В сети

— Вероятно, тебе уже надоели мои благодарности, но спасибо, что подвёз и доставил домой, — хрипло говорю, подняв голову.

Саша не кажется хмурым, но брови слегка сведены к переносице, а на губах появляется кривоватая улыбка. Он смотрит на меня пристально, пряча руки в карманы.

— Не надоели. Обращайся, если нужно.

— Ну… Пока.

Я проскальзываю в квартиру, наощупь ищу выключатель — и яркий свет резко бьёт в глаза.

Осторожно скидываю обувь, прислоняюсь спиной к двери, делаю глубокий вдох — но расслабиться не получается. Только теперь понимаю, насколько всё внутри натянуто до предела. Голос, прикосновения, запах — впитались в одежду и волосы, не оставляя ни шанса выдохнуть, ни возможности забыть.

Мне назначили покой, но я не хочу покоя! Я хочу страсти, бури, спонтанности. Я слишком долго жила тихо, чтобы теперь бояться ходить по краю. Тем более, настоящая смелость — это знать, что в любой момент я могу остановиться. Просто потому что сама так решу.

На секунду возникает почти безумное желание — вернуться в коридор, открыть дверь и просто проверить: вдруг Лекс ещё остался на площадке. Ждёт. Смотрит. Вдруг...

Желания должны исполняться, поэтому я проворачиваю замок.

Саша стоит у лифта — спиной ко мне. Руки в карманах, голова слегка опущена в пол.

Щёки пылают, когда он медленно оборачивается, а собственный голос предательски тонет где-то в горле, пока я приглашаю его на чай. Этого банального повода оказывается достаточно, чтобы Саша изменил маршрут и твёрдо направился ко мне.

Присутствие уже неанонимного мужчины на моей территории заставляет сердце забиться чаще. Сделать кувырок и замереть где-то под рёбрами. Я отмечаю хорошо знакомый, откровенный напор — в движениях, взгляде, в посылах, которые считываются почти невербально.

— Только у меня, кажется, закончился чай, — неловко развожу руками. — Эта квартира мало обжита, я тут редко бываю.

Чуть запрокинув голову к потолку, Саша признаётся:

— Похуй. Не особо люблю чай.

Я задерживаю дыхание и впиваюсь пальцами в его плечи. Низ живота пронизывает жгучий импульс, когда мои ступни отрываются от пола, а бёдра оказываются на тумбе.

Ключи и телефон падают с глухим стуком — я даже не смотрю, куда. Всё внимание — в другом месте. Весь фокус — в одной точке. Там, где сейчас гуляют мужские руки.

Саша медленно разводит мои колени, легко вклиниваясь между ними. Я чувствую, насколько он твёрдый — давление между ног мгновенное, пульсирующее, вызывающее дрожь внутри.

Между нами почти нет воздуха. Только жар. Трение. Короткое столкновение взглядов. И напряжение, которое копилось слишком долго, чтобы продолжать сдерживаться.

Саша опускает лицо, и под бешено вылетающий пульс я наблюдаю, как он тянет край моей футболки.

Я послушно поднимаю руки. В ушах — белый шум, пока его потемневший взгляд скользит по груди, обтянутой эластичной тканью, которая не скрывает того, что соски уже каменные и болезненно ноют в ожидании.

Прежде чем Саша накроет мои губы, я упираюсь лбом в его лоб и, комкая толстовку, сбивчиво предупреждаю:

— Я слишком хорошо знаю, как дорого обходится разочарование. Но моё доверие тебе — авансом. Оно авансом и с возможностью продления.

28.

***

Соприкосновение наших губ кажется таким крепким, что я не сразу реагирую на звонок во входную дверь.

Моя футболка валяется на полу, кожа пылает от прикосновений, а грудь открыта — чашки бюстгальтера съехали, обнажив налившиеся от возбуждения соски.

Саша сжимает ладони на моей талии, скользит по рёбрам и тяжело дышит, сдерживаясь из последних сил.

Я ощущаю каждое его движение — твёрдость мышц, давление бёдер и напряжение в животе, которое вторит моему собственному.

Звонок повторяется, и он звучит, будто из другого мира. Чужого, некомфортного. Остановиться сейчас — почти физическая пытка, словно кто-то силой отрывает меня от того, что я ещё не готова отпустить.

— Это моя сестра — Ира, — сипло выдыхаю. — У неё есть ключи, так что стоит открыть прямо сейчас, пока она не ворвалась в квартиру.

Мне совершенно не хочется этого делать. Абсолютно.

Губы всё ещё пульсируют, внутри разливается зудящее, невыносимое ожидание. Жажда продолжения не отпускает и не даёт сосредоточиться. Такое состояние получится унять только руками. Или членом. Или даже всем вместе.

Саша заторможенно подаёт мне футболку и помогает встать с тумбы. Его взгляд дезориентирован, грудная клетка высоко вздымается, а серая ткань штанов в области паха натянута на внушительном бугре, который невозможно спрятать. Разве что чем-нибудь прикрыть.

Стараясь не нагружать больную ногу, я подхожу к двери и, не глядя в глазок, начинаю открывать замки.

Взгляд сестры мгновенно падает на мужские кроссовки — ориентировочно сорок шестого размера — и её рот вытягивается от удивления буквой «о». Я не говорила Грише, что меня заберёт мужчина. Это… сюрприз.

— Я ждала тебя в больнице, но сейчас твоя помощь уже не нужна, — быстро тараторю, бросая взгляд на Сашу, который упирается в тумбу и поправляет стояк.

С усилием возвращаюсь к лицу Иры — ей, к счастью, ничего этого не видно.

Это чертовски сложно — вести себя невозмутимо, хотя, наверняка, мой внешний вид говорит если не обо всём, то о многом. Особенно волосы. Уверена, они минимум всклочены.

— Мне жаль, что так вышло, — говорит сестра, всё ещё стоя на лестничной площадке: в квартиру я её не впускаю и не впущу. И мне даже нисколько не стыдно за это. — Надеюсь, ты скоро поправишься. А пока — вот.

Я беру пакет с едой из ресторана, который принадлежит лучшей подруге Иры. На фоне дикого желания заняться сексом я ощущаю не менее зверский голод. В последний раз я ела рано утром. Потом только карамельный попкорн, который мы с Максом разделили пополам.

— Спасибо. Это всё?

— Раз не хочешь знакомить — значит, всё, — улыбается сестра. — Надеюсь, о тебе хорошо позаботятся. Правда, молодой человек? — уже чуть громче интересуется, заставляя меня покраснеть.

Я рассчитываю, что Саша не станет отсвечивать и подыгрывать этой любопытной варваре, которая вечно суёт нос куда надо и не надо, но он отвечает почти сразу:

— Да, безусловно.

— Ну всё, я спокойна. Кстати, у него красивый голос, — уже чуть тише и мне. — Завтра позвоню!