Вавилонская башня

Как сказано выше, описание в «Табличке об Эсагиле» свидетельствует, что в верхнем храме, на вершине зиккурата, помещалась не только святая святых Мардука, но и многочисленные другие культовые помещения. Это важный довод в пользу того, что здесь кроме «дома священного брака» находилась также и святилище, где почиталось несколько других богов. Проходившие здесь церемонии носили, как предполагают, весьма замкнутый характер, и доступ к ним имели лишь немногие специально посвященные жрецы. Встречающиеся от случая к случаю в клинописных текстах упоминания о наличии на храмовой башне какого-то гигуну позволяют допустить, что под этим термином подразумевается жилище божественной супружеской пары.

Полезно вкратце привести еще кое-какие соображения относительно назначения храмовых башен, встречающиеся в научной литературе. В зиккурате хотели видеть своего рода трон божества, увенчанный храмом. Этот тезис, связанный с представлением о двух храмах, храме обитания божества и храме его явления верующим, нес на себе несомненный отпечаток антропософского мировоззрения его автора, Вальтера Андрэ. Он считал верхний храм обиталищем бога, где тот пребывает, прежде чем спуститься в нижний храм и воплотиться здесь в свое культовое изображение. Величественная центральная лестница зиккурата служила именно для сошествия божества. Таким образом, зиккурат оказывается связующим звеном между небом и землей. В этом толковании содержатся соображения, заслуживающие внимания, потому что само имя Вавилонской башни — «Дом основания небес и земли» — может указывать на связующую роль святилища. Та же идея, возможно, заложена и в наименованиях других зиккуратов Месопотамии. Так, башня в Ларсе звалась «Связь небес и земли», в Дильбате — «Дом, где находится место пребывания небес и земли». Другие наименования больше подчеркивали сходство сооружения с горой, как, например, в Ниппуре и в Казаллу, где башни соответственно назывались «Дом-гора» и «Дом, являющийся лестницей на гору».

Делались попытки объяснить эти названия, прибегая к мифам, особенно к мифам о сотворении мира. Один из этих мифов начинается словами: «Когда на горе (по имени) «Гора небес и земли» Ану породил богов Анунну». Следовательно, тогда Мировую гору представляли себе как место сотворения мира. Описание убиения праматери Тиамат в неоднократно упоминавшемся здесь мифе о сотворении мира заканчивается расчленением ее тела и образованием из него небес и земли. Вероятно, зиккурат мыслился как несущая и связующая стихия, препятствующая столкновению обеих частей, а первоначальный холм — как место, где в новогодние дни богам назначается их судьба. Возможно, что в связи с этим следует учитывать и ту роль, которую зиккурат мог играть как символ Мировой горы.

И, наконец, следует остановиться еще на одном предположении, часто упоминаемом в литературе в связи с предназначением башенных построек. Известно, что как раз в I тысячелетии до нашей эры в Вавилонии особый подъем пережили астрономия и астрология. Как астрономия, опирающаяся на точные наблюдения и расчеты, так и умозрительная по самой своей сути астрология вплоть до средних веков тесно ассоциировались в сознании современников с «халдейскими» мудрецами. Начало знаниям о движении звезд и планет, о солнечных и лунных затмениях было положено в Вавилонии, и именно отсюда, будучи развиты дальше греками и арабами, эти знания дошли до наших дней. Считалось, что наблюдения над звездами, осуществлявшиеся с помощью самых примитивных вспомогательных средств, проводились с верхних платформ башенных построек, служивших, таким образом, своего рода обсерваториями. Так как все наблюдения вели жрецы, то вполне возможно, что ради этой цели они имели доступ к верхнему храму. Разумеется, интерес к звездам носил в те времена религиозно-культовый, а не научный характер. В частности, для проведения новогоднего праздника важны были сведения как о моменте весеннего равноденствия, так и о времени восхождения определенных звезд, наблюдение которых удавалось осуществить с высоты башни. В определенных случаях и произнесение молитв увязывалось с восходом отдельных звезд, а происходило оно именно на зиккурате, что явствует из следующего описания культового праздника:

«В первую ночную стражу на крыше верхнего храма зиккурата

святилища Реша, когда воссияет звезда «Великий Ану Неба» когда звезда «Великая Антум Земли»

в «Большой повозке» (Большой Медведице) воссият,

ты произнесешь: «Подобно прекрастному явлению звезд, неба,

Ану, царь, восходит, прекрасный образ». Золотой стол для Ану и Антум

Неба ты поставишь, подашь «Ану и Антум Неба» воду для (омовения) рук,

накроешь стол, как надлежит; мясо быка, овцы и птиц приготовишь; лучшее пиво

и давленое вино поставишь, всякого рода садовые плоды подашь изобильно,

посыплешь… и поджаренной муки на золотой поднос для благовоний,

нальешь из золотого кувшина давленого вина; на семь золотых «высоких столов»

пожертвуешь Юпитеру, Венере, Меркурию, Сатурну и Марсу, Луне и Солнцу при их появлении…»^{55}

Этот текст, происходящий из Урука селевкидской поры, по-видимому, показывает, что боги почитаются на местном зиккурате в их астральных ипостасях.

Обилие изложенных здесь теорий и точек зрения относительно значения и функций башенных построек скорее всего свидетельствует о значительных пробелах, до сих пор имеющихся в наших знаниях по этому вопросу. Наряду с многочисленными данными о культуре и религии Месопотамии, подтверждаемыми письменными источниками или археологическими материалами, имеется еще немало таких предположений, которым предстоит найти подтверждение в ходе дальнейших научных исследований, прежде чем они смогут превратиться в достоверные знания. Важным шагом на этом пути должны стать раскопки, осуществляемые в последние годы иракскими археологами в Вавилоне.

ВАВИЛОН СЕГОДНЯ

С того времени как в 1899 году Кольдевей начал раскопки Вавилона, сотням рабочих, которыми руководил небольшой штаб ученых, возглавляемых Кольдевеем, на протяжении многих лет удалось раскрыть только отдельные участки гигантского города, площадью 16 квадратных километров. Основательно исследован он лишь местами, бoльшая же часть городской территории так и осталась, как прежде, погребенной под песком и обломками. Но и раскопанные постройки — впечатляющие остатки дворцов Навуходоносора, массивные городские стены и храмы — недолго сохраняли тот вид, который они приобрели в результате расчистки. Вавилон разделил судьбу большинства других культурных центров, раскрытых археологами: он начал быстро возвращаться к состоянию прежнего упадка.

Проблемы сохранения памятников прошлого

В Месопотамии и прилегающих областях развалины особенно подвержены опасности полной гибели, потому что обычным строительным материалом здесь служил высушенный на солнце сырцовый кирпич, который, будучи лишен постоянного ухода, очень быстро подвергается разрушению от выветривания. Возведенные из него в древности постройки уже по прошествии нескольких лет чинили или возобновляли. Солнце, дождь и ветер совершали свою разрушительную работу, и стоило проникнуть еще и сырости, как с кирпичной кладкой стен бывало покончено. Точно так же обстоит дело и теперь. Освобожденные от обломков остатки древних сооружений подвергаются крайней опасности.

Как уже было сказано, применение обожженного кирпича было редкостью, так как требовало особенно больших затрат. Оно практиковалось только при постройке общественных зданий, производимой по специальному распоряжению царя. Обожженный кирпич, требующий для своего изготовления специальных печей, там и поныне весьма дороги как строительный материал продолжает представлять не меньший интерес, чем в древности. Это приводило прежде и приводит поныне к безудержному расхищению остатков многих древних сооружений, из-за чего не одна еще недавно достаточно прочно стоявшая стена рухнула, а в городских стенах образовались глубокие бреши.

Поэтому не диво, что вскоре после завершения раскопок городище снова приобретает неприглядный вид. Стенная кладка разрушается, все важные находки, которые могли бы помочь узнаванию объектов, попадают в музеи, и даже специалисту, пользующемуся планами, бывает трудно отождествить древние постройки на месте. Всякого, кто посещал Вавилон, будучи привлечен сюда давней исторической традицией и великими именами прошлого, ждало разочарование: почти все постройки стали совершенно неузнаваемы. Так обстояло дело на протяжении многих лет после раскопок Кольдевея, пока после образования Иракской Республики и по мере развития здесь интереса к древности в стране не пробудилось и не стало расти стремление привести древние культурные городища в достойное состояние.

Это чрезвычайно сложная задача. И поныне не найден эффективный способ консервации кирпича-сырца, хотя в последние годы и проводилось много экспериментов. С недавних пор специальный закон, принятый в Ираке, обязывает археологов при расчистке построек заботиться и об их консервации. Поэтому в ряде мест древние стены оградили новыми, а образовавшийся промежуток залили бетоном. Это должно уберечь древние стены от сырости и зимней эрозии и помочь сохранить внешние контуры постройки, а тем самым и представление о ее былом облике. Пороки такого метода заключаются в том, что многие важные особенности постройки оказываются навсегда скрытыми от глаза, а само сооружение и вся территория раскопок приобретают слишком современный и какой-то стерильный облик.