В сети

— Она передавала еду и в прошлый раз, — признаётся Лекс, проводя рукой по влажному ёжику волос и распыляя капли вокруг себя. — Я не сказал тебе, но принял еду, чтобы её не обидеть.

— Кажется, ты нравишься Олесе. Было вкусно?

Затянув потуже халат, я отворачиваюсь к холодильнику, игнорируя упорную поступь шагов, медленно приближающихся ко мне. Пространство резко сужается, не оставляя вариантов для манёвров.

— Я могу поставить её на место, хотя не привык грубить людям. Особенно — девушкам.

— Не надо. Я тебя об этом не просила.

Лекс близко, поэтому меня накрывает внезапная слабость — в голосе и коленях. Схватив бутылку холодной воды, я чересчур громко хлопаю дверцей и пытаюсь открыть крышку. Пыхчу часто, как паровоз.

— Мы можем сменить гостиницу и в следующий раз увидеться в другом месте, если ты не против продолжить. Мне бы этого хотелось — видеть тебя регулярно, — говорит Саша. — Мы могли бы поехать ко мне… если ты не боишься встречаться со мной вне нейтральной территории.

Мне приходится повернуться и прижаться к столу, когда Лекс оказывается вплотную. А ещё — поднять голову и посмотреть ему в глаза, которые при дневном свете кажутся особенно насыщенными. И это — ещё одно открытие этого утра. Потому что прошлое я пропустила — из-за экстренного звонка от сестры, которой срочно нужно было ехать с ребёнком в больницу.

Имя Саша ему идёт... Среди всех Александров, которых я знала, именно ему оно подходит почти безупречно.

Разместив руки по обе стороны от моих бёдер, он наклоняется и мажет губами по моей щеке и скуле. Я закатываю глаза под закрытыми веками, услышав его пожелания. Я услышала больше, чем хотела — и это меня более чем устраивает. Но с ответом пока не тороплюсь, потому что Саша накрывает мои губы своими и медленно, тягуче целует.

Этот поцелуй не похож на предыдущие — в нём нет спешки, несмотря на то, что я знаю: на самом деле он сильно торопится. Его губы — твёрдые, горячие, немного влажные. Они двигаются с осторожной уверенностью. Саша оттягивает мою нижнюю губу, я царапаю его грудь, и он тут же смягчает прикосновение языком.

Руки остаются на месте — он не жмёт и не давит, но я чувствую, как от этого поцелуя просыпается всё. Каждая нервная клетка под кожей. А в животе — разлетаются искры где-то под пупком.

— Мне нужно ехать, — произносит Лекс, открывая глаза и выравнивая дыхание. — Но когда я тебе напишу, хочу, чтобы к тому времени ты хорошо обдумала моё предложение.

— Договорились.

Он собирается за минуту — как метеор. Натягивает джинсы, футболку. Забирает телефон и куртку. Целует меня в коридоре ещё раз — с напором, быстрым темпом и жадностью. И даже когда я остаюсь в номере одна, моё тело продолжают мучить фантомные касания на талии и бёдрах.

Это утро получается поздним и бодрым. И очень, очень многообещающим.

Я подхожу к окну, наблюдая, как Лекс выходит из отеля, ускоряется и садится в такси. Машина отъезжает от ворот и скрывается за ближайшим поворотом, а я прикрываю глаза, восстанавливаю пульс и ловлю себя на мысли, что безумно рада знакомству с этим мужчиной по имени Александр.

24.

***

Прежде чем я берусь за дверную ручку, она открывается сама — из кабинета начальника отдела выходит Иван Степурин.

Он давно и, вроде бы, счастливо женат, но это не мешает ему крутить интрижки на работе и бросать сальные взгляды на коллег. Один из таких взглядов достаётся и мне, и я мгновенно жалею, что в честь настоящего весеннего тепла, наконец пришедшего в город, надела юбку, лёгкую рубашку и изящные лодочки.

У нас не сложились отношения практически с самого начала, а именно — после корпоратива, где Иван настойчиво звал меня, вчерашнюю студентку, на медленный танец.

Сначала я вежливо отказалась, сославшись на усталость, потом — уже жёстче, когда он не унимался. В итоге между нами вспыхнула короткая перепалка. Он бросил, что я вообще чего-то стою только благодаря папе, а не своим мозгам. На что я парировала, что, даже если мне кто-то помог начать, дальше я иду сама — в отличие от тех, кто всю жизнь ищет, к кому бы примкнуть.

— Ольга, прекрасно выглядите, — улыбается Степурин, распахивая передо мной дверь и изображая нечто вроде комичного реверанса.

— Спасибо, Ваня. Как приятно, что вы наконец научились открывать не только рот.

Не дожидаясь ответа и стуча каблуками, я захожу в кабинет Григория Леонидовича, который в этот момент разговаривает по телефону.

Это даёт мне возможность занять место, поправить юбку и волосы и набрать в лёгкие побольше воздуха, готовясь предоставить краткий отчёт по проделанной работе.

— Доброе утро, — здоровается начальник, раздражённо бросает телефон на стол и утыкается взглядом в монитор. — В двух словах, Оль. У меня много дел. Как продвигаетесь?

Я раскладываю перед собой папки и выразительно начинаю:

— По трём направлениям. Первое — эпизод по НДС. Материалы собраны, согласование на обыск будет готово завтра. Второе — злоупотребление при распределении подрядов. Документы отправлены на экспертизу, ждём подтверждение оценочной стоимости работ. Там возможна взятка — прорабатываем отдельно.

Григорий Леонидович кивает, не перебивая, но, похоже, слушает без особого внимания. Во всяком случае со стороны создаётся впечатление, будто я разговариваю сама с собой.

— По третьему делу пока предварительная стадия. Фиктивные операции, обнал. Среди контрагентов — логистическая компания «Форстрек» с подозрительной активностью: средства выводятся через цепочку технических юрлиц, объёмы перевозок в отчётности не совпадают с фактическими, документы оформлены через одного и того же юриста, который уже фигурирует в других эпизодах.

— Что по юристу?

— Пока проверяем. По нему отправлен запрос. Если он числится как внешний консультант — интереснее, может быть звеном координации.

— «Форстрек» давно на рынке?

— Да, не новая фирма. На рынке пять лет, есть офис, склады, техника, штат. В целом — легальный бизнес, но по части контрактов — подозрительные движения денег. Проходят транзитом и уходят дальше

Начальник откидывается на спинку кресла и устало трёт переносицу.

— Поставьте на наблюдение. Без шума.