Вечерний круг. Час ночи

И Лосев сразу узнал Витьку среди стоящих во втором ряду футболистов, хотя вообще-то узнать было непросто, таким счастливым выглядел здесь Витька, так беззаботно, так заразительно он смеялся, обняв за плечи двух стоящих рядом товарищей.

Кнопки были прикреплены только сверху, и Виталий, приподняв нижний край фотографии, прочёл на обороте: «Виктору Короткову. Футбольная команда второй лиги «Сокол» с кубком городского совета общества. Успехов тебе, Витя. От тренера В.П. Соколова. Сентябрь 1978 года». Виталий постарался слово в слово запомнить эту надпись. Надо будет, и он разыщет и это общество, и этого тренера. Тот, конечно, помнит Короткова, ведь прошло всего немногим больше двух лет, как команда завоевала тот кубок.

– А кто эта девушка, знаешь?
– спросил Виталий, указывая на маленькую фотографию в траурной рамке.

– Пустяки дело, - снова важно сказала Лялька.
– Это Катя.

– Она что, умерла?

– Во даёшь!
– засмеялась Лялька.
– Просто Витька на ней крест поставил.

– Поссорились?

Лялька в ответ беззаботно махнула рукой и пропела:

– Я не знаю, я не знаю, но что хочешь отгадаю. Тра-ля-ля, тра-ля-ля…

Девочка начала кружиться вокруг стола, хлопая в ладоши. Потом спросила:

– А ты можешь меня поймать?

– Нет, - серьёзно ответил Виталий.
– Я свалю шкаф, стол, стулья, сломаю ногу, а ты убежишь.

Лялька расхохоталась.

А Виталий небрежно приподнял край маленькой фотографии, но надписи там не оказалось. И Виталий стал рассматривать третью фотографию. Она была сделана, очевидно, в парке, на открытой площадке, возле отрады какого-то огромного аттракциона, фантастические конструкции которого отрубались верхним срезом карточки. Витька стоял, прислонясь спиной к ограде из металлической сетки, с папиросой в зубах, а возле него, шутовски изогнувшись, стояли ещё двое парней. И Витька, и парни были явно выпивши и, глядя в объектив, глупо и нагло ухмылялись. Рядом с фотографией счастливых футболистов эта выглядела как пародия на веселье. Оба парня рядом с Витькой производили неприятное впечатление, хотя одеты были весьма щеголевато, особенно один из них, с копной светлых волос. На нём были дорогие, в кожаных нашлёпках, джинсы и явно заморская матроска с полосатым отложным воротом и косыми звёздами на животе. Второй парень был безобразно толст и неповоротлив. Виталий приподнял и эту фотографию. На обороте было написано: «Гопа, Жопа и я у печатного станка. Сзади главная борода, сволочь». Виталий снова посмотрел на фотографию и в самом деле заметил среди людей за оградой невысокого бородатого человека в тёмном костюме, с портфелем, который сердито оглянулся на снимавшихся парней. Виталий разглядывал эту фотографию с особым вниманием.

В этот момент в передней стукнула входная дверь, и сразу же в комнату вошла женщина в лёгком сером пальто нараспашку и пёстром платье. В руке она держала тяжёлую сумку. Виталий обратил внимание, как привлекательно и молодо она выглядит, как легки и порывисты её движения, какая у этой женщины тонкая, прямо-таки девичья фигура. Совсем светлые, крашеные волосы были распущены по плечам, пухлые губы подкрашены, а тёмные, горячие глаза смотрели насмешливо и дерзко на незнакомого долговязого парня, неведомо как оказавшегося здесь.

– А вам чего тут надо?
– спросила она, вешая сумку на спинку стула.

– Он тебя ждёт, ждёт, ждёт, - лукаво сообщила Лялька.

– Марш в коридор, живо!
– скомандовала мать.

– Рано ещё в коридор, - дерзко ответила Лялька, обеими руками хватая банку с джемом.
– Может, он штрафовать тебя пришёл.

– Ах ты, дрянь!
– обозлилась женщина, и лицо её сразу подурнело.
– Ах ты, горе моё! Пошла вон, пока не наподдала! Вот ты у меня сейчас…

Лялька, прижав к себе банку, стремглав метнулась к двери, крикнув на бегу:

– Подавись дядькой! Подавись!

Женщина устало стянула с себя пальто, губы у неё дрожали.

– Здравствуйте, Вера Игнатьевна, - сказал Лосев участливо.
– Трудно вам с девочкой, я гляжу. Извините, может, я не вовремя пришёл.

– А! Ко мне всегда не вовремя, если сама не зову.
– Женщина быстро и внимательно взглянула на него исподлобья.
– Вас что-то не помню, хоть и видный мужчина, - усмехнулась она.

Твёрдой походкой она прошла в свою спаленку и стала перед зеркалом, вделанным в створку шкафа, оглаживая своё туго обтянутое платьем тело и поправляя волосы. Причём стояла она так, чтобы Виталий мог вполне полюбоваться ею.

– Вы меня помнить не можете, - сказал Виталий.
– Встречаться нам до сих пор не приходилось. А к вам я насчёт Виктора.

– Взрослый он, сам за себя отвечает, - равнодушно произнесла Вера Игнатьевна, продолжая внимательно разглядывать себя в зеркало и разглаживать, одёргивать платье на животе и бёдрах.

– Плохо с ним, - сказал Виталий.
– Помочь ему надо.

– Сам виноват, раз так. Я, что могла, всё для него сделала. Без отца растила. Пора и для себя пожить. А то скоро и не взглянет никто, как считаете?

Она игриво наклонила голову и посмотрела на Виталия.

– А вы с дядей Севой ему передачи носить будете?
– не сдержавшись, сердито спросил Виталий.
– Или тоже не будете?

– А-а, вот вы откуда заходите, понятно.
– Она гневно обернулась к нему, упёршись руками в бёдра.
– В мою жизнь собираетесь влезть, да? Соседи дорогие небось настучали? Знаю, знаю, у вас тут каждый второй стукач! А вот не выйдет!

– Да не про вас речь, - возразил Лосев.
– Я пришёл…

– Знаю, зачем пришли! Витька только для подхода. А потом на Ляльку, эту заразу, свернёте. Плохо воспитываю подрастающее поколение, - с издёвкой произнесла она.
– И всё на меня сведёте. Мать плохая, жена никакая! Зато любовница я какая, не знаешь? И не узнаешь, не подбирайся лучше. Ишь гладенький какой нашёлся.

– Подождите, Вера Игнатьевна, - попробовал успокоить её Лосев.
– Я вам сейчас всё объясню. Нам посоветоваться с вами надо, как…

– Все вы сначала советуетесь, а потом под подол! Знаю! Учёная!

– Ладно, - усмехнулся Лосев.
– Тогда я сначала вам представлюсь. А то вы сразу так на меня напали, что мы и познакомиться не успели.

Но женщина задобрить себя не дала.

– А мне и знакомиться с тобой не надо. Сдался ты мне! Где ты меня только засёк, не знаю. Что, приглянулась? Только не с той стороны подъезжаешь, миленький. В душу-то мне не лезь, в постель - это другое дело. Понял?

– Я-то понял. Вы не хотите понять.

– И я поняла. Будь спокоен. Я таких кобелей…

– Я к вам, Вера Игнатьевна, из милиции.

– Ха, напугал! А там что, не мужики? Знаешь, за мной какие оттуда бегали? А я…

Виталию стало ясно, что он ничего не добьётся. Это был разговор глухих, каждый вёл свою тему.

– До свидания, Вера Игнатьевна, - сказал Лосев.
– К сожалению, разговора у нас пока не получилось. Перенесём его на другой раз.

В коридоре он увидел Ляльку и возле неё какую-то женщину, видимо, соседку, которая вытирала полотенцем лицо и руки девочки. Посмотрев на Лосева, женщина зло сказала:

– Хоть бы ребёнка постеснялись. Калечите ведь девочку.

– Ага, калечат, - охотно подтвердила Лялька.
– А как гулять идти? Так можно, тётя Маруся?

Виталий не нашёлся что оказать и поспешно вышел на лестницу.

Он приехал к себе в отдел уже в конце дня. К счастью, Шухмин оказался на месте, иначе пришлось бы откладывать операцию.

Пётр сразу понял замысел Лосева и с обычным своим шумным энтузиазмом включился в разработку плана предстоящей операции. Прежде всего от него требовалось вспомнить в мельчайших подробностях весь путь их с Ниной в тот вечер по парку.