Вампир без клыков

Одним из последних был самый простой: «Я мертв?»

И это был единственный вопрос, на который пришел ответ. Кто-то издалека сказал мне: «Ты жив». Голос незнакомый. Но я его слышал постоянно. С тех пор, как оказался в темноте.

Эта темнота… смущала? Не мог сказать точно. Она будто путала меня. Не только тем, что я блуждал. Она путала мысли. Я задавал себе вопросы и забывал их слишком быстро. И даже не был уверен, о чем именно думал.

В какой-то момент я устал. Бродить. Не знать ответов. Видеть пустоту. Или… не видеть наполненность? Когда вокруг темно, ответа не узнаешь даже на этот вопрос.

Я остановился. Стало легче. Хотя я был не уверен, что стою на месте. Мне все еще казалось, что я куда-то двигаюсь. Странное чувство.

Попробовав себя ощупать, я удивился. Мои руки ничего не чувствовали. Будто… будто меня не было? Или не было рук?..

Черт его знает. Что, куда и как.

Когда я сдвинулся с места, сделал шаг… мне показалось, что я все еще стою на месте. Странное чувство. Безумное немного.

Или вполне разумное? Темнота ведь всегда сбивает с толку… наверное?..

Я не мог точно понять. Казалось, что я даже ничего не чувствую.

Так продолжалось до определенного момента. Потом… потом меня разбудила боль.

***

— Пришел в себя, вампир? — ко мне обратились, но на этот раз не из пустоты.

— Я всегда в себе, — буркнул я, пытаясь подняться и тут же натыкаясь на препятствие.

У меня не было рук.

— Как ты себя чувствуешь?

— Паршиво. Есть выпивка?

— Рампивы не пьют алкоголь. Если ты хочешь стать одним из нас — тебе придется отказаться от подобных бессмысленных привычек.

Я прищурился. Посмотрел на незнакомца. Он сидел на стуле рядом с кроватью, которая явно стояла не в том доме, который нам с Адель выделили. Светлые волосы, но не золотистые. Скорее, серые. Будто лишенные цвета. Умные глаза. Темные. И почему-то послушные.

— Что ты за хрен такой? — спросил я. — Рампив — это понял. Кто ты такой? Твое имя? Что ты делаешь здесь? Почему вообще пялишься на меня?

— Без рук ты стал гораздо осторожнее, — мягко улыбнулся незнакомец. Взгляд его вдруг стал грустным. — Раньше ты меня трепал по голове и звал «малышом». Теперь же — смотришь с опаской, будто я тебе враг.

— Что?.. — я нахмурился, вглядываясь в парня.

Он явно был младше меня по виду. Но…

— Как тебя зовут? — повторил вопрос я.

— Она попросила назвать меня Осином. Значит, так и зовут? — спросил парень.

— Осин?.. — я вгляделся в его лицо. — Пес?..

— Да, это моя вторая сторона. Внутри я пушистый, снаружи гладкий. Иногда наоборот.

— Ты… оборотень?

— Именно. Один из видов оборотней, — улыбнулся Осин. — Ты первый вампир, который подошел ко мне и решил погладить. Обычно на собак даже не смотрят.

— Значит, ты оборотень и рампив? Сколько лет ты живешь?

Во мне неожиданно проснулся интерес. Может, я раньше просто не встречал псов, умеющих превращаться в человека. А может быть, что-то внутри изменилось.

— Недолго. Лет двести, — скучающе ответил оборотень. — Вряд ли проживу очень долго…

— Почему? — я нахмурился. — Ты ведь вампир.

— Рампив. Да, у меня есть клыки. Но мой вид не живет долго. Чем чаще мы превращаемся, тем короче наша жизнь.

Я кивнул. То ли сделал вид, что понял, то ли и правда понял.

— В любом случае, Вангр, тебе стоит еще отдохнуть. Я довольно долго держал тебя во сне, постарайся не сильно напрягаться сейчас. Важно, чтобы ты пришел в себя. Позже приведу к тебе Наставницу, вам с ней есть о чем поговорить.

— Стой, Осин, — сказал я, заметив, что оборотень уже встал и собирается уйти. — Скажи кое-что. Почему Адель умерла?

Парень обернулся, посмотрев на меня грустным взглядом темных глаз. Это выражение у него выходило лучше всего.

— Как я понял, она — душа, заточенная людьми в оружие? Такие не могут долго существовать вне. Если она прожила месяц, это уже подвиг. И… знаешь, зачастую подобные души испытывают огромную боль, пока существуют в теле. Их душа разрушается. Кусочек за кусочком. Это очень трудно терпеть. Думаю, твоя возлюбленная настоящая героиня. Почти ее, она по-настоящему заслужила.

— Она прожила почти два месяца… — пробормотал я. — И она не была моей возлюбленной. Просто девушка, которую я должен был защищать.

— Тогда ты хорошо справился, Вангр. Ты молодец.

Осин нерешительно помялся, будто пытаясь понять, должен ли он сказать что-то еще. А затем вышел, прикрыв за собой дверь.

Огромную боль…

Я закрыл глаза. Никогда не хотел бы признать того, что по щекам скатились слезы. Тем более, что вампиры не плачут.

— Почему ты не сказала, Адель? — прошептал я. — Я ведь не знал.

Вот, какой она была. Приняла смертельное предложение. Жила так долго, как могла. И постоянно страдала. Я-то думал, у нее паскудный характер. А ей ведь просто было плохо. До ужаса плохо. Постоянно. И никто не дал ей ни капли тепла…

— Как-то несправедливо это получается, — я закусил губу.

Наверное, я почувствовал стыд. А может, слишком устал и просто не понимал, как относиться к услышанному. В одном, думаю, была правда. Действительно стоит побыть некоторое время в покое. И понять, что делать с навалившейся на меня пустотой. В конце концов, я не справился ни с одной возложенной на меня задачей… Каков неудачник.

Глава пятьдесят седьмая, в которой говорят о пророчестве

Мне потребовалось не так много времени, чтобы очнуться от долгого сна. Осин сказал, что ему пришлось подавлять мой разум, чтобы я мог окрепнуть. Раны, оставленные Даром Айви, сохранили в себе много ее яда. Из-за этого…

— Значит, калека до конца жизни, — сказал я вслух, глядя в потолок.

Плечи едва зажили. Они не смогут принять плоть. Срастить кость.

Я не решился размотать бинты. Но что-то подсказывало, что огрызки моих рук выглядели уродливо. Давно уже не кровоточили. Лишь ныли, напоминая о себе почти всегда.

Осин заботился обо мне. Приносил кровь во флаконах, помогал кормиться. Я не гордился собой, я даже не совсем доверял оборотню. Но было приятно, что обо мне есть кому позаботиться.

— Осин, — позвал я, вырывая парня из задумчивости. — Когда ты приведешь Наставницу?

— В город должен прибыть Беловолосый. После этого она придет к тебе, и вы обсудите дальнейшее.

— Беловолосый?.. — я нахмурился, приподнимаясь на кровати. Отголоски воспоминаний стучались в голову. — Пожиратель голосов… Киор?