Вечерний Чарльстон

Эрик Мадсен, на службе семейства Ротшильдов

Да, подумал я, обжегшийся ребенок боится огня [34] . Мой «подопечный», сэр Теодор Фэллон, проводил вечера в корабельном баре. Причем я ожидал, что он будет пить водку – у них, русских, вроде бы это принято – или хотя бы наш аквавит, мало чем от нее отличающийся. Но он заказывал литровую кружку пива – другие посетители смотрели на него с презрением – и цедил ее весь вечер, а потом уходил к себе в каюту. Хотя вариантов «развлечься» у него было немало – любая незамужняя дама из второго класса (да, я полагаю, и некоторые замужние) с радостью составила бы ему компанию; я видел взгляды, которые они бросают на него в то время, когда на палубу допускались и пассажиры второго класса. Ведь днем сэр Теодор, как правило, ходит гулять – а если погода хорошая, то сидит на лавочке и смотрит вдаль.

34

Датский эквивалент пословицы «обжегшись на молоке, дуть на воду».

Причем именно я был свидетелем того, как этот баронет изменил своей супруге и был ей пойман практически in flagrante. Как он тогда пытался оправдаться… Ан нет, она отказалась даже его слушать и немедленно уехала в Копенгаген, а потом, не выдержав измены мужа (точнее, того, кого она выдавала за своего мужа), бросилась с борта судна, увозящего ее в Роттердам.

Я же тоже не так давно, изрядно выпив, изменил своей невесте – а та, с которой я, прости господи, кувыркался в постели, на следующий день предъявила мне ультиматум – либо замужество, либо она все расскажет моей нареченной. Я, естественно, не поддался на провокацию и предложил ей денег, она же их взяла, а потом побежала к Кристиане и все ей доложила. С тех пор и я чураюсь баб, как огня. И, что самое обидное, я сам и виноват во всем… Так что я вполне понимаю достопочтимого сэра. Хотя, конечно, я подозревал, что, возможно, пассажирки второго класса не подходят ему по статусу – он видит в них хищниц. Кстати, для многих из них это на самом деле так.

Но сегодня к нему подошла какая-то девица из первого класса – фигура, как у какой-нибудь валькирии, а что лицо ее напоминало того же персонажа из саг, то и ничего – при выключенном свете его и не видно. Девица ему что-то сказала, причем с весьма умоляющим выражением лица, а он улыбнулся, поцеловал ей руку, покачал головой и отправился в бар. Похоже, и эта была готова составить ему компанию в постели – так, значит, его поведение не связано с классовыми различиями. Я бы даже заподозрил его в извращенных предпочтениях, примерно как у одного моего бывшего приятеля, оказавшегося одним из «этих». Но я знал про невесту сэра Теодора – и видел, что он всегда один.

Обычно сэр Теодор оставался в баре до его закрытия, но сегодня он встал, расплатился, оставив, по своему обыкновению, весьма щедрые чаевые, обменялся парой шуток с барменом и отправился к себе. Именно сегодня я решил проследовать за ним на некотором расстоянии, и, к моему вящему удивлению, у его каюты его схватили два дюжих матроса и куда-то поволокли.

Я последовал за ними – не я один, по пятам за моим «подопечным» шла целая толпа, – но недалеко от капитанского кубрика нам преградили путь матросы. Какая-то девица спросила:

– За что хоть его взяли?

– Сегодня вечером он попытался совершить насилие над дочерью одного почтенного человека.

Ну что ж, подумал я, хоть и не хочется раскрывать свое инкогнито, придется вмешаться.

– Извините, но этого никак не могло случиться. Этот человек весь вечер сидел в баре, я тому свидетель. И, полагаю, и бармен, и швейцар смогут это подтвердить.

– О? И кто вы?

– Эрик Арвидсен, – назвал я свой псевдоним, на который у меня были выправлены документы.

– И вы – пассажир второго класса, если мне не изменяет память?

Я удивился, что этот незнакомый мне человек меня знает, но лишь кивнул.

– В таком случае возвращайтесь к себе – если что, вас вызовут.

Я подумал и показал ему бумагу, выданную мне Йенсеном, на которой значилось, что я – адвокат из конторы Кристиана Ларсена, известного юриста в Копенгагене. Если спросить у Ларсена, тот подтвердит, что я у него работаю, да и кое-какие знания в юриспруденции у меня есть, не зря же я прослужил несколько лет клерком у одного адвоката в моем родном Олборге.

Тот лишь удивился:

– Адвокат – и путешествуете вторым классом?

– Херр Ларсен, знаете ли, несколько бережлив. А именно по его заданию я отправился в Нью-Йорк.

– Понятно… Ладно, проходите. – И он показал мне на дверь одного из кубриков.

– Еще раз, – с улыбкой говорил сэр Теодор, когда я вошел. – Я весь вечер был в баре, и ваши люди меня схватили, не задав ни единого вопроса, когда я возвращался к себе.

– Здравствуйте, – сказал я человеку, взявшего на себя роль сыщика. – Я – адвокат Эрик Арвидсен. И я могу подтвердить, что этот человек находился в пивной примерно столько же, сколько и я – с семи часов вечера и до половины десятого. Это же, я полагаю, смогут подтвердить и служащие бара, и другие посетители.

Тот посмотрел на меня, как на врага – похоже, обрадовался, что поймал злодея, а тут вся его стройная теория рушится, – и сказал:

– Господин адвокат…

– И, как вы знаете, вы не имеете права расследовать какие-либо серьезные преступления – вы обязаны сдать обвиняемого властям близлежащего города. В данном случае Кристиансанда.

– Мы только что из него ушли, господин адвокат.

– А с кем имею честь, кстати?

– Арно Арнесен, первый помощник капитана.

– Так вот, херр Арнесен, расскажите, как было дело.

– К нам пришла некая фрихерринне Кнагхелм с родителями и рассказала, что около восьми часов вечера она случайно проходила мимо двери господина Фэллона…

– Баронета сэра Теодора Фэллона, – ответил я и пожалел об этом – в глазах баронета появился нехороший блеск. Ведь откуда я мог такое знать?

Но Арнесен заблеял:

– Я не знал, что господин Фэллон – фрихерр.

– Баронет, – усмехнулся тот. – Но это дела не меняет. Присоединюсь к просьбе господина адвоката – рассказывайте дальше.

– Дверь, с ее слов, неожиданно распахнулась, и ее втянули внутрь, после чего схватили за одежду и потянули. Она изо всех сил ударила сэра Теодора по лицу, тот на секунду отпустил ее, и она убежала.

– Спросите у нее, уверена ли она, что это был именно сэр Теодор. И расскажите ей, что он в это время был совсем в другом месте и на другой палубе.

– Она уже рассказала, что в каюте было темно. Но кто это мог быть, кроме сэра Теодора? Только она называла его «этим подлецом Фэллоном», без титула. Неужто она… лгала? Но рукав ее куртки был надорван.

– Я полагаю, что она сказала правду, разве что приняла кого-то другого за меня, – кивнул сэр Теодор. – Вот только очень интересно, кто это мог быть в моей каюте. Но, думаю, вычислить его будет нетрудно – у него наверняка будет свежий синяк на физиономии.

– Знаете, вы правы, – сказал Арнесен. – Тем более у вас никаких отметин на лице нет. Разве что глаза… заплаканы.

– А вот это – не ваше дело, – сэр Теодор привстал и навис над помощником капитана.

– Поверьте мне, сэр Теодор, я не хотел вас обидеть, – заверещал тот. – Позвольте предложить вам линейного аквавита [35] – самого настоящего.

35

Аквавит, который специально отправляли на кораблях в Южную Америку, чтобы он два раза пересекал экватор.