Вас сюда не звали!
Шрифт:
– Обижаешь, хозяйка!
– ухмыльнулся Одди.
– Заставили этих, которые принесли, еще в коридоре все пооткрывать да перещупать, а то мало ли.
Ого, а он и правда свое дело знает. Не охранитель, а чистое золото. Повезло мне.
Стоп, а что он тут делает? Когда это они смениться успели? Не могла же я просидеть в ванне настолько долго.
– Так гусь же!
– объяснил Одди, перехватив мой удивленный взгляд.
– Ну, помнишь: лошадь-лошадь-гусь-корова... или это уже после тебя придумали? Оно, конечно, нехорошо, что без спросу, эт да. Ну так ты только скажи и сразу все вернем, как было.
–
– Все равно я в охранительном деле ни уха ни рыла. Делайте, как считаете правильным.
Еще не хватало, чтобы он начал военные хитрости объяснять при госпоже Трещетке! Тем более, эту я как раз знала. Ее дядька еще до моего рождения выдумал. Вся соль в том, чтоб не через равные промежутки сменяться, а через разные. Помнится, "лошадь" означает обычную стражу, "гусь" - половинчатую, а "корова" -это как "лошадь" и "козел" вместе взятые. Ну да, там еще "козел", "хряк", "овца" и дурацкая считалочка, чтоб проще было запоминать в каком порядке они чередуются. Свои-то эту ерунду с детства помнят, а вот чужак в два счета запутается. На то и рассчет.
– Эту вот от самого Государя доставили, -продолжал между тем Одди, кивая на шкатулку.
– Да не слуга какой-нибудь, а та крыса золоченая, что нас всех тут чуть к предкам не отправила. На словах еще передавала, что, мол, императору сильно нездоровится и повидаться сегодня никак не выйдет. И чтоб ты зла не держала, потому как он со всем почтением.
Да я, собственно, и не ждала, что дряхлый старик, который еще моего деда молодым видел, вскочит с постели и побежит меня приветствовать.
– Про бабку скажи, - громко прошептали из-за двери.
– Это кто там? Лейв,ты, что ли?
– окликнула я шептавшего.
– Так заходи уже и рассказывай, а то чего это Ящер тут один за всех отдувается.
– Дык, ему ж не привыкать!
– хохотнул Лейф по прозвищу Шкуродер, просовывая в приоткрытую дверь свою большую лохматую голову.
– Приходила тут одна старуха, сказала, что императрица-мать мечтает, чтоб ты с ней отужинала. Прям так и сказала: "мечтает", мол. А следом еще и сундучище с добром приперли.
Предки, это ж сколько ей лет-то уже? Двести? И ей действительно смогли растолковать, кто я такая? Что-то не верится.
– А, еще ж от молодой императрицы человек приходил, -спохватился Одди.
– Ничо не принес, только наплел чего-то там, что, дескать, государыня сильно не в духе и видеть никого не желает.
Это было до того похоже на Рыжую, что тогда даже не заподозрила, что тут что-то может быть не так. Расстались-то мы не так, чтобы по-дружески.
– Ладно, несите все сюда, что ли, - распорядилась я - и можете отдыхать до ужина. Кстати, а когда тут ужинают?
– На закате, госпожа, - пискнула из угла Дотта, про которую я уже успела забыть. И добавила, совсем уж тихо и жалко: - Вы меня теперь прогоните, да?
– Еще не решила, -честно призналась я.
– Сейчас поможешь мне все это барахло разгрести, а там посмотрим.
– Спасибо, госпожа! Вы не пожалеете, правда...
– радостно встрепенулась девчонка, и тут же снова сникла под моим тяжелым взглядом.
– Уже жалею, - вздохнула я и придвинула к себе шкатулку. Надо же посмотреть, что мне от щедрот императорских
перепало.Внутри оказался браслет.
Не изящная девичья побрякушка, а широкая гнутая полоса черненого серебра, явно рассчитанная на мужскую руку. Хмыкнув, я вынула украшение из шкатулки, чтобы получше рассмотреть затейливую гравировку. Оказалось, что это и не серебро даже - тяжеловат он был для серебра. Скорее, посеребренная сталь.
– Красивый...
– робко заметила Дотта, заглядывая мне через плечо.
– Да уж, - фыркнула я, небрежно забрасывая бесполезную вещь обратно в шкатулку.
– В сундук его, к остальному богатству. Кстати, а долго я тут буду голым задом светить? Где мое запасное платье? Ты же сумки мои седельные потрошила? Потрошила. Ну вот сама его теперь и ищи.
Пусть делом займется. Ни к чему ей видеть, насколько императорский подарок вышиб меня из равновесия.
Гравировка-то оказалась очень непростая. Вроде, обычная охотничья сцена, но если приглядеться, то становится понятно: она из легенды о белом олене. Той самой, где юному наследному принцу подсунули проклятый колчан, превративший его в белого оленя, а потом беднягу всем двором три дня и три ночи весело гоняли его по лесам, пока не затравили собаками прямо у дворцовой стены.
Тогда я, конечно же, приняла этот подарок за наглую, неприкрытую попытку меня запугать и жутко рассердилась.
Предки милостивые, как же я ошибалась!
Глава 13
На ужин к императрице-матери я отправилась, едва солнце коснулось верхушек дальнего леса. Дотта, конечно, лепетала, что еще очень рано и это даже не настоящий закат, но я ее не слушала. Что-то мне подсказывало, что прийти вовремя мне ни при каком раскладе не светит, а раз так, то и пытаться незачем.
Когда я появилась на пороге гулкой, скудно освещенной и не очень-то уютной "жемчужной столовой", они как раз закончили с последним блюдом и приступили к сладкому пирогу.
– Милая моя девочка, наконец-то!
– почти искренне обрадовалась мне худая блондинка в богато вышитом темно-красном платье.
– Смотри, мама, это та самая, о ком я тебе говорила. Она все-таки пришла!
Крошечная, будто высушенная, старушка только улыбнулась беззубым ртом и ничего не сказала. Непохоже было, что она вообще понимает, где находится и кто все эти люди вокруг.
– Пусть она покажет зубы!
– потребовала вдруг сидящая слева от старухи девчонка в синем бархате.
– Мар, ну скажи ей! Я хочу посмотреть зубы!
– Магни, золотце, ну что ты такое говоришь, -попыталась ее урезонитоь блондинка, но милое дитя и не думало успокаиваться.
– Ты сама сказала, что она еще покажет свои гадючьи зубы! Хочу посмотреть! Хочуууу!
– заныла она, швыряя на стол изящную серебряную ложечку, которой до это лениво ковырялась в куске вишневого пирога. На белоснежной скатерти тут же расползлось уродливое красное пятно, похожее на раздавленного жука.
Вот только мне уже было наплевать на все вокруг, потому что по правую руку от сушеной старушки сидел Ингвар.