Вдовья трава

– Всё хорошо, бабушка жива. И она обязательно поправится, – подумала Инга, успокаивая себя.

Ей уже почудилось, что бабушка просто вышла куда-то, и сейчас должна вернуться. Она не может не вернуться. Баба Даша не способна на предательство. С такими мыслями Инга уснула.

Звонок телефона прервал сон. Мамин голос сообщил, что у бабушки хоть и тяжёлое, но стабильное состояние. Врачи уверены, что она поправится. Она в седьмой палате кардиологического отделения, маму узнала. Далее пошли подробные инструкции по ведению хозяйства. Заспанная Инга слушала вполуха. Бабушка будет жить! Ура! А всё прочее неважно. Как кормить кур Инга знала, а остальное можно спросить в любой момент, да и мозги пока в порядке. Но всё же внимательно выслушав мамин монолог, чтобы не обидеть её, Инга, попрощалась и нажала на отбой. Расправила постель и легла по-настоящему, на сарай сегодня не пошла. Сон не приходил, но Инга была уверена, что стоит немного полежать и уснёшь. В доме становилось всё темнее и темнее. Она смотрела в потолок уже не один час, вспоминала прошедший день: кладбище, бабушка, раскладывающая угощения для птиц по могилам родственников и знакомых, «Посторонним В.», люпины…. «Беда может случиться!». Инга подскочила на кровати. Вот оно что! Беда. Бабушка пострадала из-за неё! Если бы она не пошла по тропинке, всё пошло бы совершенно по-другому.

– Прости меня, бабушка! – глотая слёзы, шептала Инга.

О сне не могло быть и речи. Страх вернулся, он просто дремал днём в глубине сознания, а сейчас выбрался наружу. Тёмный дом уже не казался таким уютным и безопасным. Инга забралась под одеяло и сжалась от ужаса. Шёпот. Теперь она ясно слышала шёпот. Или нет? Инга прислушалась. Небольшой ветер качал деревья за окном, возможно, завтра ожидался дождливый день. Снова шёпот. Теперь уже яснее и чётче. Но слов разобрать по-прежнему нельзя.

– А если бы было можно? Что тогда? – беззвучно спрашивала Инга у темноты.

А темнота продолжала шептать. Люпины говорили что-то, пытались передать информацию, и если человек получал её – с ним происходило несчастье. Возможно, даже смерть. Значит, эта информация опасна. Как компьютерный вирус. И организм, здоровый организм, защищён иммунитетом, а больной – нет. И больной организм, получив порцию «вируса», умирал. Стало ещё страшней. Теперь шёпот, как назло, становился всё понятней и понятней. Уже можно различить отдельные слоги: «ба», «на», «ми», «ха». Ветер шумел в ветвях деревьев, стучал кровельным железом, но шёпот боролся с ветром, не давая ему перекричать себя. Петух! Он должен кричать. Уже точно должен. Первые петухи….. Когда они? В двенадцать ночи, что ли? Но петуха не слышно.

– Давай, Петя, крикни. Крикни, и они уйдут! – молила Инга, но только шум ветра, да шёпот доносились до её ушей.

В комнате появилась тень, это был силуэт человека, он постоял в нерешительности, а затем уверенно двинулся к кровати. Человек не шёл, он плыл по воздуху, как призрак. Да он и был призраком. Существом без плоти, которое всё равно не пропускало через себя тусклый, едва заметный свет из окон, свет уличных фонарей, и тусклой луны. Призрак подошёл к кровати и наклонился. Инга увидела лицо. Она попыталась закричать, но язык парализовало, и кроме глухих стонов ничего не вылетало из её рта. А кричать нужно, чтобы разбудить петуха, только петух в состоянии прогнать нечисть. Лицо. Она узнала его. Эта улыбка. На Ингу смотрел Посторонним В. Он улыбался, как тогда, на фотографии, а затем открыл рот и сказал:

– Зямбугва.

Инга проснулась. В окна пробивались первые лучи солнца. Шёпот исчез.

– А может, его и не было? Я, похоже, уснула, и это просто был сон, – с облегчением подумала Инга.

Солнечный луч коснулся подоконника и окончательно развеял все сомнения. От сна осталось только странное слово – «Зямбугва». Оно прочно засело в голове, но кроме улыбки ничего не вызывало, такое мог сказать только годовалый младенец. Смешное словечко. Да, мало ли что может присниться!

– Бабушка! Как она там? – Инга потянулась к телефону.

Мама взяла трубку почти сразу. Голос звучал устало.

– Ночь не спала, бедная, – поняла девушка.

– Бабушка вне опасности, – сказала мама, – Врачи и сами удивлены, и рады: такая старенькая, а организм крепкий. Спросила, как ты, просила курочек не забывать кормить, да в огороде полоть. За тебя переживает.

– Мама, передай бабусе: пусть не волнуется. Я взрослая, справлюсь.

– И ещё, она напоминает, чтобы ты не забывала про разговор на кладбище. О чём вы там говорили?

«О чём?! О люпинах, конечно» – пронеслось в голове Инги.

– Мама, передай бабушке: пусть не переживает. Я помню, и сделаю, как она просила

Похоже, мама тоже не знает о люпиновой поляне. Эту тайну хранили тщательнее, чем государственные секреты. Какую же опасность таили эти странные шепчущиеся цветы?

Инга встала, накинула халат и вышла на улицу. Небо затянулось серым покрывалом туч, но для солнца осталось свободное место. Умывальник оказался пустым, ещё бы: бабушка лежала в седьмой палате кардиологии, и некому было его наполнить. Инга принесла ведро воды из колодца. Умылась, почистила зубы, прошла в сторону двора. Куры давно проснулись и вопросительно поглядывали на девушку, опасаясь прямым текстом попросить поесть. Инга состряпала обычное месиво. Птицы с аппетитом склевали всё до последней крошки, без обычных своих высокомерных взглядов и ковыряния лапками в еде. Теперь осталось поесть самой. Инга вернулась в курятник, где собрала дань в виде трёх яиц. Яйца полетели на сковородку, закипел чайник. Позавтракав, она отправилась в огород. День пролетел незаметно, на душе было одиноко и тоскливо.

К вечеру тучи полностью скрыли солнце, но дождя не было. Инга закончила с огородом, в котором провела весь день, подкрепилась салатом из огурцов с ломтём ржаного хлеба, и только хотела, было, позвонить матери, как в проёме двери нарисовалась Настька. Она была в очередном экстравагантном костюме – дырявых джинсах и розовом топике с эмблемой известной всемирной компании, выполненной стразами.

– Пошли, а то опоздаем! – Настя взглядом пресекала возможные возражения.

– Куда?! Там до одиннадцати….

– Вот именно, до одиннадцати, так что давай-ка пошустрее, а то пока собираешься – все разойдутся.

– А что? Баба Даша поправляется, кур накормить – минутное дело. Огород прополот. Дома дел нет. Почему бы и не отдохнуть? – вдруг подумалось Инге.

– Присядь, я щас, – торопливо ответила она Насте.

Через сорок минут Инга с Настей направились в сторону Поспелово. На всякий случай Инга захватила с собой зонтик, но дождь, похоже, сегодня тоже взял выходной. Впереди показалось кладбище. Инга непроизвольно втянула голову в плечи. Настя же, напротив, с любопытством крутила головой по сторонам.

– Инга, ты бывала ночью на кладбище?

– Не, чего там интересного….

– А живые покойники, привидения? Они в реале существуют.

– С чего ты взяла?

– А ты прикинь, сколько про них всего написано! Если бы это было враньём, разве стали бы писать?

– Журналисты пишут про то, что народ хочет читать. И деньги неплохие на этом зарабатывают. Привидений не бывает.

– Ещё как бывают! Вот одна женщина, она точно врать не станет….

– Насть, давай сменим тему!

Настя замолчала. Дальше дорога ныряла в лес. Комары сменили слепней.

– Как на кладбище, – подумала Инга, и только она так подумала, как чья-то рука с силой вцепилась ей в плечо.

– Настька, дура! – закричала Инга, оттолкнув сухую ветку, которую Настя держала в руке.

Настька засмеялась, не засмеялась – заржала. Инга вспомнила, как ржали лошади в чудом сохранившейся конюшне, когда она маленькая вместе с бабушкой зачем-то туда ходила.

– Испугалась! А говоришь, что не бывает – Настя затряслась в новом приступе хохота.