Вас сюда не звали!

– Госпожа, что с вами? Вам плохо, госпожа?

Так, а это еще кто? Женщин у меня в отряде точно не было.

Потом мне в руки сунули мокрый платок. И я, наконец-то, смогла утереть слезы и оглядеться по сторонам.

– Где... это?
– кое-как выговорила я непослушными губами, но меня, как ни странно, поняли.

– Выбросили, -с готовностью откликнулись со стороны окна, - прям туда, вниз. Ух, и крику же было!

Против света говоривший казался просто темным силуэтом, но по оттопыренным ушам я поняла, что это Уни. Прозвище у него тоже было, но мне его так и не сказали. Сам он краснел и молчал, а остальное ржали, как кони.

Стоило нащупать этот пласт воспоминаний, только моих и больше ничьих, как страх отступил. И я даже начала кое-что соображать.

– Так, а еще двое где?
– начала было я, но ответ не понадобился, потому что они как раз входили в дверь, подталкивая перед собой дрожащего господина Фуглфрида.

– Здоров же он удирать!
– пропыхтел Одульф Коротышка.
– Шустрый, зараза. А по виду и не скажешь.

– Да ты уж забыл, когда бегал в последний раз, вот и...
– начал было его брат Одвар, но его тут же окоротили:

– Пасть захлопни! Мы ж не дома...

И все затихли, выжидательно глядя на меня.

Ладно, начнем с простого.

– Кто ты и что здесь делаешь?
– строго спросила я незнакомую девчонку с огромными, перепуганными глазами.

– Дотта, ваша милость, -пролепетала та, комкая подол скучного, но опрятного серого платьица.
– Госпожа Мар сказала, что ваша милость без служанки приехала и надо, чтобы я шла сюда и служила как следует, а не то она велит... ой, простите, ваша милость, я не должна была...

– Понятно, - я нетерпеливым жестом оборвала этот словесный поток, и спросила еще строже: - Курильницы ты принесла?

– Нет, ваша милость, -всхлипнула девчонка.

– Ну все, все, не надо плакать. Я тебе верю, -ободряюще улыбнулась я и махнула рукой: - Можешь идти.

Можно было бы ее еще немного припугнуть, чтобы сказала наконец правду, но толку-то? Будто и так непонятно, что кто принес дурацкие дымилки, и кто ей это приказал. А вот кто натравил на меня самого Фуглфрида - это уже интересно.

– Признаться, я не сильна в тонкостях имперских законов, - доверительно сообщила я господину распорядителю,как только за служанкой закрылась дверь, - но, быть может ты знаешь, какое наказание определено тем, кто покусился на жизнь королевской особы? Колесуют? Или все-таки четвертуют? Или, быть может, сажают на кол? Варят в масле? Не знаешь? Как жаль. А пойдем тогда у Верховного судьи спросим?

– Прошу вас, госпожа, пощадите!
– жалобно взмолился Фуглфрид, падая на колени.
– Это не я! Я не знал!

– И чего же именно ты не знал?
– с наигранной заботой переспросила я.
– Что в ароматической смеси непременно есть кедровая смола, которая тем опаснее, чем ее больше? Или что девять курильниц на такую вот комнату быстро превратят ее в смертельную западню? Но ты же не хочешь сказать, что понятия не имеешь, чем занимаются слуги за твоей спиной? Это ведь еще хуже! Тогда ты опасен не только для меня и моих людей, но и для всех остальных обитателей этого огромного дворца. Предки милостивые, да тебя же надо немедленно обезвредить! Вдруг, завтра ты перепутаешь соль с едким щелоком и всех перетравишь? А? Что ты там бормочешь? Погромче, уж будь так любезен.

– Случайность...
– жалко пискнул господин Соловей.

– Ошибка...

– А дай угадаю?
– живо подхватила я.
– Ты просто приказал слугам принести курильницу, но не уточнил, кто именно должен это сделать. Ну, глупые слуги и рады стараться, да? Вот и перестарались. Верно я говорю?

Этот болван, конечно, тут же уцепился за эту чушь. Закивал так, что я уж думала у него голова отвалится. Ай, да и пес бы с ней. Все равно торчит на плечах без дела.

– Что ж, любезнейший, - милостиво кивнула я, - ты уж постарайся как-нибудь уберечь всех нас от подобных случайностей. Да-да, вот прямо сейчас иди и начинай беречь. Ступай.

– Зря ты это, - проворчал Ульвар Бродяга, когда шаги господина Распорядителя затихли.
– Таких давить надо. Сразу.

Остальные молчали, но видно было, что думают они точно так же. Да что там, я и сама была бы не против. Но толку-то?

– Ну задавим, а дальше что?
– я устало потерла ноющие виски.
– Они другого взамен пришлют. Может, еще гаже. К тому же, теперь он у меня в долгу и, при случае, может даже какую-никакую пользу принести.

Парни поворчали немного, но в открытую возражать не стали. Тем лучше для господина Ключника: я настолько устала, что вздумай они настоять на своем, тут же согласилась бы. Просто чтобы прекратить спор.

А этот бесконечный день даже и не думал заканчиваться. Впереди меня ждало такое испытание, перед которым дурацкая выходка с курильницами все равно, что опрокинутая на колени кружка воды против весеннего урагана.

Ну разве моя жизнь не прекрасна?

.

***

Покидать удобное кресло не хотелось, но в соседней комнате меня ждала горячая ванна. Не могла же я допустить, чтобы такая роскошь остывала в одиночестве.

Она, конечноже, была не так хороша, как памятное медное великолепие в замке у Божественного Лорда, но куда как лучше той лоханки, в которой я мылась в последний раз. Быстро скинув одежду, я скрутила волосы в узел на макушке, перелезла через гладко отполированный бортик и с блаженным вздохом вытянулась во весь рост в приятно горячей воде. Левую руку тут же противно защипало.

Вот же пропасть, совсем забыла про свой ожог!

Тихо ругаясь сквозь зубы, я попыталась избавиться от повязки, но ничего не вышло. Ткань промокла и дурацкий узел никак не развязывался. Привстав, я зашарила взглядом по комнате, ища что-нибудь, чем можно разрезать бинты и тут...

– Госпожа, ваша спина... боги милостивые, что это?!

– Пять плетей, -объяснила я, но, кажется, меня неправильно поняли.

Уже знакомая служанка упала на колени и ткнулась лбом в камни пола:

– Умоляю, госпожа, пощадите!

Эта ее поза опять всколыхнула чужую память и мне очень захотелось высечь глупую кюле и отправить ее назад тому аптал тюджяшь, который мне ее продал.

Вслух, я конечно, сказала совсем другое:

– Да не тебе плетей, дуреха! Как там тебя зовут-то... Дотта, да? Так вот, Дотта, ты спросила что со спиной, вот я и отвечаю: шрамы это. От пяти плетей. Поняла? Все, хватит реветь. Иди лучше сюда, поможешь с повязкой.

Пальцы у нее здорово тряслись, но с узлами она справилась ловко.