Вампиры тут беспризорные

— Может быть. — тихо ответила она, покидая спальню, — Я уйду с рассветом. — и тихо закрыла за собой дверь их общей комнаты.

Веце прислонился головой к стене, внутри все бушевало, и он совершенно не знал, как справиться с этой болью.

На непослушных ногах дошел до окна, распахнул ставни настежь, обжигаясь морозным воздухом, и долго-долго смотрел на темно-синее небо из спальни хозяина.

И думал, думал, думал…

С восходом солнца мысли улеглись, тихо закрылась дверь, через минуту хлопнула входная. Она ушла. И внутри стало ужасно пусто.

Веце никогда до этого не знал, что такое любовь. Как и говорил господин, вкус был горьким.

Полукровка хрипло закашлялся и закрыл ставни, обратно запечатывая их магией. Он не знал, то дальше делать, не знал, какое завтра хочет, казалось, что вместе с Аламией, он потерял все свои мечты и планы. Всё свое пылкое стремление к жизни.

Веце сполз спиной по стене и сел на голый пол, подперев голову рукой.

Ну что он за дурак, а ещё хозяина попрекал, что тот влюбился неудачно. Маниэр хотя бы досмерти верна господину и ей безразлично какой титул он носит и сколько денег имеет.

Полукровка шмыгнул носом. Вот как так-то? Его господин-идиот смог нормальную девчонку отхватить, а Веце, сколько не перебирал, все равно не угадал. И так обидно от этого стало, что он со злости ударил кулаком о пол.

Да, Аламия не была красива, но она всегда казалась ему настоящей. Он думал, что она ничего от него не скрывает, не притворяется перед ним, не пытается быть лучше, чем есть. И Веце никогда бы не подумал, что так сильно начнет ценить чужую честность. Раньше он считал, что обман допустим, если никому от этого не плохо.

Степан зашел в свою спальню, бросил взгляд на полукровку, растекшегося в безвольную лужу пол окном, и прицыкнул.

— Я на работу. Как вернусь, поужинаем. И поговорим. Приготовь все к вечеру. — произнес вампир, перебирая рубашки в шкафу. И куда он засунул форму? Он точно приносил ее домой!

— Какого черта я должен ещё что-то готовить? Жрите свою бутылочную кровь! — попытался огрызнуться Веце, но прозвучало это как мяуканье тонущего котенка.

— То есть горе ты залить не хочешь? — насмешливо уточнил Степан, вытягивая из вороха одежды рубашку за ленты, пришитые к вороту.

И какой придурок придумал этот дизайн?

— Что значит залить? — с долей сомнения спросил полукровка, потому что никогда раньше не пил. Точнее, пробовал, только тайком, воруя остатки из бокалов, но то было ещё при прошлом господине. Нынешний был противным трезвенником, и потому услышать подобное предложение от него было ещё страннее.

— Именно то, о чем ты сейчас подумал. — ухмыльнулся вампир, видя, как загорелись глаза у Веце, — Я куплю что-нибудь по дороге домой. — полукровка хотел было брякнуть, мол, неужто вы считаете, что какое-то пойло способно залечить душевные раны. Но вовремя сдержался.

Горе горем, а выпить хозяин предлагает ему впервые.

— А мне точно можно? — вот будет в край погано, если господин купит, бутылку на стол поставит, себе нальет, а Веце по рукам даст. И скажет, что полукровке такое рано.

Делать свой день хуже Веце не хотел, поэтому предпочитал расстроиться сейчас, а не вечером, когда он уже немного отойдет.

— Ты же совершеннолетний, так что никаких проблем, пока хозяин разрешает, верно? — попаданец поправил манжеты, запнул уродливые туфли с длинным носком подальше под кровать и понадеялся, что дворецкий Ибенира не заметит, что Степан пришел в другой обуви и нарушил дресскод.

— Верно! — резво согласился полукровка.

Кифен фыркнул, во все времена лучше всего утешала еда.

Вампир торопливо глянул на карманные часы, так, ещё пару минут и он уже опоздает.

Попаданец открыл портал и снова посмотрел на Веце. Пацан же не вздернется от горя, пока его не будет?

— Говорят, работа хорошо помогает отвлечься от тяжелых мыслей.- бросил вампир, перед тем как шагнуть в портал.

Веце коряво улыбнулся и вздохнул. Полы что ли помыть?

Куда там господин кинул тряпку в последний раз?

Степан опоздал. На одну минуту тридцать пять секунд.

Если б не запнулся о ковровую дорожку в коридоре, если б не поцапался с горничной, которая не желала пускать его по мытому, то попаданец пришел бы вовремя. Но в этом несправедливом мире всегда было слишком много этих маленький\х, раздражающих «но».

— Как тебе не стыдно носить после этого фамилию Вальдернеского. Даже с тем, чтобы прийти вовремя, не справляешься. — недовольно сказал дракон, стоило Кифену завалиться в кабинет, — Невоспитанное вампирье отродье. Даже стучать не научился.

— Терпите. Я же вас терплю. — ворчливо отозвался Степан, занимая свое место. Утро не задалось не только у вампира, Ибенир тоже явно не выспался и теперь был не прочь кого-нибудь убить.

Керналион напомнил себе, что он — величественный гордый дракон, целый герцог, и ему следует быть снисходительнее к братьям свои меньшим. И, увы, к вампирам тоже.

— Ты слишком громко дышишь. — известил Ибенир Степана. Попаданец чуть обнажил клыки в довольной улыбке, раздражать герцога, пусть и ненамеренно, было жуть как приятно.

— Если вы считаете себя центром вселенной, то разочарую вас, Ваша Светлость. Не все, что я делаю, делается ради того, чтоб довести вас до белого каления. — Степан пробежался глазами по очередному бредовому прошению и скомкал листок, сжигая его в руке.

— Однако открыл рот ты сейчас именно ради этого. — дракон раздраженно поставил печать, всё на столе подпрыгнуло от громкого «Бах!».

— Тут отрицать не стану. — согласился вампир, чуть кивнув.

Блин, и даже не уволиться ведь! Крепостное право какое-то.

Из-за ночного пришествия Степан так и не смог заснуть, до утра просидел в кресле с закрытыми глазами.

Керналион шумно выдохнул. Надо терпеть, хотя бы пока работу с документами не закончат. Благоразумие на первом месте!

Дракон вызвал дворецкого и приказал принести успокаивающий чай. Для него и помощника.

— Мое фальшивое имя Эринар Шэбтав, герцог. — напомнил Степан, когда дворецкий ушел, — Постарайтесь запомнить его, чтобы нас с вами никто не раскрыл. Иначе, боюсь, меня забьют ваши слуги. А ни мне, ни вам это не выгодно. — сделал замечание Ибениру вампир, зевая.