В вихре

– Если понадобится, я уйду из Альянса и присоединюсь к "Дефайанту", - тем же незнакомым низким голосом заявил Люк.
– Мы найдем Рё.

Кореллианцу живо припомнился покореженный ангар. С буйными полуджедаями лучше обращаться бережно и осторожно, а то движением мысли свернут в трубочку и не заметят.

Деликатно отведя чужой палец от своего лица, Хан миролюбиво развел руками:

– Я тебе с самого начала предлагал свалить отсюда и заняться переброской контрабанды. Ладно, парень, искать Его набуанское Высочество лучше не на крестокрыле с эмблемами Альянса по всему корпусу. "Тысячелетний Сокол" в полном твоем распоряжении. Вот только знать бы, что Вортекс еще жив...

Поворачиваясь, чтобы идти дальше, Скайуокер сказал, как отрезал:

– Он жив. Иначе, я узнал бы первым.

Соло посчитал за благо больше ни о чем не спрашивать.

ХХХХХХХХ

Пространство Нигде, время неизвестно

Вихрь лежал на чем-то очень мягком, явно не похожем на стандартные постельные принадлежности для младшего командного состава. Находиться в горизонтальном положении было так приятно, что и думать не хотелось о грядущей изнурительной вахте в инженерном. Скотти впишет нарушение дисциплины, сонно подумал энсин. А ведь какой хороший сон, и даже пахнет то ли фиалками, то ли другими цветами...тонкий, утренний аромат...

Кто-то тихо рассмеялся совсем рядом, и ко лбу Вихря прикоснулись чьи-то губы.

– Просыпайся, - сказал ласковый голос.
– Сынок, уже время завтрака. Открой глаза и посмотри на меня, соня.

Энсин подчинился.

– Ты похожа на целое скопление звёзд в системе Альфы Центавра, - искренне заявил он, восхищенно глядя на прекрасную женщину, сидевшую на краю кровати.

На краю его огромной роскошной кровати в огромной роскошной комнате, где вся ночная смена "Энтерпрайза" могла бы устроить спарринг, не боясь помешать друг другу и переломать мебель.

– А что на завтрак?
– спросил он, откидывая легкое, как облако, одеяло и бодро спрыгивая с мягчайшего в его жизни матраса.

– Сок из шуура-фруктов, хлеб пяти бутонов, мёд, свежее масло и бесценный набуанский шоколад. А также все, что тебе только захочется, - провозгласила Падме.

Вихрю до сих пор было трудно поверить, что эта молодая женщина, полная жизни и очарования, - его мать. Теперь он припомнил: всего несколько недель назад командование Звёздного флота направило "Энтерпрайз" встретить делегацию инопланетных послов. Среди них оказалась высокопоставленная особа, гостья чрезвычайной важности, немедленно заметившая его. Невероятно, но королева из отдаленной галактики была его матерью...

Энсин покачал головой. Дальше события развивались со сверхсветовой скоростью. Не успел он оглянуться, как кучка чинов из Адмиралтейства вынесла ему благодарность за содействие в установлении дипломатических отношений и даже вручила орден. Капитан Кирк объявил бессрочную увольнительную, а вулканец Спок предложил как можно скорее начать обмен знаниями и информационными базами с представителями иных цивилизаций.

В Галактической Империи, как называли эти самые представители свое государство, Вихря ждала счастливая и беззаботная жизнь...

Рё поднес руку к лицу, поморщившись: левый висок сверлила слабая ноющая боль, словно кто-то всадил в него тончайшую острую иглу, время от времени поворачивая её вокруг оси.

Он отхлебнул из бокала с соком, взглянув на мать. Падме сидела напротив за столом, накрытым на десять человек. Драгоценная мебель была произведением искусства, так же, как и посуда, скатерти, украшения, огромные вазы с цветами и прекрасные гобелены. Резные двери залитой светом столовой открывались в бесконечные сады. Это была всего лишь частная резиденция королевы Амидалы, ее загородный дом, а не дворец в Центре Империи. Мать решила, что ему будет легче привыкать к новому образу жизни на лоне природы.

Людей, кроме них, в доме не было, лишь иногда мелькали фигуры позолоченных дроидов-слуг. В резиденции было очень тихо, и Вихрь знал, что по ее периметру расставлено множество постов, а сверху территорию защищает силовой экран, питаемый несколькими генераторами. Падме отложила инкрустированную драгоценными камнями вилку и поднесла к губам чашечку из тончайшего материала, похожего на фарфор.

Мать нежно ему улыбнулась и Рё снова на нее засмотрелся, но усилием воли заставил себя собраться.

– Ма, я давно хотел спросить... зачем так много охраны?
– Вихрь обмакнул хрустящий тост в шоколад.
– Это место похоже на тюрьму строгого режима. Нет, внутри все по высшему разряду, если не считать, что нас здесь только двое. Но снаружи? Признайся, ты украла карту Острова сокровищ и теперь ждёшь, когда твои подельники-пираты принесут тебе черную метку?

Тёплые карие глаза Падме заискрились от смеха:

– Счастье, что я знаю о твоем необычном чувстве юмора, сынок. Нет, я не крала карту Острова сокровищ, а только сведения о джеонозийской фабрике дроидов во время Войн клонов. Тогда твой отец в очередной раз спас мне жизнь.

– Ого!
– удивился Рё.
– Так значит, моя склонность лезть туда, куда не просят, наследственная?

– Весь в меня, - согласилась его мать.
– И в своего отца тоже. Высокую восприимчивость к Силе ты получил от него.

Падме выжидательно посмотрела на юношу, но тот продолжал есть, как ни в чем не бывало.

– Милый, - произнесла мать, взяв из вазы фруктовую дольку.
– Ты ничего не хочешь узнать о своем отце?

Вихрь сосредоточенно жевал, уткнувшись в разрисованную золотыми и серебряными узорами тарелку. Пауза затягивалась.

– А на кой ляд?
– спросил он наконец невнятно.
– Что с ним такое? Хрум-хрум.

– Сынок, ты же не шаак на лужайке. Сначала прожуй, потом говори.

Энсин отодвинул тарелку, глотнул еще сока и вытер губы салфеткой.

– Ну-с, моя госпожа, я вас внимательно слушаю.

– Почему ты не спрашиваешь о своем отце?
– Падме говорила тоном мягкого упрека.

Она опустила маленькую ладонь поверх правой кисти сына, более сильной, но тонкой. Вихрь немедленно переплел их пальцы. Их руки были похожи: те же линии, тот же цвет кожи.

– Он очень любит нас и беспокоится о тебе. Сейчас он на Корусканте, исполняет свой долг, но скоро вы увидитесь. Отец с нетерпением ждет этого момента, ведь ты отсутствовал почти двадцать лет.

Рё помолчал, глядя на их соединенные руки, затем улыбнулся и взглянул на свою мать.

– Надо же, совсем не рассчитывал на такую встречу. Наверное, это Эдипов комплекс. У вас есть такая концепция: сын слишком любит добрую маму и хочет избавиться от злодея-отца?

– Да, такая теория есть, - отстраняясь, произнесла Падме.
– Но это только домыслы психологов. Ты ненавидишь своего отца? Почему? Ты его боишься?