижу, как ментальный контроль над моим состоянием ускользает, как сквозь пальцы песок.

— Не стану! — сдавленно отвечает упрямая девчонка, цепко хватаясь за моё запястье, желая освободиться от хватки.

Сука… с таким рвением твои руки должны обхватывать мой член, умоляя подарить тебе немыслимое наслаждение.

— Ещё как станешь, детка. Я никогда не принимаю отказов, — говорю я, считывая по борьбе в глазах, как она отчаянно пытается удержать секундную ясность мыслей, а по учащённому дыханию ощущаю вернувшийся к ней страх.

Но вновь не тот, что обычно источают женщины в присутствии меня. Сейчас она боится не своих запретных желаний и необъяснимой реакции тела. Она боится за себя. За свою безопасность. И правильно делает.

Я сам боюсь.

Я искренне хочу провести дикарку через все возможные границы её воображения, многократно доводя до самого мощного оргазма в её жизни, но зверь во мне не собирается быть нежным, и он больше не способен ожидать её покорного согласия. Он уже на низком старте, скребёт когтями землю в ожидании стремительного рывка.

Да и какого хрена?!

Ждать и просить — вообще не про меня. Я привык брать всё, что пожелаю, не спрашивая разрешения. Оно мне никогда не требовалось, и с ней тоже не нужно.