В третьей жизни

Люба наготовила мне борщей, нажарила мяса на неделю вперёд. Посидели с ней за прощальным обедом, пригласив Степановну. Выпили на дорожку. Подъехало заказное такси. Обратно к себе домой сестра увозила только один чемоданчик. Я решил проводить её до самолёта.

В дороге поинтересовался у Любы про отца и брата. Сестра очень удивилась тому, что я не знаю, где сидит брат. Назвала место где-то под Саранском. Память Чики перестала действовать у меня сейчас, а раньше я не удосуживался этим поинтересоваться. Про отца нашего ей вообще ничего не было известно.

Серо-стеклянная громада аэровокзала «Домодедово» надвинулась внезапно, появившись из-за зубчатой стены леса на фоне темнеющего неба. Ждать не пришлось. Едва мы вошли в зал ожидания, как объявили регистрацию на рейс. Проводил сестру до зоны ожидания, обнялись, прощаясь. Люба настоятельно советовала не влезать ни в какие передряги. Поздно спохватилась. Уже влез в один антисоветский бунт.

Позвонил дяде из таксофона в аэровокзале. Он ещё был пока на работе. Предложил подъехать для разговора. Если не застану его в рабочем кабинете, то будет меня ждать в ресторане. И желательно не задерживаться, так как уже поздновато, и домой ему хотелось бы уехать пораньше.

Быстро добраться до Берёзовой Рощи можно было только на такси. Вышел на привокзальную площадь. Стоят резвые кобылки с шашечками на дверях, в стороне от мест разгрузок из автобусов и подзывают свои жертвы светящимися зелёными глазками. Таксисты, в основном, уроженцы знойных республик, наблюдались поблизости от своих скотинок. Переговаривались о чём-то своём, шофёрском, пыхтя сигаретами и на меня слабо реагируя. Слишком юн был по их понятиям, чтобы надеяться стать их клиентом.

Не доезжая до здания аэровокзала, опасливо разгружались своими пассажирами приезжающие тачки и тут же уезжали обратно. Одна такая нагло подкатила ближе всех к входу. Пока люди выгружались, я подошёл и попросил подвести. Молодой водила серой Волги нервно оглянулся и решительно выдохнул:

— Быстро заскакивай, не то мне вломят.

Отъехать не успели. Брунеты оказались проворными.

— Чего тебе сломать, дорогой? — разулыбалась одна небритая рожа с фиксами, наклонившись к окну шофера.

Водила заметно струхнул, облившись потом. Внезапно рожа с фиксами взвыла и повалилась на обледенелый асфальт, выронив монтировку и держась за ногу. Вслед за ним повалились в подобном стиле остальные его товарищи, визжа, как рождественские поросята.

— Вперёд, камрад. Путь свободен, — объявил обомлевшему парню.

— Что это было? — промямлил он непослушным языком.

— Подскользнулись, походу. Ножки свои подвернули…, - ответил тоже начинающим заплетаться языком.

Мне было не просто хреново, а даже херово. Наверное, от спешки и нервов я сильно перерасходовал свой запас ликвуса. Приложился лицом к холодному стеклу боковой дверцы, пытаясь унять подступающую дурноту.

— Тебе чё, плохо? — забеспокоился водила.

— Езжай, давай скорей. Переживу.

Может, вампирнуть у него чуток энергии? Парняга рослый, сочный, с хорошо натренированным телом. Спортсмен, или военный. Поделится своими запасами и даже не заметит, если бы не эти дурацкие последствия. Лицо у него такое открытое, честное и, откровенно говоря, красивое. Вполне годное для обложки журнала «Советский экран». Женится, подарит счастье какой-нибудь девахе, бебиков совместно нарожают. Нет, насиловать такого достойного человека не хотелось, перетерплю.

Поторопился я со своими оценками. Внешность часто бывает обманчивой. Отъехав на безопасное расстояние, водила заломил такую сумму, что мне захотелось вылезти. Подумав, плюнул и согласился. Я сдохну, если скоро не доберусь до какого-нибудь тёплого жилья и жрачки.

Когда въехали на относительно оживлённую автотрассу, попросил остановить машину. Потихоньку и без предупреждения начал процесс тантрической качки. Водила ничего не понял, но и не сопротивлялся процессу. Орал от экстаза как бешеный слон. Кажется, получилось очень даже неплохо подзаправиться. Капризным тоном потребовал продолжить поездку. Ничего не понимающий и слегка смутившийся из-за возникшего в салоне специфического запашка парень нажал на газ.

Придя в себя, он зачем-то принялся рассказывать о себе. Назвался Ярославом. Не ошибся я с предположениями. Училище военное было у него за плечами. Сейчас на какой-то госслужбе пашет. Волга не его, а от работы, но дают пользоваться без вопросов. Тарахтел всю дорогу, благо она скоро закончилась. Пробок на дорогах советским людям испытывать ещё не приходилось. На очередях тренировались загодя.

Деньги за проезд Ярослав брать всё-таки отказался, но напросился ненавязчиво на чай. Объяснил ему, что сам тут обитаю на птичьих правах. Он отстал, но просил вызывать его всегда, когда понадобится тачка, или какая-нибудь ещё помощь. Написал мне на бумажке свой телефон. В общем, расстались без последствий. Фуххх! Не хотелось бы скакать по посёлку, как донна Роза Дальвадорец, улепётывающая от лосястого Кригса.

Кабинет Шумилова был уже закрыт. Спустился в фойе ДКС. Из кинозала доносились звуки сеанса очередного фильма. За стоячими столиками пустого и закрытого буфета тусовались злобные коты, слегка пьяненькие, коллективно уговаривающие бутылочку портвешка «Агдам». Пацаны мне ужасно обрадовались и пригласили угоститься напитком. Я отнекался, мотивируя свой отказ скорой встречей с директором и погнал аллюром в ресторан.

Пока рысил по улице, невольно пережёвывал эту встречу. Обещал ведь им паркур преподать. Положим, не я, а Чика, безвременно скопытившийся, намеревался. А они вон сейчас хреначатся жутким пойлом. Короче, катятся по наклонной. Я по всем приметам надёжно застреваю в советских кущах. Неплохо бы обзавестись беззаветно преданными боевыми трейсерами…

Занятый разными мыслями, не заметил, как оказался у входа в ресторан. В стеклянном холле, на месте для курения с кожаными диванами, в позе «нога на ногу», или по-пацански выражаясь: — «Задрав копыта», сидела в одиночестве будущая королева эстрады Алла и посматривала иронично. Узнала, конечно. Вопрос её был задан в полном соответствии с взглядом:

— Куда ты так мчишься, молодой олень?

— Бегу, закинув рога за спину, пожрать ужин, пока враги до него не добрались, — подхватил её тон.

— Разве у тебя в таком юном возрасте уже завелись враги?

На её лице образовалась маска величайшего недоумения.

— Увы! Сам удивляюсь. Откуда только наползают, — сокрушенно всплеснул я лапами.

А певица очень даже ничего, аппетитная. С пивком пойдёт. Ещё раз убедился. Не отнять у неё искусства обаяивать проходящих мимо мужиков. Просто Сирена какая-то. Поболтаю с ней малость, дядюшка подождёт. Может, что мне и отломится на ближайший вечер. Подсел к ней с наглой лыбой.

— Молодой человек, не забывайтесь! Я, кажется, не приглашала вас садиться так близко ко мне.

А глаза сказали совсем другое:

— Чего же ты ждёшь? Начинай! Будь смелее, и я — твоя.

Однако, её рот вдруг произнёс озабоченно:

— Пожалуй, я пойду. Засиделась тут. Много курить — лёгкие отвалятся.

Женщина ушла грациозной походкой, покачивая бёдрами, а я ещё какое-то время сидел, остывая от охватившего возбуждения.

В зале ресторана знакомый профиль располагался на привычном месте в глубине зала, почему-то в окружении молодых, спортивного вида мужчин. Офуеть! Да это же Толя Фирсов с Борей Копейкиным, а меж ними легко узнавался сам Харламов Валера. Ещё там сидел кто-то мне незнакомый. На столе было много чего понатаскано. Угадывался интерес спортсменов к пивной теме. Стол был загроможден пивными закусками типа рыб копченых, ребрышек свиных, сыров нарезанных. И венчала эту гастрономическую композицию группа бутылочек голландского пива Хейнекен, сопровождаемая знаменитыми пивными кружками. Решил немного схохмить, сказав: