В третью стражу. Трилогия
Шрифт:
– Да?
– если бы этот бортпроводник обратился к нему с вежливой просьбой, Олег, скорее всего, убрал бы фляжку обратно в карман плаща. Но на хамство, он всегда отвечал хамством.
– Вы обращаетесь ко мне?
– Да!
– несколько опешил мужчина в форменном пиджаке. Он стоял в проходе около ряда из трех кресел, которыми, судя по всему, Ицковичу предстояло владеть в одиночестве.
– И?
– Я уже сказал...
– явно выходя из себя, начал стюард.
– Свои слова, любезный, можете засунуть... ну, куда захотите, туда и суйте, - остановил его Ицкович, заговоривший
– Принесите мне документ, где это написано буквами понятного нам обоим языка.
– Я не обязан...
– Ошибаетесь!
– снова перебил стюарда Олег.
– Обязаны. Я деньги заплатил и, соответственно, могу требовать культурного обслуживания. Подите прочь, и поучитесь вежливому общению с клиентами!
Как и следовало ожидать, через минуту рядом с Ицковичем возник старший смены.
"Ты склочник, Ицкович!
– весело подумал Олег, ожидая продолжения.
– Ты законченный склочник!"
– Какие-то проблемы?
– спросил старший стюард - худощавый подтянутый мужчина с седыми висками.
– Вы меня спрашиваете?
– удивился Олег.
– Извините, мой господин!
– улыбнулся опытный, тертый жизнью мужик.
– Мне показалось, что у вас возникли проблемы.
– Нет, - улыбнулся в ответ Олег.
– Проблемы возникли у вас, так как ваш работник устроил мне целую сцену из-за того, что я хочу выпить виски.
– Сожалею, господин, но...
– Я это уже слышал, но слова к делу не подошьешь. Принесите документ.
– Это так принципиально?
– кивнул старший на флягу.
– Да, - подтвердил Ицкович.
– Я, видите ли, алкоголик. Это болезнь такая, - поспешил он успокоить едва не впавшего в прострацию стюарда.
– Входит в список болезней всемирной организации здравоохранения.
– Я могу предложить вам вино. Какое вино вы бы хотели, белое или красное?
– Я не пью вино, - развел руками Олег.
– Пиво? У нас есть голландское и датское пиво.
– От пива меня пучит.
– Значит, виски.
– Только виски. Понимаете, - сжалился над стюардом Олег.
– Раньше, когда вы предлагали пассажирам крепкие напитки, а не поили своим винцом, проблем не было, но теперь...
– Какой у вас виски?
– Чивас Ригал.
– Сейчас вам принесут двойную порцию этого виски.
Ну, что ж, путешествие начиналось совсем неплохо. А фляжку ведь можно будет распить и с друзьями, что нисколько не хуже, чем пить одному за счет авиакомпании, а по русской традиции "на троих" и намного лучше!
Глава
2
.
А поутру они проснулись
1
. Виктор Федорчук, Олег Ицкович и Степан Матвеев, Амстердам
, 1 января 2010 года
– Drie... Twee... Een... GELUKKIG NIEUWJAAR!
– Happy New Year!
– Cheers!
– Ицкович чокнулся пластмассовым стаканчиком с прохожим в шапке Санта-Клауса.
– SantИ!
–
– С Новым Годом!
– "бокалы" всех троих поднялись почти одновременно.
– Блин!
– сказал Ицкович, - Вот нате вам, дожили - на дворе 2010 год! А в школе я был уверен, что и двухтысячный - чистая фантастика!
– Оце добре!
– поддержал его Федорчук, - Ось за це треба ще трохи выпыты!! И не оцей газводы а що-небудь мицнише! Але з-за видсутнисть гербовой...
– Он разлил по стаканчикам остатки шампанского и заговорщицки подмигнув, поставил бутылку на асфальт. Степан уже поднёс бокал к губам, но Виктор предостерегающе поднял указательный палец.
– Хоспода!
– он забыл про свою наигранную "хохляцкость", и осталась от нее только настоящая украинская "г", которая для русского уха скорее все-таки "х", - Я предлагаю выпить за то, чтоб мы ещё не раз могли удивиться таким вещам. Короче говоря, я пью за то, чтоб мы так же вместе встретили 2020, 2030 и так далее, чем больше, тем лучше. Как там говорится? Чтобы елось и пилось...
– Чтоб хотелось и моглось!
– закончили хором Степан с Олегом и почти синхронно опорожнили свои пластиковые "бокалы".
И словно в подтверждение тоста какая-то местная барышня в розовой пушистой курточке чмокнула Ицковича в щёку. Тот сразу же просиял и, провожая фемину "пытливым" взглядом, вытряхнул в себя последние капли холодной золотистой жидкости. С сожалением посмотрев на пустую ёмкость, он быстро оглянулся по сторонам, и достал из кармана плаща початую бутылку виски.
– По чуть-чуть?
– и, получив утвердительную улыбку одного и кивок второго, разлил по стаканчикам жидкость цвета некрепкого чая.
– Так, - начал он с напускной серьёзностью.
– У кого-нибудь есть что-нибудь алкогольное? Нет? Так я и знал. Где продолжим? У меня в номере? Или есть другие предложения?
– и устремил указательный палец в пространство между Матвеевым и Федорчуком.
– Ща бум пить глинтвейн. Адназначна!
– заявил Степан.
– Чтобы в Амстердаме, в новогоднюю ночь и не выпить глинтвейна, это, знаете ли...
Вообще-то профессор Матвеев считался весьма серьезным математиком - во всяком случае, так думали те, кто собрался на его научный "бенефис" в Утрехтском университете - однако со старыми друзьями да еще и "на воле", он был способен на многое, о чем и сам успел забыть.
– Якый ще там глинтвейн?
– вернулся в своё амплуа серьезный киевский предприниматель Виктор Иванович Федорчук, - Не треба нам глинтвейну! Треба горилки и якнайбильше!
– Алкаши!
– констатировал Матвеев, похохатывая.
– Предлагаю компромисс. Шампанское. Много!
Но шампанского на площади Ньювмаркт не нашлось. То ли раскупили уже, то ли еще что. Вот глинтвейн - был всякий разный, хоть залейся: и глинтвейн со взбитыми сливками, и глинтвейн с кофе, и кофе с глинтвейном, но, справедливости ради, следовало признать, был и просто кофе - без глинтвейна. Шампанское же, судя по всему, опытные горожане несли с собой. Друзья вот тоже озаботились, но...