Варнак. "Мертвая вода"

— Крабоид, — предложил я. — Крабень, крабец, крабист. Крабаянин? Как ваше племя называется?

— Никак, — развел руками Чук. — Просто живем.

— И никого не трогаем, ага. — Я кивнул. — Мирные островные каннибалы. Во, глянь, настигаем. Начинай стенать и биться головой о палубу.

Когда корабль приблизился, я с недоверием опознал драккар. Натуральный такой, викингский. Зубастики привычно спрятались за кормой, а Чук жалобно причитал и оглашал океан призывами о помощи. Ленивый людоед изображал жертву из камбуза, открыв иллюминатор, не утруждая появляться на палубе. Драккар приблизился и я растерялся, увидев не пиратов, а живых людей.

— Привет! — С драккара на меня с любопытством смотрели игроки. — Куда плывешь?

— Привет! — Я улыбнулся как можно более дружелюбно. — Как дела? Пардоньте, я думал пираты.

Игроки переглянулись. Все, как один, прикинуты на манер викингов, с хорошим оружием и неплохой экипировкой. Клан «Белый медведь».

— Почти пираты. Мы — викинги.

— Слушай, а что за яхта у тебя такая разрисованная?

— Дикарская какая-то, мы видели такие на островах.

— Это на парусе что, осьминоги трахаются?

К борту подошел некто Свенельд, капитан, судя по хозяйским манерам и важному виду. На плече восседал жирный попугай с клювом, как у птеродактиля. Он оглядел «Мертвую воду» с долей сомнения, но лишь качнул головой.

— Интересный корабль, — он изучающе разглядывал шхуну, — колоритный, да, народ?

— Что было, то и купил, — ухмыльнулся я. — А что поделать? Цены лютые.

— Не то слово, — согласился Свенельд. — Наш драккар в такую копеечку влетел, что вспоминать не хочу. И это с репутацией и скидкой. Корабельщики совсем оборзели.

Игроки не были аграми и производили впечатление суровых рубак с высокими уровнями. Слаженный коллектив, дураку понятно. Корабли постепенно сходились и я решил познакомиться с викингами поближе, обменяться новостями и информацией.

— Бросай канат, пообщаемся! — На драккаре решили тоже самое. — В кой-то веки человеческое лицо, а не пиратские рожи.

Борта шхуны и драккара стукнулись. Седой вождь тут же гавкнул. Зубастики, про которых я позабыл совершенно, пошли на штурм и на палубу драккара посыпались десятки мохнатых арбузов.

— Стой! Нельзя! — отчаянно крикнул я, уже понимая, что опоздал. — Вот гадство!

— Твою мать! — заорали на драккаре. — Что это?

— Спасите!

— В воду!

Кто пошустрее, тот успел выброситься в океан. Целых три счастливчика. Остальных благополучно сожрали зубастики, в привычной стремительной манере пролетевшие по драккару и схарчившие все, что надкусывалось. Последним обратился в кокон Свенельд, в застывших глазах которого отражалась душераздирающая картина — исчезающий в зубастой пасти личный капитанский попугай.

— Ты что сделал, козел? — орали из воды. — Охренел?

— Блин, дико извиняюсь! — оправдывался я. — У них рефлекс выработался. Это несчастный случай!

— Уберите его от меня! — завизжала девушка, что неосмотрительно возродилась на палубе. — Ай!

— Отбой абордажу! — рявкнул я вождю, что сложил лапку на пузе и наблюдал. — Этих не надо есть!

Вождь недоверчиво посмотрел на меня.

— Не надо! — внятно повторил я. — Отбой командуй, я сказал!

— Еда! — Мохнатая лапа указала на драккар. — Мясо!

— Это друзья, понял? Я тебя к дому везу, мне и решать, кого тут грызть!

Вождь заворчал, но смирился. Гавкнул повелительно и зубастики потоком устремились обратно, а я перепрыгнул к викингам. Придется объясняться. Игроки появлялись спонтанно, хватали коконы и поспешно облачались в обслюнявленные доспехи. Взгляды, что они бросали, нельзя было назвать дружелюбными, а воскресший Свенельд раздулся от ярости, не хуже вождя у меня за спиной.

— Ну ты и гад! Мы тебя…

— Стоп! — Я вскинул руки. — Объясняю по порядку. Живоглоты не хотели так с вами… вернее, хотели, чего уж, но они перепутали вас с пиратами.

Я вкратце объяснил квест с живоглотами и открывшиеся с ним методы охоты на пиратов, принятые на «Мертвой воде». Слушали меня внимательно и напряженно, сжимая в руках оружие.

— Ты убери их, что ли, — сказал кто-то. — Напрягают.

Я обернулся. Из за борта высовывались мои пассажиры, выставив зубы и с вожделением разглядывая игроков, которые, как оказалось, могут воскресать и их можно сожрать не один раз, а несколько. В красных глазах горело радостное предвкушение и азарт.

— Кыш! — бросил я через плечо. Зубастики продолжили пускать слюни. — Чук займи их чем-нибудь!

— Это у тебя людоед? Настоящий?

— А чего он такой бухой?

Поддатый боцман выбрался из камбуза и лениво облокотился на фальшборт, таращась бараньим взглядом на игроков, икая и хлебая ром. Напряжение немного спало.

— Случайно вышло, ребята. Извините. Компенсировать нечем, но у меня груда ржавых сабель и рома хоть залейся. — Я искренне хотел загладить косяк. — Золота по мелочи.

Игроки переглядывались, а Свенельд вышел вперед.

— Ладно, будем считать это недоразумением. Ты как эту кунсткамеру организовал на корабле?

— Долго рассказывать.

— Ты местный? — спросил Свенельд. — Расскажи, что тут где. Мы с Севера путешествуем, не слишком шарим в местных водах.

Диалог завязался. Викинги мигрировали с Ледяного океана всем кланом, после обновления, решив попытать счастья в теплых водах тропиков. Отыгрывали викингов, пока на Севере не начался лютый трэш и сестры Ринн не стали, в свою очередь, отыгрывать вторжение хаоса со всеми нелицеприятными последствиями. Последнюю неделю викинги мотались по островам, бились с пиратами и искали сокровища.

Пятнадцать парней и три девушки на этом драккаре, еще семь кораблей плывут следом. Свенельд один из капитанов. Все, как один, натуральные викинги, мне аж завидно стало. Кольчуги и наплечники оторочены медвежьим мехом, рогатые шлемы, щиты, короче все предельно стилизовано. Воздушный дух на драккаре тоже имелся, да помощнее моего, к веслам они вообще не притрагивались ни разу.

— Нормальный у тебя корабль, — одобрил Свенельд. — Команда только…

Он с товарищем, Гримом, стоял на моем мостике. Сверили карты, я подкинул им разведанные места и дал скопировать побережье, а они разглядывали зубастиков. Чук шлялся по драккару, изучал рисунки и клянчил ром. Седой вождь дремал, личная охрана лениво перекатывалась по палубе, а остальные зубастики спустились в трюм, на полуденный сон.