В тени престола. Компиляция 1-12 книга

Людовик. Король и сюзерен…»

Рыцарь задумался. Честно говоря, он не очень хотел снова отправляться в Италию, но воля короля для него была непреложным законом и требовала четкого и неукоснительного исполнения.

– Да, кем только я не был, но, чтобы стать нянькой у взрослого принца крови… – вырвалось у него изо рта. – Жизнь, и в правду, удивительная штука…

Он встал, вышел из комнаты и прошелся по замку, проверяя готовность его слуг и рыцарей к столь значимому событию. Слава Богу, все было нормально: кухня и амбары были под завязку забиты всем необходимым, комнаты и большая парадная зала дворца блестели так, что глаза слепило. Всюду, даже в самых темных закоулках была сметена паутина, на стенах заменены или вычищены гобелены, ювелиры прислали горы золотой и серебряной посуды, даже граф де Фуа (странно, как этот услышал обо всем этом?) исхитрился и прислал двадцать молодых бычков и три повозки вина.

Епископы Каркассона, Альби, Тулузы и Фуа, графы Бигорра и Комминжа, не считая остальных знатных сеньоров, уже приехали и сняли для себя и своих свит все соседние дома и постоялые дворы, создав легкую панику и ажиотаж. Рыцарство и те сеньоры, кто слишком поздно узнал об этом визите, довольствовались тем, что разбили палаточный лагерь на большой равнине, располагавшейся к востоку от Мирпуа.

– С ума можно сойти… – Ги глядел на этот огромный лагерь, блиставший пестротой палаток, флагов и гербов. – Просто вавилонское столпотворение…

– Мессир, я решился, с вашего позволения, запретить продажу продуктов гостям на всей территории лена. – Шателен замка поклонился. – Скоро зима и я опасаюсь, как бы нам не прогореть и не остаться с пустыми хлевами…

– Правильно сделал, молодец. – Ги похлопал его по плечу. – пусть едут на рынки Фуа, Памье или Тулузы!..

– А они, часом, не станут ворчать?.. – Шателен разумно опасался возможности буйной реакции со стороны многочисленных незваных гостей.

– Пусть только попробуют. – Ги молча сжал руку в кулак. – Прикажи-ка усилить патрули и выставить возле лавок стражников… – он задумался, – да и на рынке тоже не мешало поставить усиленный пост из копейщиков и арбалетчиков…

– Будет исполнено, хозяин… – шателен поклонился и стрелой сбежал вниз отдавать приказания.

Ги не спеша спустился с куртины замка и почти лоб в лоб столкнулся с сыном графа де Комминжа. Высокий черноволосый виконт – почти копия своего отца – опешил и неуклюже поклонился ему, пролепетав какое-то спутанное приветствие. Де Леви улыбнулся и кивнул:

– Как здоровье батюшки?..

– Слава Господу, он жив и здоров! – Ответил молодой виконт Бернар де Комминж. – Они с матушкой прибудут на днях.

– Вот и прекрасно. – Ги поклонился виконту. – Полагаю, что его высочеству принцу Филиппу будет приятно познакомиться с одними из своих вернейших вассалов. – Бернар де Комминж, чье семейство еще четверть века назад поддерживало мятежников и симпатизировало катарам, был несказанно счастлив, что услышал такое из уст рыцаря, чей дед и отец были крестоносцами и громили его предков. Он стал раскланиваться перед Ги, тот немного смутился и произнес. – Виконт, право, не стоит…

Де Леви еле отвязался от него – Бернар был настолько польщен вниманием и комплиментом, что рыцарю пришлось придумать какую-то отговорку, связанную с необходимостью проверки подвалов и кладовых. Виконт помялся и отстал, отправившись в город, что позволило де Леви сосредоточиться на заботах о главном – приезде принца Филиппа.

Он поднялся на вершину донжона, поднялся по узкой лесенке на высокую смотровую и дозорную площадку, открытую всем ветрам и непогоде, но позволявшую обозревать окрестности на большом расстоянии от замка и уселся на каменные плиты пола, предварительно подстелив под себя теплый плащ, сложенный вчетверо.

Оруженосец, уловив настроение рыцаря, быстро принес ему кувшин с вином, небольшой серебряный стакан и несколько перепелов, поджаренных с чесноком и шампиньонами до хрустящей золотистой корочки, после чего исчез, оставив Ги наедине со своими мыслями и думами.

Приезд принца, – задумался Ги, – это не совсем простое событие. Пожалуй, его величество что-то задумал и, скорее всего, решил глазами наследника оценить или проверить. Хотя, – он налил вина в стакан и медленными глотками стал его пить, наслаждаясь терпким ароматом южного вина, напоенного солнцем Окситании, – возможно Филипп чем-то доконал короля, вот он и решился на небольшое отдаление сына от двора, – рыцарь тряхнул головой, отгоняя от себя эти бредовые мысли, – нет! Просто наследнику надо мужать, взрослеть и крепчать умом и духом. Значит, – Ги улыбнулся, – отец решил отдать его в руки опытного няньки, способного научить и привить принцу что-то из того, чем он был пока обделен. Да и дополнение в письме говорит само за себя – приготовить людей, опытных в военном деле! Выходит, что король решил отправить принца ко мне, чтобы я научил его военному делу? Глупость. Принц Филипп, поговаривают, очень крепко сидит в седле и орудует копьем. Тогда для чего?

Рыцарь разломил перепела и стал с хрустом жевать его нежное и ароматное мясо вместе с мелкими косточками.

Так в беготне и суматохе незаметно пролетели два дня и, наконец, утром третьего дня на изломе дороги, ведущей от Памье к Мирпуа, показалась небольшая, но чрезвычайно пестрая кавалькада всадников. Впереди, среди прочих стягов, наметанный взгляд Ги де Леви без труда различил большой небесно-голубой стяг принца: серебряный шеврон-пояс, шедший поверх отцовского королевского лазоревого и золото-лилейного герба Капетингов.

Принц Филипп нервничал, было видно, как ходил под ним огромный першерон германской породы, выбивавший комья земли своими мощными копытами. Его небесно-голубая попона была украшена золотыми лилиями, а чепрак украшал большой султан павлиньих перьев.

Не успел королевские герольды поднести свои звучные рога и протрубить, как ворота замка распахнулись, подъемная решетка быстро поползла вверх, а в арке крепостных ворот показался рыцарь, одетый в парадные одежды и желто-черные, словно гигантский шершень, цвета родового герба. Он вышел с непокрытой головой, как и подобалось вассалу, встречающему своего сюзерена, подошел к лошади принца Филиппа и, преклонив колено, взялся рукой за стремя.

– Ваше высочество! Для нас огромная честь встречать вашу милость в нашем скромном доме! – Ги учтиво склонил голову.

Филипп занервничал, бросая взгляды на свиту и сеньоров, окруживших его, собрался с мыслями и, улыбнувшись, ответил:

– Встаньте, мессир Ги! Для нас величайшая радость видеть наших подданных во здравии и благоденствии…

Ги поднялся с колен и коротким кивком головы поздоровался с остальными членами кортежа – сплошь и рядом молодыми рыцарями-отпрысками знатных франкских родов, развернулся и, взяв под уздцы коня принца, провел его сквозь полумрак арки ворот.

Принц окинул внутренний двор, сиявший чистотой, порядком и свежими лужами, собравшимися в углублениях между камнями, отражавшими солнечные блики и радовавших глаза разнообразием и радужностью красок.

– Приятно поражен… – принц Филипп повел плечами и вымолвил первое, что пришло ему на ум, желая похвалить своего гостеприимного хозяина. – Такой порядок и чистота, право…

Ги улыбнулся, оценив искренность и удивление принца, резкими бросками своих взглядов еще раз проверил, все ли в порядке, довольно крякнул и ответил: