В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

Венеции и о Манцони28, который произвел на него сильное впечатление.

Манцони говорил ему также обо мне и показывал ему мои сочинения, мною

поднесенные и бережно, по его словам, хранимые.

1839

12 января. С граф. Матв. Вьельгорским мы много говорили об его

интересном племяннике29 и о милом Жуковском: оба в Италии -- ради здоровья.

<...>

7 ноября. Жуковский приехал пить чай со мной; он со мной говорил о

своем "Камоэнсе"30, который он мне пришлет, о моих детях, обо всем, что у меня

на сердце: он взял на себя все, с большею, чем когда-либо, нежностью дружбы. Я

не знаю, как и благодарить Бога. <...>

4 декабря. Мы долгие часы оставались вдвоем с Жуковским -- никогда его

ненарушимая дружба своею нежностью не доставляла мне такой святой радости.

Он читал мой перевод из Lamennais, -- я ему прочел мой сонет31, и, поговорив

еще о моем завещании и все уладив, он мне прочел своего "Камоэнса", чудный

chef d'oeuvre, меня приведший в восторг. Он меня также очень уговаривал писать

легенды, как я и собираюсь.

23 декабря. <...> Приехал Жуковский. Я был так счастлив!

25 декабря. Мой сын и дочь читали мне Евангелие. Затем Жуковский

читал мне стихи, оставался очень долго -- беседовал с моей женой. Я читал свою

"Молитву". Это был один из прелестнейших вечеров в моей жизни, -- такой

приятный и интересный! Весь этот чудный праздник был так счастлив для меня.

28 декабря. <...> Мне доставило большое удовольствие то, что у Алиньки

было вчера вечером развлечение и что сын мой видел великолепный и изящный

дом графини Завадовской, который осматривал также и Жуковский. Это -- перл

художественного изящества и тонкого вкуса во всех мелочах, начиная с лестницы.

Залы Людовика XIV и XV отличаются роскошью и законченностью; кабинет ее --

восхитителен. Жуковский сказал: "Так хорошо и мило и изящно-красиво, что не

знаешь, как и быть: разве взять ноги в руки". <...>

1840

11 января. <...> Днем приходил милый Жуковский, мы пили чай, и я ему

читал отрывки из "Чернеца". <...>

12 января. <...> Вечером, по уходе Жуковского, я много размышлял,

молился, оканчивая всегда свой день благословением и благодарением Богу.

Слава Богу, ночь моя была довольно спокойна. <...>

19 января. <...> Я страдал и был очень возбужден. Пришли графиня

Лаваль, Жуковский и почтенный Муравьев. <...> Я выпил с ними еще чашку чая.

Вечер был очень интересен, говорили о предметах религиозных и поэтических.

<...>

Комментарии

Иван Иванович Козлов (1779--1840) -- поэт и переводчик. Жуковский был

одним из самых близких и заботливых друзей Козлова, пораженного слепотой и

параличом. Вероятно, к концу 1818 г., ко времени несчастий, постигших поэта,

восходят дружеские отношения Козлова и Жуковского. Благодаря Жуковскому

Козлов приобщается к английской поэзии, открывает для себя Байрона, Мура и

переводит их. Он посещает салон племянницы Жуковского А. А. Воейковой --

"Светланы", где встречает представителей литературного Петербурга. Жуковский

принимает самое активное и заинтересованное участие в публикации его

произведений, заботясь, чтобы "не напечатать даром и с убытком" (ПЖкТ, с. 227, 229--230, 236). В неопубликованном "Обзоре русской литературы за 1823 год",

предназначенном для "особ императорского дома", Жуковский дает не только

историю жизни Козлова, оценку его поэзии, но и обращает внимание на его

бедственное положение (Эстетика и критика, с. 313). И после смерти поэта

Жуковский публикует в Совр. (1840. Т. 18, No 2) статью-некролог "О

стихотворениях И. И. Козлова", которую можно рассматривать как

благотворительную акцию в пользу семьи покойного. В свою очередь, Козлов

видел в Жуковском друга и наставника в поэзии, что выразил в стих. "К другу В.

А. Жуковскому" (1822) и "К Жуковскому" (1832). "Но сердцу внятный голос

твой // Глубоко в душу проникает" -- так определил он значение Жуковского в

своей жизни.

"Дневник" Козлова, несмотря на лаконизм многих записей, воссоздает

летопись отношений двух поэтов и вносит существенные штрихи в образ

Жуковского -- "ангела-хранителя русской литературы".

ИЗ "ДНЕВНИКА"

(Стр. 173)

Старина и новизна: Ист. сборник. СПб., 1906. Кн. 11. Подлинник по-

французски. Публикация К. Я. Грота, с. 39--42, 45--53, 56, 58--63, 66.

1 "Child Harold" -- поэма Д.-Г. Байрона "Паломничество Чайльд-

Гарольда".

2 "Освобожденный Иерусалим" -- поэма Т. Тассо.

3 Чудные стансы... к почившей в. к. Екатерине Павловне.
– - Речь идет об

элегии "На кончину ея величества королевы Виртембергской".

4 "Гяур" -- поэма Д.-Г. Байрона.

5 "Bride of Abydos" -- поэма Д.-Г. Байрона "Абидосская невеста". Речь, видимо, идет о переводе Козловым байроновской поэмы на французский язык, о

чем 22 октября 1819 г. А. И. Тургенев писал П. А. Вяземскому: "Постараюсь

прислать тебе перевод И. И. Козлова... Байрона "Bride of Abydos" на

французском" (ОА, т. 1, с. 335--336). Впоследствии Козлов перевел "Абидосскую

невесту" на русский язык.

6 ...стихи... по поводу цветка.
– - Имеется в виду стих. "Цвет завета",

опубликованное в Совр. (1837. Т. 5) под заглавием "Цветок" и с пометой "1 июля

1819".

7 "Мазепа" -- поэма Байрона.

8 Об этом письме к секретарю имп. Елизаветы Алексеевны H. M.

Лонгинову Жуковский замечает в "Дневнике" (запись от 1 сентября): "Письмо к

Лонгинову" (Дневники, с. 70), а 3 сентября вновь сообщает: "К Лонгинову" (с. 70).