Васка да Ковь
Шрифт:
И вот за Ложку было правда обидно.
Он ведь столько для нее сделал. Она ему стольким обязана!
Хотя мог бы и чуть почаще спрашивать, что с ней происходит. Ну, хоть иногда делать вид, что ему интересно.
Обида клокотала в груди, иногда поднималась щипучим комком в горло, грозя обернуться слезами, и Ковь чувствовала себя беспомощной, бестолковой, бесполезной и приносящей проблемы.
Вот и сейчас Ковь обострившимся слухом уловила из дальнего коридора обрывок разговора:
– Эта-то? Сразу видно, нищий род, глушь... Думаю, она прибегла к проверенному способу.
– Проверенному способу?!
– и слышно, что девчонка аж трепещет от возбуждения.
А собеседница ответила,
– Дитя. Обманула, вынудила подарить себе дитя, а он, как порядочный...
И разговор заглох.
Слух все так же работал как ему хотелось и когда ему хотелось. Теперь Кови не надо было даже напрягаться или стараться, от этого ничегошеньки не зависело.
Она просто слышала обрывки разговоров.
Шепотки.
Смешки.
Замечательно, отчетливо - почему-то всегда то, что слышать-то и не хотела.
Но разве она виновата?
В чем она виновата? Ложкины дружки состряпали замечательные документы, и не подкопаешься. Да, она старше, она некрасива... но это все! Они сами в большинстве своем те еще неотесанные провинциалки, взять хотя бы Милу. Кем она была и кем себя возомнила, что, встретив Ковь в коридоре, только фыркнула насмешливо и задрала нос повыше? Даже не спросила, как там Кирочка, шарахнулась, как от прокаженной. Ковь не собиралась быть благодарной за то, что Мила сохранила ее тайну: еще бы она не сохранила после такой-то услуги. Ковь с удовольствием потолковала б с нахалкой по-свойски, если бы правила Школы не запрещали строго-настрого драки.
Она ведь старается!
Старается!
Изо всех сил - старается! Она больше совсем ничего не может сделать! Они изучали эти дурацкие танцы с историей с детства, они впитывали этикет с молоком матери, а Ковь - всего-то пару лет в Академии, и в основном с похмелья! Ну и сейчас...
Ковь сжала кулак так, что ногти врезались в кожу. Волосы не трещали: все-таки, не так уж сморчок и бесполезен оказался.
Она разжала пальцы и посмотрела на кровящие лунки. От руки потянуло жаром. Она прижалась к холодной стене сначала лбом, потом - пылающей рукой. Это принесло временное облегчение... пока Ковь не отняла руку и не заметила, что теперь на стене красуется угольно-черный след ее пятерни.
Хваленая огнестойкая краска вокруг отвратительно-четкого отпечатка потрескалась, пара чешуек отслоились и полетели вниз, тускло-зеленые, как жухлые листья. Отчаянно захотелось в лес, на растерзание лесовику, лишь бы не приходить завтра сюда же.
Лишь бы не отчитываться еще и за испорченную стену. Хотя тут уж никак. Других огненных магов с проблемами с самоконтролем тут не было и не будет до следующего набора, Ковь одна такая... отстающая, так что с таким же успехом она могла бы просто написать что-то типа: "Здесь была Ковия Диерлих" и надеяться, что никто не догадается, кто именно здесь был.
Хотя, может, "Прасковия Тыпка" осталась бы неузнанной? Все-таки среди всех сплетен и слухов никто ни разу не назвал ее крестьянкой. Это же скучно. Неинтересно и совсем не романтично.
Как-то обидно.
Еще и пересдачу по истории она завалила в третий раз, перепутав полководцев третьей войны с куксами с полководцами пятой... Зачиталась вчера историей Объединения, дура!
Как же она скучает по Васке! Вот он полководцев поименно знал, разбуди среди ночи - так наверняка расскажет. Титул-то за красивые глаза не дают. Он бы и объяснил, и поспрашивал, и помог запомнить, наверняка есть у рыцарят запоминалки... Но он устраивает дела в замке. Ухитрился снова выжать доход из тех трех деревень, хотя, казалось бы, с чего бы! И из-за ее каприза в Столицу не поедет, некогда ему. Скоро будет горячее время, но, может, летом? Хотя бы на несколько дней, проездом на ярмарку, чтобы
можно было потрепаться просто так, без смысла и без цели. Человеческим языком, не боясь проявить слишком много эмоций - вот бы!Давно она ни с кем не общалась как... Прошка с Ваской. Интересно, каково это, снова стать сэром Васкилерохом? Вот Ковией быть трудно.
Ковь еще раз посмотрела на испорченную стену.
Ложка будет разочарован.
Опять.
Ковь поспешила убраться из Школы подальше. Отчитается завтра, если местная обслуга не смилостивится и не затрет как-нибудь отпечаток. Слуги-то ее любили, Ковь не понимала почему. Возможно, тоже из-за слухов - хоть что-то хорошее.
Выйдя из Школы Ковь обернулась: она всегда кидала последний взгляд на здание, прощаясь на ночь. Вот снаружи оно было красивым и величественным: высокое, целых четыре этажа, массивное, отделанное красивым рыжеватым камнем, вокруг маленьких окон - резные наличники, из-за которых окна кажутся снаружи больше, чем оказываются внутри. На крыше многочисленные флюгеры в виде самых разных птиц, маленькие произведения искусства, которых сторожат большие: рожденные фантазией художника чудища с гордыми мордами, чьи хвосты превращаются в трубы.
Вообще, если хорошенько поискать, то морды сказочных зверей можно было найти в любом месте здания. Вроде бы налеплены непонятные завитушки там и сям, а потом приглядишься, а это свернувшаяся в клубочек саламандра, а еще немного посмотришь, и поймешь что ее хвост - еще и рог изогнувшегося в прыжке василиска.
А по бокам лестницы у парадного входа сидят королями два маленьких дракона и смотрят на входящего лукаво и чуть снисходительно. Кажется, вот-вот расправят крылья и улетят от глупых людей далеко-далеко. Ковь просто обожала правого, у которого кто-то сколол один из клыков. У нее даже была примета: потреплешь его по холке перед экзаменом и хоть на трояк, но сдашь. Жаль, сегодня она так с утра торопилась, что не успела.
Она огляделась: вроде нет никого, и помахала любимцу рукой, а потом поспешила домой.
Школа стояла не в центре Столицы, а на ее окраине: когда-то давно, когда ее только строили, было решено вообще перенести ее за черту города, чтобы маги не мешали обычным горожанам, а горожане не лезли к магам. Но потом город значительно вырос, к первой стене сначала прибавилась вторая, а потом и третья, и Школа оказалась частью Столицы.
Дом-резиденция Диерлихов в Столице был построен еще во времена славы этого древнего рыцарского рода, и находился в первом круге, так что дорога до него была не близкой.
Когда Ковь проходила ее с Ложкой, она старалась растянуть ее еще на подольше, утягивая его на небольшой рыночек "почти по пути" посмотреть на диковинки, или делая крюк к реке, притоку той, что омывала вторую стену. Однако сейчас она была одна, и побежала кратчайшим путем.
Она вернулась домой, когда уже почти совсем стемнело.
Ее встретила Кирочка с отбрыкивающейся Эхой на руках, бросила один-единственный взгляд на нее и как-то сразу испарилась. Наверное, Эху няньке отдавать. Не получилось поиграть в счастливую встречу. Кирочка молодчина, она сразу чует, когда лучше не стоит.
Кирочкины игрушки вообще-то Ковь забавляли, но в этот раз только усугубили бы отвратительное настроение.
Ковь махнула на нее рукой и ушла к себе. Завалилась на кровать, едва удосужившись сменить уличные сапоги на домашние туфли.
Сегодня должен был прийти еще и преподаватель этикета, так что переодеваться было рано, да и некогда. Ковь не понимала, зачем он до сих пор ходит.
По его признанию, она уже выучила все, что могла; но Ложка продолжал требовать большего.
О, легок на помине, наверняка Кирочка распихала, сам бы он не пришел. Короткий стук в дверь, и Кови пришлось тянуть лениво: