В сети

Простой расклад — без прошлого и будущего, без имён и обязательств. Я бы ни за что не отстал от Оливии, если бы не добился того, чтобы она в итоге сдалась и приехала. По венам лупил адреналин от неопределённости, анонимности и интереса к девушке, которую я почти не знал, но почему-то хотел сильнее обычного. Это не значит, что я собираюсь практиковать такое на постоянной основе, но разок попробовать стоило.

Я сдаю электронный ключ от номера, и администратор на ресепшене всячески пытается уговорить меня остаться на завтрак, который уже включён в стоимость, но я ссылаюсь на занятость и подъезжающее к гостинице такси.

От центрального входа до стоянки меня разделяет около десятка луж, по которым дождь лупит с такой силой, будто пытается пробить асфальт.

Я перешагиваю через самую большую и поправляю воротник, когда меня окликают:

— Простите, можно вас на минуту?

Официантка, которая вчера обслуживала номер, догоняет меня, прячась под зонтом и прижимая к груди пакет с едой.

— Вам передали с собой, — говорит она, пряча улыбку.

Я опускаю взгляд на её бейджик, читаю имя, потом возвращаюсь к глазам.

— Кто передал?

— Я… Внутри — домашние котлеты и борщ. Как и заказывали. Это ни к чему вас не обязывает. Просто… немного заботы и женского внимания.

Мы обмениваемся ещё парой фраз, после чего я сажусь в такси, даже не сомневаясь, что где-то в пакете припрятан номер официантки Олеси.

Как только автомобиль отъезжает от гостиницы, мой телефон оживает. В последние недели моё терпение трещит по швам, а сейчас, когда я снимаю трубку, — особенно.

— Са-ань, ну, посмотрел я твою Оливию. Хороша, хороша. А где ты её откопал, если не секрет?

— Там, где откопал, уже нет.

— А серьёзно?

Меня бесит интонация, с которой Игорь начинает диалог, как и то, что его голос звучит до непривычности оживлённо. В голову лезут не самые приятные мысли, от которых я быстро отмахиваюсь.

— Мы познакомились в местном паблике, в комментариях. Перешли в личку, общались примерно месяц. Потом встретились. А что?

— Она вообще ничего о себе не рассказывала?

— Зачем в таком случае мне понадобилась твоя помощь, Гош? — интересуюсь и до хруста сжимаю челюсть.

— Ты её трахнул?

Вытянув ноги под сиденье, смотрю в потолок и стараюсь не потерять самообладание. Ходить вокруг да около не прельщает, потому что я чувствую себя полным долбоёбом, пока по крупицам пытаюсь вытащить из Игоря информацию, которой он почему-то не делится. Как будто оставляет на закуску, чтобы эффект был мощнее.

— Ну.

— Ты трахнул девушку, имя которой даже не знал.

— И что? Какая-то конкретика будет? Или ты сам ничего не смог пробить и просто чешешь языком? — раздражённо огрызаюсь.

— Какие у тебя планы на Оливию, Сань? Будешь встречаться с ней ещё или это была разовая акция?

— Оказалось, что она твоя родственница, и ты переживаешь за её честь и достоинство?

— Ответь, пожалуйста. Это важно.

Это… Блядь, сложный вопрос, потому что если с той же Настей можно не отсвечивать месяцами, а потом, как ни в чём не бывало, появиться на горизонте — и она бы слова не сказала, то Оливия из другой категории: требовательных, залюбленных и избалованных девушек. Это видно с первого взгляда — по тому, как она себя ведёт и что говорит. На таких у меня нет времени, особенно сейчас, когда вокруг слишком много лишнего внимания и совсем не тот момент для новых привязок, которых я и без того стараюсь избегать.

— Скорее второе. Разовая акция.

В динамике раздаётся смешок. Игорь не из тех, кто проявляет эмоции без причины, и моя интимная жизнь его никогда не заботила, поэтому такое настроение явно не к добру.

— Слушай сюда, мудачина, — начинает он. — Этой ночью ты поимел Ольгу Дмитриевну Белогорскую. У неё нет активных соцсетей, но на неё есть много другой информации.

В ушах гудит, будто меня хорошенько приложили по затылку. Фамилия знакома… Где-то отдалённо. Но выцепить из памяти, кто такая, не представляется возможным, потому что вместо порядка в голове — белый шум и ни одной внятной мысли.

Ольга, значит.

Оля.

— Она — дочь советника министра юстиции, — откашлявшись, продолжает Гоша. — Там целая династия, Сань. Все с младых лет в системе. А сама Ольга, между прочим, прокурор. И именно она курирует дело… по офшорам и теневым контрактам.

Разговор ведётся завуалированно, но я прекрасно понимаю: документы, которые они поднимают, пересекаются с моими маршрутами и поставками. Я подозревал, что Оливия-Оля никакой не воспитатель, но не думал, что она окажется с таким, сука, бэкграундом. Это перебор.

— Ты уверен?

— Сейчас скину всё, что нарыл. Ты охуеешь. Я и сам охуел. Если с другими ещё можно как-то договориться и по-тихому порешать, то с этой до пизды принципиальной дамой — никак. Вообще никак, Сань.

19.

***

Мы с Игорем пересекаемся в ресторане неподалёку от его дома. Некоторые темы сложно обсуждать по телефону, поэтому личная встреча оказывается как нельзя кстати.

Несмотря на то что я, казалось бы, переварил новость об Оливии, информация, которую просматриваю на планшете, снова расшатывает. Наверное, я до последнего надеялся, что Оливия и Ольга Белогорская не имеют ничего общего, но с фотографии в форме прокурора, снятой в анфас, на меня смотрит слишком знакомое лицо.

Это всё усложняет до состояния, в котором логика рассыпается.

Светлая кожа. Голубые глаза. Пухлые губы. Аккуратный изгиб бровей. Волосы, гладко убранные назад. И две родинки рядом, почти вплотную, с левой стороны.

Я листаю снимки дальше: на трибуне, на вручении награды, во время пресс-конференции — с микрофоном и строгим выражением лица.

Узнавание накрывает с головой — не плавно, а ломом по нервной системе, от которого немеют пальцы и стынет затылок.

— Ну что, она? — спрашивает Игорь, развалившись на диване напротив.

Отстукивая ногой под столом, отвечаю:

— Да.

В том, что Оливия не в курсе, кто я, — у меня пока нет сомнений. Хотя бы потому, что в комментариях зацепил её я — выскочку, которой было почти необходимостью доказать свою правоту и развить дискуссию. Но ни в одном слове, ни тогда, ни позже, не чувствовалось осознанного узнавания. Я специально изучил нашу переписку от корки до корки, чтобы в этом убедиться.

— Охрененная случайность, — присвистывает Гоша. — Но я бы всё равно ей не доверял. Если ты пробил Белогорскую, то и она тебя могла — для подстраховки. Буквально за пятнадцать минут.