Васка да Ковь

...это был кастет.

– Что?
– Не понял Васка.

– Ты просил камень, но получилось устроить только кастет.
– Любезно сообщил собеседник.
– Что касается твоего вопроса, ответ: "наверное".

– Это не ответ!
– Возмутился Васка и рывком сел, открывая глаза.

В чем тут же раскаялся - голова взорвалась пульсирующей болью.

– Почему же?
– Собеседник его был рыж и возмутительно весел, - Замечательный ответ. Подходящий.

Из-за железной маски голос его голос был нечеловечески гулок. Впрочем, перед Ваской был и не человек.

– Я умер?

– Спросил Васка, разглядывая маску.

Нечто подобное было в храмовых книгах. Знаки Ха, вышитые на Васкином вороте, нашивали с изображения этой маски. Они были выгравированы у нее на лбу. Все пять. Были исследователи, считавшие, что они складываются в неприличное слово, но никто из них так и не нашел доказательств. На всякий случай Васка попросил в свое время швею нашить их в другом порядке.

Собеседник рассмеялся и маску снял. Только подтвердил Васкины подозрения: лица его было невозможно разглядеть. Черты его постоянно менялись, плыли: глаза становились то черными, то зелеными, то синими, то серыми, но всегда - без зрачка, уши оттопыривались и прижимались к черепу, рот растягивался, а потом сжимался в узкую полоску. Нос иногда казался почти незаметным, а потом вдруг вытягивался, становился шишковатым и синим, как у пьяницы. Родинки появлялись и исчезали, чтобы снова появиться в совершенно другом месте. Брови то пропадали, то срастались в одну, толстую, как рыжая мохнатая гусеница.

Васка отвел взгляд.

– Вы не могли бы... обратно?

– Никто не хочет смотреть.
– Не без обиды вздохнул Ха.

– Если это доставит вам удовольствие...
– Скорее из вежливости начал Васка.

Лицо Ха его не пугало, но при взгляде на него почему-то мутило. Хотя, может, мутило его и просто так. Глупый он задал вопрос: в посмертии так тошнить не должно.

– О, тогда не буду!
– Возрадовался Ха.
– и можно на ты. Впервые у меня такой вежливый почитатель. Давай я в твою честь свой храм назову?

И снова рассмеялся.

– Так я умер?
– Осмелился перебить Васка, решивший все-таки удостовериться точно.

– С чего ты взял?

– Ну так... Бог... и вообще...
– Обескураженный, Васка развел руками.

Мир вокруг дрогнул и превратился в комнату. Такая была в каждом первом клоповнике, что попадался Васке с Ковью на пути.

Ха огляделся.

– Мда...
– Протянул он, - Не королевский дворец, однозначно. Ты вообще как, нормальный? Кто представляет себя в дешевой гостинице, когда может представить что угодно?

Васка вновь виновато развел руками.

– Какая разница?

– Вялый ты какой-то.
– Заключил Ха.
– Безжизненный.

Васка думал, что он опять рассмеется, но Ха, казалось, о чем-то задумался.

– Вот что с тобой делать, парень?
– Наконец спросил он, - Я в недоумении. Когда-то из-за твоего брата я крупно проспорил... таскаю теперь это тело, а оно с дефектом. Я должен быть в обиде на тебя и весь твой род! Но ты такой заба... замечательный почитатель! И я прямо раздираюсь противоречиями! Видишь, до чего твой брат меня довел, а? Ну как такое простить?

Он встал и повернулся спиной. Голова его легко повернулась лицом к собеседнику - Васку передернуло.

– Ага. Вот такенная рукоятка! А Гарра на нее браслеты вешает.
– Заговорщицким шепотом поведал Ха.

– Зачем?

– Снова вопрос скорее чтобы поддержать разговор, чем из интереса. Васка и так догадывался.

– Ну, ты пробовал хотя бы денек пробыть и женой, и любовницей?
– Расхохотался Ха, подтверждая догадку, - Вот она иногда и становится просто Гаррой. А я бряцаю, как ходячая вешалка, слушаю за нее все эти молитвы... Ох и надоело! Надо было...
– Он опасливо оглянулся, - Рраху брать... шучу-шучу!

– Надоело что? Быть и женой, и любовницей?
– Удивился Васка.

Нет, конечно, все знали, что Ха подменяет беременную жену в работе, но не настолько же! Она заведовала множеством других вещей, гораздо более Ха подходящих.

– А что, если я выгляжу, как мужик, я уже и не могу стать богиней-матерью на пару веков?
– Подбоченился Ха.
– Ну и верующие у меня пошли, так где твоя вера-то в мое всемогущество?

– Ну, после рождения сына все ва... твои мучения кончатся.
– Сочувственно протянул Васка, не обманувшись его бравадой.

Никто не любит заниматься не своим делом. Особенно боги, созданные, как правило, для чего-то конкретного... Хотя, если это конкретное - хаос, а сам бог - исключение из правил... возможно, не стоило демонстрировать сочувствие.

Но Васке было все равно, что говорить, им овладела странная апатия: потому он говорил то, что хотел. Возможно, та действовал сам Ха. Рядом с ним просто невозможно было соблюдать субординацию.

Ха явно понравилось его искренность, потому как гневаться он не стал. Наоборот, вздохнул с очень несчастным видом.

– Кончатся. Но когда еще этот парень дозреет до того, чтоб родиться!
– и Ха еще раз горестно вздохнул.
– Все-таки ты мне нравишься, парень. Не хочется мне, чтобы ты помирал во цвете лет. Кто меня еще развлекать-то будет? Давай я тебя вознагражу, а?

Та легкость, с которой Васка перешел с Богом на ты, его уже даже не пугала. Так что он без стеснения ответил, не подбирая слов.

– Я не против.

Через несколько минут Ха развернул наконец тело грудью вперед, хрустнув при этом шеей, и спросил, несколько агрессивно нависнув над сидящим Ваской грозной тенью.

– Ну?

– Я думаю.
– Меланхолично ответствовал Васка.

– Чем-зачем?

– Не каждый день так везет. А ты можешь воскрешать людей?

– Нет-нет-нет!
– истово замотал головой Ха, - и не проси! Я-то могу, но ты ж не обрадуешься! Отца? Так он проскрипит еще пару дней, и снова помрет, отмучился свое. Мать? Сестренку? Так сестренка не жилец была, без мозгов уродилась, а мать без сестренки и отца - зачем, сам подумай? Пускай спят себе спокойно, они уж давно дальше ушли. Не-е-ет, никаких воскрешений, я сказал! Желай жить - и все, и распрощаемся.

– Так я и так не помру.
– Пожал плечами Васка, - Те парни профессионалы. Я видел, как они арбалеты держали, а тот, что ударил, подкрался так, что я не услышал его до самой последней секунды. Они такой лажи, как смерть меня, в работе не допустят.

– Ну кому ты в глаза врешь-то?
– Хмыкнул Ха, - Нашел, перед кем блефовать. Перед богом азартных игр! Вовсе ты и не веришь!

– Должен же был попробовать.
– Васка вскинул голову.
– Все равно - не должен я помереть. Не должен - и все.
– Упрямо набычился.