В руках дьявола

— И ты решила попробовать? Вот так сразу? Даже не посоветовавшись со мной? Очень умно.

— Их было десять, Демиан. Десять! Тебя могли убить!

— Но не убили же.

— Да чтоб ты знал: я ненавижу тебя, Дьявол! — она хочет ударить меня по груди, но её ладонь останавливается на полпути, и Никки всхлипывает, смотря на окровавленную защитную куртку. — Ненавижу, — вновь всхлипывает она.

— А я думал, ты в меня влюблена, — улыбаюсь и привлекаю её к себе.

— Какой же ты невыносимый, самонадеянный… дурак.

— Я тоже скучал, Никки.

Слизываю с её губ привкус соли и углубляю поцелуй.

Ещё пару дней назад я боялся, что больше её не увижу. И сейчас я готов сдохнуть за возможность целовать её вот так — без запретов, ограничений и условностей. Без притворства и секретов. Честно и жадно. Горячо и безудержно. Запуская сладкий эликсир желания по нашим венам. И будоража оголённые нервы.

Но мы должны отсюда выбраться. Мы должны выжить.

— Нам нужно идти, Никки, — выдыхаю, усилием воли оторвавшись от неё. — Не злись на меня, ладно? Я не всегда могу просчитать всё наперёд, хоть и стараюсь. Но я всего лишь человек. А люди постоянно ошибаются. Мы не идеальны и не всесильны.

— Я не злюсь. Я просто…

— Переживала за меня. Знаю. Идём, Никки. Мы уже близко.

На не особо значительном расстоянии гремит взрыв, а затем раздаётся череда выстрелов. Видимо, Тристан пустил в ход свои любимые игрушки. Он отличный стрелок, но в ближнем бою от него мало толка. Надеюсь, у него хватит патронов, и вскоре он притащит свою невредимую задницу к нам.

Когда мы наконец выходим к машине, меня начинает лихорадить. Жаль, что родство с Дрогасом не делает меня неуязвимым.

— Снимай куртку и садись назад, — командует Никки.

Вынимаю книгу из-за пазухи и кидаю на заднее сиденье. Она не пострадала, когда меня резанули по груди, фанатик выбрал другую сторону для атаки.

Никки помогает мне освободиться от навешенного оружия, снять куртку и сесть в машину. Заводит автомобиль, оставляет водительскую дверь открытой, затем забирается ко мне. Обернув ладонь моей курткой, убирает книгу под сиденье и извлекает оттуда аптечку и бутылку алкоголя.

— Нужно обработать раны. Ты весь горишь. Не хватало ещё, чтобы пошло заражение. Дай нож.

Её приказной тон меня веселит, но я подчиняюсь. Никки разрезает мою левую штанину, усаживается поудобнее сбоку от меня, открывает аптечку и хмурится.

— И это ты называешь аптечкой? Где обезболивающее?

— Видимо, забыл пополнить запасы.

— Ладно, — она открывает бутылку, поливает алкоголь себе на руки, потом на все три раны, и я сцепляю зубы. — Будет больно.

Замечаю в её руке иглу.

— Ты зашивать меня собралась?

— Рана на боку глубокая. Порезы тоже нешуточные. Нужно остановить кровь. Поэтому, да. Я тебя зашью и туго перебинтую.

— Это необязательно.

— Обязательно. Путь неблизкий, что угодно может случиться. Надо тебя подлатать, прежде чем тронемся. Тем более время есть. Тристан не просто так общипал тебя как липку. Он не вернётся, пока не перебьёт всех, кто последовал за нами. А без него мы отсюда не уедем.

Никки достаёт из аптечки герметичный пакет с нитками и зажигалку. Вскрывает пакет, прокаливает иголку и вдевает в неё одну из заранее заготовленных ниток.

— Я зашью все три. И сделаю это быстро. Готов?

— Да давай уже.

Никки приступает к шитью, и я вновь сцепляю зубы, потому что это ни хрена не щекотно. Особенно учитывая, что в некоторых местах кожа зарубцованная и утолщённая, а в некоторых, наоборот, гораздо тоньше, чем должна бы быть.

— Готово, — наконец произносит Никки, ополаскивает иголку и отправляет её обратно в аптечку. Затем поливает мои раны остатками алкоголя, но я уже даже не морщусь.

— Где ты научилась так штопать?

— У Моргана происходило разное. Пришлось научиться.

— Ты крутая, ты в курсе?

— У тебя что, болевой шок?

— Не без твоей помощи.

— Приподнимись, нужно сделать перевязки.

В нескольких метрах раздаётся какой-то посторонний шум, и я напрягаюсь.

— Где оружие?

— Сам же сказал: под сиденьем. Держи, — Никки вкладывает мне в руку пистолет.

— Эй! — доносится из-за деревьев. — Не стреляйте, это я.

— Тристан, — облегчённо выдыхает Никки.

–Непроверенный Тристан, — уточняю я и порываюсь выйти, но Никки припечатывает меня к спинке сиденья.

— Даже не думай вставать, — шипит она, достаёт ещё один пистолет, сама выбирается из машины и встречает Тристана, направив на него ствол. — Кодовая фраза.

— Серьёзно, Никки?

— Кодовая фраза.

— Я никогда не ел кактусы, но знаю, что на вкус они как крольчатина. Теперь ты.

— На момент торможения до обрыва оставался всего метр, камни сыпались, но ему было плевать.

Что за бред?! Хотя стоит отдать им должное, случайно угадать эти фразы не получится.

Они кивают друг другу, Никки опускает пистолет, и Тристан подходит к машине. Немного потрёпанный, слегка подкоптившийся, но довольный.

— Там какие-то крупные шевеления у крепости, — докладывает он, садясь за руль. — Надо рвать отсюда когти, причём срочно.

— Сначала нужно наложить перевязки, — протестует Никки.

— Не спорь, крошка. Мы уезжаем сейчас же. Сделаешь всё на ходу. Ты справишься, я в тебя верю.

— О, неужели ты сказал, что я с чем-то справлюсь и ты в меня веришь? — тоном, полным сарказма, спрашивает Никки, устраиваясь рядом со мной. — Мне точно не послышалось?

— В кой-то веки похвалил. Нет бы просто порадоваться.

— Ты уверен, что среди твоих людей нет членов Ордена?

— Обижаешь, малышка. После случая с Хоакином я тщательно всех проверил. Мне крысы в команде не нужны.

— Но ты точно уверен?

— Займись делом, Никки. Бери бинты и бинтуй. А разборки с моими людьми оставь мне.

Никки фыркает, а я расплываюсь в улыбке. Как эти двое не убили друг друга за те дни, что провели бок о бок?

Хочу спросить вслух, но Никки отвлекает меня, наклеивает пластырь и начинает бинтовать моё бедро. Затем заклеивает раны на груди и боку и просит меня приподняться.