В сумерках веры

— Грязные шавки… — выплюнул Вулханд, кривя напомаженное лицо. — Кто был местным правителем? Если он ещё жив, мы просто обязаны казнить этого бездарного идиота!

— Губернатор и кардинал пропали, — мрачно напомнил я. — Когда «Длань» пала.

В комнате повисло короткое молчание.

— А что с этим еретиком Бульгором? — слова Натаниеля Варкса были похожи на медвежий рёв. — Вы не обнаружили его?

— Нет, — покачал головой Кол. — Возможно, мы бы смогли отследить сигнал, если бы вы не уничтожили спутники…

— Это было необходимо, мастер Квентус, — подал голос Титус Астрико. Чисто выбритая голова молодого инквизитора сверкала от отблесков гололита. — Если бы мы не сделали этого, то пропагандистский яд продолжал бы течь по всем каналам связи. Солдаты и так пребывают в не лучшем расположении духа, а наши проповедники выбиваются из сил!

— Будет вам, юноша… — наставник примирительно поднял руку. — Мы здесь все за одно, братья. Так что необходимо выработать правильную стратегию. Каждый из вас привык работать самостоятельно, но сейчас Император подкинул нам новое нетривиальное испытание.

При упоминании Повелителя человечества Титус тут же пробормотал какую-то молитву. Остальные же молча слушали, согласно кивая.

Глава 7. Момент с пленом во дворце Бульгора, где экзекутор намеревается обратить в мертвеца ещё и Микорда.

— Ты тоже хочешь… принять наше благословение, брат?

Во мраке вновь показалось заострённое щупальце, готовое нанести удар, пока уродливый толстяк подходил к гвардейцу. Тот же продолжал бросаться ругательствами, выразительно глядя в мою сторону и дёргая головой.

Понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, куда указывает Микорд. Пальцы его связанных рук едва заметно шевелились, орудуя чем-то под самым потолком. Треск факелов и утробное урчание нашего тюремщика отлично скрывали ещё один звук — звук режущихся пут.

Осознав это, я начал дёргаться на своём собственном столбе. Скользкий гной, что стекал с потолка вдоль него, уже обильно попал на запястья. Сдерживая дрожь отвращения, я старался обмакнуть руки ещё сильнее.

— Потерпи немного, брат, скоро настанет и твоя очередь… — похоже, что экзекутор воспринял мои действия за отчаянную попытку выбраться. — В противном случае… твои друзья с радостью отобедают тобой…

В воздухе вновь засвистело, и на щеке Микорда раскрылась кровоточащая рана. Извивающиеся пальцы-щупальца потянулись к плоти. Всё это время я чувствовал, как мои ладони начинают скользить, с болью продираясь через тугие веревки.

Ещё немного усилий и мне удалось выбраться. Под собственным весом я упал на неровный пол, покрытый нечистотами. Экзекутор замешкался всего на секунду и попытался атаковать, но в этот момент на него спрыгнул Микорд, вонзая нож в глаз.

Еретик завизжал и отмахнулся щупальцем, отбрасывая капитана обратно к стене. Я же прыгнул вперёд, врезаясь в живот ублюдку и выхватывая лезвие из его морды. Рана начала плеваться гноем, пока демонопоклонник сыпал ругательствами. Но уже в следующее мгновение он затих навсегда, когда нож проник в его обрюзгшую плоть и добрался до гнилого сердца.

Глава 7. Альтернативная концовка воспоминания про пытки.

— Ты тоже хочешь… принять наше благословение, брат?

Во мраке вновь показалось заострённое щупальце, готовое нанести удар, пока уродливый толстяк подходил к гвардейцу. Тот же принялся брыкаться и дёргаться, силясь выбраться из пут, чем вызывал лишь веселье у нашего пленителя.

Но в какой-то момент в дальней части зала мелькнуло что-то серебристое. Невероятно чистый и знакомый блеск, который не мог просто так существовать в здешнем царстве распада и нечистот.

Тени начали медленно оживать, приближаясь к нам практически бесшумно.

Когда же мелкие демоны всё-таки заметили угрозу и яростно закричали, было уже поздно. Ловкая фигура Хопкинса вырвалась на свет, занося для удара серебрящийся бронтский клинок. Экзекутор не успел среагировать, лишь возмущенно развернувшись для того, чтобы холодная сталь врезалась в сердце.

Следом за радистом в казематах оказались остальные члены нашей группы, методично и без лишних движений давя верещащую мелюзгу. Сам же Хопкинс ещё несколько раз ударил завалившуюся на спину тушу, кромсая грудь в месиво.

Бойцы быстро освободили нас, опасливо глядя на беснующийся труп Калеба.

— Золотой Трон… — вырвалось у одного из них. — Что нам с ним делать?

— Дай мне пистолет… — тяжело выдохнул Микорд, растирая запястья. — Пусть лучше так, чем они используют его.

Вооружившись, капитан встал напротив висящего трупа, который тут же зацепился взглядом за бывшего товарища. На несколько мгновений Калеб замер, будто готовясь наброситься на жертву. Но вместо этого в его изуродованный лоб упёрся холодный ствол.

Переведя мощность лазерного пистолета на минимальную, Микорд последний раз посмотрел на подчинённого и выстрелил.

— Что дальше, инквизитор? — спросил он отворачиваясь.

— Мы раскрыты. Будет лучше, если мы все вернемся живыми, — я осёкся, глядя на повисшего мертвеца.

— Почти все, — невесело усмехнулся гвардеец и направился в сторону выхода…

Глава 8. Ссора между Афелией и Хальвиндом у потайного выхода из опочивальни.

— Вижу, Хальвинд, что вы хорошо разбираетесь в этом вопросе, — Афелия смерила меня презрительным взглядом. Казалось, что сейчас её глаза загорятся и выпустят мелта-лучи.

— Я инквизитор, сестра. Моя миссия распространяется далеко за пределы поля боя, в отличие от вас.

— Трон, вы даже не пытаетесь отрицать!

— Возьмите себя в руки, — обуреваемый гневом, я сделал шаг вперёд и ткнул воительницу пальцем в горжет доспеха. — Мы очень близки к убийце вашей канониссы, сестра-палатина. Но вы сами видите, что тайна куда опаснее, чем простой безумный еретик. Здесь замешано мерзкое колдовство, которому подвластны все мы. И я, и вы, сестра-палатина. Так что бросьте изображать пуританку, ведь трюкам Разрушительных Сил это безразлично! Ваше главное оружие в этой битве — здравый рассудок.

— Это вы будете говорить мне о здравом рассудке? — ядовито выплюнула воительница, пожирая меня ненавистным взглядом.

Несколько мгновений я просто обескураженно смотрел в лицо, искажённое гримасой злобы.

Наверняка именно такой оскал видели враги Афелии перед тем, как распрощаться с жизнью. Вполне возможно, что это вызывало страх или даже первобытный ужас у культистов, чья воля неустойчива, а смелость подменяется наркотиками.

Однако я не был её врагом.

— В таком случае возвращайтесь в монастырь и не мешайте мне, — произнес я ровным тоном и направился в сторону туннеля.