ПРЕДИСЛОВИЕ

28 ноября 1951 года турецкий меджлис принял новый закон,

по которому будут вешать коммунистов, сторонников мира, патрио-

тов, борцов против американского империализма, рабочих, не

желающих разгружать американское оружие, крестьян, которые высту-

пают против «плана Маршалла», сгоняющего их с земли. Но

намыленная петля, раскачивающаяся над головой турецкого народа,

не заставит его отказаться от национально-освободительной

борьбы.

Сразу же после издания этого закона Коммунистическая партия

Турции призвала народ объединиться в едином фронте против аме*

риканского империализма, и этот ее клич пролетел над всей стра-

ной — от Стамбула до горных деревень. Организации сторонников

мира и патриотической молодежи попрежнему распространяют неле<-

гальные воззвания. Снова бастуют рабочие, снова во многих районах

страны крестьяне делят земли помещиков, сражаются с

жандармами.

Фашистский террор никогда не мог запугать турецкий народ.

Не запугает и теперь! Свидетельством тому служит книга С. Устюн-

геля. Нет такой партии, истерия которой была бы так же тесно

связана с историей народной борьбы, как история коммунистической

партии. Вот почему книга Устюнгелп, рассказывающая об основных

этапах истории Коммунистической партии Турции, рассказывает тем

самым о борьбе всего турецкого народа за последние 30 лет. В

авангарде этой борьбы идет рабочий класс.

Помимо объективной, научной ценности произведение Устюнгеля

имеет огромное значение для нашей художественной литературы.

В этой книге народ Турции, ее коммунисты, рабочие, крестьяне-

бедняки дышат и борются, думают и ненавидят, страдают и любят,

точь-в-точь как в жизни. Ни один человек в этой книге не выдуман,

все они действительно жили или продолжают жить.

Турецкий народ с глубокой признательностью встретит известие

о том, что книга, которую в Турции можно встретить лишь в

подпольном издании, ныне переведена в Москве и напечатана в

десятках тысяч экземпляров.

НАЗЫМ ХИКМЕТ

В МОРЕ

Море синее-синее, солнце огненно-красное. Море

пламенеет на солнце, полыхает огнем. Пламенеет палуба парохода,

пламенеют наши руки закованные в кандалы. Ветер развевает

золотисто-рыжие волосы моего товарища, и они то и дело

спадают ему на голубые глаза. Горят на солнце штыки

жандармов. Под их конвоем мы проходим по палубе. Нас везут

из одной тюрьмы в другую.

Из люков машинного отделения вырывается поток

удушливого, раскаленного воздуха. Глухо шумят внизу машины.

Заглядываем в люк. Бледные, потные лица машинистов, со

следами масляных пятен, кажутся мутным отражением в

потускневшем зеркале. Один из смазчиков оторвался от дела и

засмотрелся на нас. Еще мгновение — и его рука попадет в

эксцентрический вал, но он успевает ее -отдернуть. Только

масленку его вырвало из руки, захватило, унесло. Какие

большие глаза у этого рабочего, какие резкие, заострившиеся

черты лица! Крупные маслянистые капли пота на его лице

кажутся вспухшим клеймом, нанесенным ударом молотка.

В котельной, на самом днище парохода, в красноватом свете

пламени шуруют обнаженные до пояса кочегары. Адский жар.

А море искрится, играет бликами Солнце обжигает палубу.

Пассажиры распластались на ней, как овечьи шкуры,

растянутые для просушки.

Из салона первого класса доносятся сумбурные звуки

фокстрота. Шипение пластинки сливается с шумом

вентиляторов.

Нас ведут в трюм. Он до краев набит овцами. Тут же, как

овцы, жмутся друг к другу крестьяне. Двое из них, лежа на

спине, напевают эгинскую песню. Печальная мелодия то

ширится, то теряется в блеянии овец.

Терпкий запах давно не чищенной овчарни бьет в нос.

Железные наручники жгут нам кисти...

Нас выводят на палубу. Третий помощник капитана стоит

еа носу. Механик у кабестана. Готовятся бросать якорь...

Берег моря. Апельсиновые сады... Извивающаяся среди гор

река Аскероз. На склонах — кукурузные поля величиной с

ладонь. Впереди, на мысу, прямо по курсу корабля уже хороша

Видна белая башня маяка «Девичья башня», древние

крепостные валы. Город раскинулся полумесяцем. Строения

ступенями громоздятся друг над другом по склонам гор.

Корабль входит в порт. Якорь с грохотом падает в море.

Мы спускаемся по мосткам.

ПО ЭТИМ УЛИЦАМ НЕСЛИ САНДЫКЧИ

На пристани жандармы окружают нас кольцом штыков.