В сумерках веры

Глава 9. Сон в ночь после похорон Себастьяна. Смерть Микорда

…раскаты грома пронеслись над крепостью словно артиллерийский обстрел, но никто из находящихся на площади людей даже не шелохнулся. За десять лет они настолько привыкли к бесконечным осадам, что легко могли по звуку определить калибр снаряда, падающего на голову.

Следом за грохотом с неба посыпались капли дождя. Сначала редкие, неторопливые, но набирающие силу с каждой минутой.

Их стук звонко отражался от бронекристалла под потолком главного зала.

— Что это значит?! — взревел я, обрушивая кулаки на стол.

— Брат Иероним, ты оглох что ли? — состроив озабоченное выражение лица, съязвил Константин, развалившись в кожаном кресле. — Твой капитан напал на моих бойцов и забил до смерти троих. Троих штурмовиков! Благодари Императора, что эта паскуда оказалась в тюрьме, а не в земле!

— Лучше бы тебе заткнуться, Вулханд, — бросил рыжебородый здоровяк, поднимаясь над столом и оборачиваясь ко мне. — Успокойся, Хальвинд, и выслушай нас.

Один-единственный глаз инквизитора Натаниэля взирал на меня с высоты его двухметрового роста, однако в его глубине я совершенно не чувствовал высокомерия, которое излучал тут Константин. Потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы взять себя в руки и успокоить безумно колотящееся сердце.

Тогда я опустился на кресло и замер в ожидании:

— Так что же произошло?

— Ты слышал Константина, Иероним. Капитан Микорд совершил нападение на телохранителей Вулханда, обвиняя их в ереси, — уравновешенный тон гиганта совершенно не шёл с его мощной фигурой, закованной в силовой доспех. — Не реагировал на приказы. Едва удалось его утихомирить. После этого мы решили провести расследование и психологическую экспертизу твоего ветерана…

— Каков результат? — мне было противно слушать хождения вокруг да около, чувствуя на себе взгляды остальных братьев-инквизиторов, возглавляемых самим Квентусом Колом.

Усохшее лицо наставника было похоже на морду грифа, дожидающегося смерти раненого зверя.

— Ты сам спросил, Иероним… — иронично вздохнул Константин и послал в мою сторону инфопланшет, проскользивший по полированному дереву столешницы почти до самого края. — Твой вояка с Бронта спятил!

Не желая слушать трёп этого вычурного наглеца, я погрузился в чтение отчёта. Тот был написан медицинской службой, развернувшейся на Биатусе с прилётом Кола. Помимо хирургов и сестёр-госпитальеров, инквизитор притащил с собой ещё и военных психологов, которые должны были отслеживать состояние бойцов, сопровождавших агентов Трона.

Кроме меня на планете присутствовало ещё семь оперативников, которых защищали их собственные телохранители. Специально обученные, прошедшие зондирование и ментальные тренировки ветераны. Лишь я один, из-за обстоятельств, воспользовался помощью рядовых гвардейцев, которые из всего арсенала защиты разума имели лишь естественную солдатскую закалку и забитый в голову полковыми священниками псалтырь.

Но похоже, даже этого не хватило на десять лет безостановочной войны, проведённой практически на острие…

В глубине души я отказывался верить поставленным диагнозам, подводящим черту в жизни боевого товарища.

— Мы понимаем твои сомнения, брат, — нарушил тишину голос Титуса Астрико.

За минувшие года строгое молодое лицо обросло шрамами, а лысый череп — тонзурой, за которой инквизитор-проповедник следил так же тщательно, как и за соблюдением всех праведных ритуалов в крепости.

— Понимаем, и не заставляем тебя приводить приговор в исполнение самостоятельно…

— Приговор? — злобно прыснул я, не в силах более смотреть в экран. — Какой ещё приговор, брат Титус? Кажется, с душевнобольными гвардейцами принято обходиться иначе. Быть может, вы уже решили всё за меня? Или я тоже теперь «неблагонадёжный» субъе…

— Хватит! — голос наставника, не такой громкий, но властный, заставил меня умолкнуть. Старый инквизитор сплёл узловатые пальцы и упёрся в них устами, опуская на меня тяжёлый взгляд. — Хватит, Иероним. Наша миссия близка к завершению, и не время враждовать друг с другом. Капитан Микорд славно послужил Императору, сопровождая тебя в этой войне. Однако он — простой гвардеец. В иное время ты бы мог подготовить его для службы Трону, но обстоятельства сложились иначе…

Наставник говорил ровно, не проявляя сострадания или пренебрежения. Именно так говорят люди, за свою бесконечно долгую жизнь повидавшие слишком много смертей. Всё это время я неотрывно смотрел в его бесстрастные холодные глаза, сверкающие в тёмных провалах глазниц.

— Никто не собирается убивать твоего капитана, однако подумай вот о чём: будет ли милосердием оставлять его в живых, один на один с воспоминаниями, что будут терзать его до конца жизни? Думаешь, лучше запереть его в клетке из мягких стен, окружив армией равнодушных врачей, поддерживающих в нём лишь подобие жизни? Ты ведь прекрасно понимаешь, что Микорд никогда не вернётся из лечебницы. Так что же лучше?

Не зная, что ответить, я просто поднялся из-за стола и молча покинул зал.

Снаружи уже ждал Себастьян. Облачённый в чёрную флак-броню, он пристроился сбоку, подстраиваясь под мой торопливый шаг.

— Скверно выглядишь, — произнес он, не скрывая беспокойства.

— Ещё нет… — мрачно отозвался я, останавливаясь. — На сегодня ты свободен, Бас. Лучше отдохни. Скоро нам понадобятся все силы.

— Мы близки к столице? — в глазах юноши виднелся воинственный задор.

— Да. Скоро еретикам придёт конец, — кивнув, я свернул к лестнице, уводящей к нижним уровням крепости.

Спуск показался вечностью, поскольку Хольбург возвышался на горном хребте. Массивные стены опирались на мощные отвесные склоны, которые пронизывали лабиринты тайных ходов и бесконечных складов.

Древнее наследие времён Анжуйского, эта крепость стала надёжным прибежищем для отступающих войск Империума в первые месяцы войны. Ощетинившись орудиями «сотрясателей» и танковыми пушками, мы отчаянно отгоняли каждый приступ, на который отваживались еретики, заполонившие поля у подножья гор.

Именно благодаря Хольбургу и подвозу припасов с орбиты мы сумели продержаться целый год, пока в систему не прибыл флот экспедиции Министорума, возглавляемый преподобным отцом Юсто. После этого крепость стала опорным пунктом, с которого началось медленное и кровавое отвоевание планеты…

Прежде чем спускаться в темницы, я посетил офицерскую столовую, после чего дорога вывела меня на просторную каменную площадь. Когда-то она была заполнена людьми и самоходной артиллерией, гусеницы которой оставили глубокие борозды на местной брусчатке.

В центре же возвышалась довольно необычная статуя. В чёрном граните самих местных гор был вырезан примарх Рогал Дорн. Широкоплечий и мускулистый, этот гигант не только слыл мастером войны, но и великим строителем.

Вооруженный одним лишь зубилом, Преторианец Терры в одном хитоне стоял у груды камней, часть которых уже обрела очертания Хольбурга. Несмотря на годы боёв, величественный облик почти не пострадал. Лишь редкие «шрамы» от осколков рассекали неприкрытую грудь и руки, будто бы добавляя человечности сыну Императора.