В третью стражу. Трилогия

– Интернациональную, - кивнул Олег. Он смертельно устал и, если честно, все эти "старые новости" не вызывали у него уже ни малейшего энтузиазма.

"Ну, разумеется, окажут!
– думал он с тоской.
– Куда же мы без интернациональной помощи?! И старшего майора Орлова пришлем, чтобы было кому ПОУМ вырезать, и Берзина, и кого там еще? Павлова, Смушкевича... Сплошные смертники".

– Ты не понял, - Степан положил руку ему на плечо и сжал пальцы, привлекая внимание.
– СССР посылает войска. Экспедиционный корпус. Официально!

– Да ты, что?!
– вскинулся Олег.

– Ты понимаешь, что это значит?!

Как бы ни был он вымотан, но не понять разницы между

посылкой "добровольцев

" и оружия

и

отправкой

регулярных частей

, он просто не мог, физически. И означало сей факт, что в

этом

мире что-то еще изменилось, но вот каковы будут последствия таких "инноваций" знать заранее уже, к сожалению, невозможно.

– Это значит, что "Кондором" дело не ограничится, - предположил Степан.

– Да, уж... У тебя сигареты есть?

– Держи, - протянул пачку Матвеев.
– А тебе, значит, еще ничего не сообщили?

– Нет, - коротко ответил Олег, закуривая.
– Я эти дни все время с итальянцами крутился, но они ушли вместе с мятежниками, когда тех вышибли из города. А сейчас у меня нет связи даже со своими. Консульство почему-то закрыто. Порт не работает, а по телеграфу... Ну, я послал, разумеется, "статью" в газету, но ответа пока нет. И из Парижа ничего... Никому мы, Степа, не нужны...

– Да, нет. Тут ты ошибаешься, - усмехнулся Степан, закуривая.
– Витьке мы нужны, да и девочкам нашим не безразличны. Опять же ГРУ, НКВД, Гестапо, МИ-6... Просто пауза образовалась, а ты вместо того, чтобы наслаждаться покоем, дурью маешься.

– Что будешь сообщать начальству?
– как ни в чем не бывало, спросил Олег, возвращаясь к злобе дня.

– Что ты, скорее всего, как и предполагалось, все-таки аналитик, и в Испанию попал случайно. А чем занят на самом деле - не понятно.

– Одобряю.

– Ну, я где-то так и думал, что тебе понравится.

– Проблема в том, что у них нет общей границы, так что только морем...
– задумчиво произнес Олег и потянул из заднего кармана брюк серебряную фляжку.
– Будешь?

– Буду... Но ведь и "у нас" гнали пароходами из черноморских портов.

– Франция тогда приняла решение об эмбарго... А итальянцы под видом испанцев пробовали атаковать наши суда...

– Наши?
– подколол Степан, принимая фляжку.

– Ну, а чьи же еще?
– пожал плечами Олег.
– Смотри, вроде бы та вот таверна открыта!

– Точно!
– Матвеев сделал несколько аккуратных глотков и вернул фляжку Ицковичу.
– Зайдем, а то так пить хочется, что живот от голода подводит.

– Аналогично, - кивнул Олег.
– Только я еще и спать смертельно хочу. И душ бы принял с удовольствием, и белье опять же...

– Слушай, а где это тебя носило?

– Задание партии выполнял.

– Какой партии?

– Ну, не лейбористской же!
– огрызнулся Ицкович.
– Мне же карьеру делать надо, а то, не ровен час, Шелленберг на кривой обойдет!

– Ну и?

– Собрал кое-что о состоянии флота и военной авиации. Завербовал пару идиотов. Ты их потом тихо сдашь через кого-нибудь. Ну и описал, как мог, местное революционное руководство: ПОУМ, анархисты, социалисты, коммунисты, профсоюзы всяческие... Чёрт ногу сломит в этом бардаке! Кое с кем даже лично познакомился. Любопытные люди, хотя иногда возникает впечатление, что они невменяемы. Особенно ФАИ и их лидер - как его... Всё время забываю...

– Дуррути его фамилия... И они стали говорить с фашистом?

– Ну, вы меня просто удивляете, мистер Гринвуд. У меня, что на лбу написано, что я член НСДАП? Вполне могу быть бывшим троцкистом.

– Почему именно троцкистом?

– Ну не сталинистом же! Мы же в Испании, здесь эти фокусы пока не проходят.

Они подошли к таверне и заглянули в открытую дверь.

– Есть кто живой?!
– выдал Ицкович старательно, а главное при свидетелях, заученную фразу.

– Сеньоры желают что-нибудь выпить?
– из жарких сумерек, сплотившихся в глубине помещения, навстречу гостям вышел высокий тощий, как жердь, старик с седыми усами щеточкой.

– Вино, - сказал по-испански Степан.
– Белый. Кушать. Ветчина... э...

– Колбаса, - предположил Ицкович.

– Да, - кивнул Степан.
– Колбаса и... как его... да! Сыр.

– Овощи и фрукты, - с радостной улыбкой полного идиота сообщил Ицкович и, закурив, уселся, наконец, за стол.

– Сейчас все будет, господа, - чуть улыбнулся старик, вполне оценивший лингвистический подвиг ранних посетителей.
– У меня есть все, что вам нужно.

У него действительно оказалось все, что им было сейчас нужно, кроме душа, разумеется, свежего белья и койки. Впрочем, койка вполне могла обнаружиться где-нибудь наверху, но Олег предпочитал по возможности спать дома.

– Ты не знаешь, - спросил он, благодарно кивнув хозяину таверны, принесшему им вина.
– Каков статус черноморских проливов?

– Ты что газеты не читаешь?
– удивился вопросу Степан.
– В Монтрё с июня месяца конференция работает. Именно по статусу проливов.

– Что, серьезно?
– спросил Олег, выпивший едва ли не залпом стакан прохладного белого вина.

– Вполне, - Степан покрутил головой, но тоже сделал несколько жадных глотков, прежде чем развил свой ответ.

– Сейчас статус проливов регулируется положениями, принятыми на Лозаннской конференции еще в начале двадцатых годов. У Турции по этим соглашениям нет никаких прав, но сейчас ситуация вроде бы меняется, и, я думаю, у СССР будет право проводить через проливы и военные транспорты, и корабли сопровождения. Вот только как бы не влететь в конфликт с Италией. У дуче вполне современный и неплохо обученный флот. Против нас, британцев, разумеется, не потянет, но против РККФ - вполне.