Вечерник

Висбаден

Я встретил Достоевского в пути —в земле российской праведной царицы,рулетку перед ним крупье крутил —дремучий предок гессенской девицы.И задрожали органы в груди,когда немецкие разделись жрицы,языческая похоть, как круги,переплетаясь, завершают лица.Платаны чудные всегда стройны,под ними мы гуляли до зари,пока трамвай не прокричал ослицей.Здесь люди умирают от тоски,лишь после смерти лица их просты,припав к раскаянья пустой кринице.2003

Вашингтон

О нём нет в памяти моей тепла,о нём душа печалится под вечер,застыв, как роза из стекла,похоже чуть на фуэте в балете.По смерти камня встали там дома,натягивая облака, как свитер,а к Капитолию пришла толпа,и в щели между лиц их дует ветер.Там сон мой, как волшебная гора,с вершины пахнет сакурой весна,и солнце голубое сверху светит.Затем моя бесплотная рукадостанет божье слово из чехла,и протрубит гортань песнь на рассвете.2003

Вологда

Река качалась и текла кругами,и перекатывая черепа,плескалась, будто рыба над волнами,тесня и омывая купола.Продавливая землю сапогами,и ниспадая вспять на небеса,грудь дамы конвертируя глазами,я вижу фрески Дионисия.Открою север белыми ключами,на воздухах возникнет оригами,взгорит там в имени моем звезда.Над Белым озером туман кусками,монах в прогалах звучными крестамисрывает плоть с заветного лица.2003

Белёв

Я золотом рисую по граниту,всё те же облака вверху летят,свернувшись, будто змеи под копытомчешуйчатые серебром звенят.Взираю на Жуковского ланиты —всё так же романтически горят,перстнями тонкие персты увиты —пра…внучке злой его принадлежат.Лучи, как бы рубиновые нити,соткали день рождения пиита,отцы его здесь до сих пор лежат.Стихают звуки погребальных литий,копал могилы здесь я для укрытий,не ждав за службу армии наград.2003

Кобленц

Впрыск камня и вина, и как лоза,узлом пульсируя, стремится к солнцу,германские Рейн холит города,людей и время превращая в бронзу.С флагштоков нежных замков без креставзирают вниз на корабли бессоннопричудливые звери без лица,безмолвно воя по ветру покорно.Здесь в карамельном домике жилаМари, она Щелкунчика спасла,с ноги своей стащив башмак проворно.Взойдя на кладбище к судьбе с угла,я распластался на траве, взалкав,спустившись в мыслях на гору притворно.2004

Майнц

Прекрасная немецкая земляВ Генфляйше Иоанне гениальном,еврея Гутенберга обрела,связавшем буквы на пути астральном.На площади он впереди креста,в забронзовевшем гульфике нахальном,часть тела в панталонах затеклав пустом плаще распахнутом фривольно.Чуть выше вверх Шагала синева,изобразившего деяния Отцав границах богословски весьма вольных.А в основном здесь все, как и всегда,на Рождество жрут своего гуся,а в карнавале любят привкус свальный.2004

Кемь

Рапсодия звучит над островами,пугающе печальна и нежна,мир параллельный воссоздам руками,из дерева земля в нем и вода.Здесь северное небо, как пергамент,пророческие там прочту слова,прочувствую судьбы святой регламент,что старцев приводил издалека.Здесь камни прирастают облаками,а жизнь располосована кругами,проходят ими жертвы сквозь века.Монах склонился перед образами,он благодатно молится стихами,и мысль его прозрачна и крепка.2004

Соловки

Сгорали люди заживо от страха,когда их ставили лицом к стене,и только горстки праведного праха,здесь впитывались в почву по весне.Вниз катится по лестнице, как драхма,распятый прихожанин на шесте,спасаясь от молитвенного краха,сечет пришельцев ангел на горе.Всех палачей всегда судьба лихая,из дна Святого вдруг произрастая,сидят и богохулят в темноте.На Белом море тишина такая,чуть слышно лишь скрипит калитка рая,схожу на берег я или во сне.2003

Трир

Дождь льет, минуя крыши, на врата,и ретушируя останки Рима,на пальцах оставляет след лица,и прячет ночь под толстым слоем грима.Здесь Константина выдали глаза,когда он стал святым началом мира,он потерял походку гордеца,и слепком стал шекспировского Лира.Мы шепчем вслух, не зная языка,и надевая мысленно порфиру,пьем чай турецкий, сидя у стекла.Бант на спине у Гретхен – признак Трира,виляя задом, в фартучке факира,они идут ко мне издалека.2003

Белгород

Над телом Бог трудился без утайки,Иоасафа славя в тишине,нетленного святителя вотщеявил мощами в виде райской пайки.Кость кожа облекла, как пальцы лайка,вросло распятие торцом к руке,но туфли бархатные по ноге,и воробьи, как ангельская стайка.В молитве сердце, будто гвоздь в стене,со стоном отверзается во мне,хлестаемое чудом, как нагайкой.Неподобающе мне сладко на войне,я, совесть закрепив, как контрагайкой,врагов Христа не пощажу зане.2005

Воронеж

Дверь храма справа не затворена,мне отвратительно из щели дует,святителя укрыта голова,плоть Митрофана смыли время струи.Уродлива седая голова Петра, —тот мертв, кто стукнул по нему, как в бубен,благословив на царство из стекла, —несет царь на плечах провидца судеб.К востоку двинула свой флот страна,и в Турцию ударила с плеча,овеществив воронежский рисунок.С тех пор здесь пузырятся паруса,здесь Бог прибил Россию к небесамсвятым гвоздем, макнув в кровавый сурик.2005