Вечером осени

Сегодняшний матч обещает быть грандиозным: на площадке у школы собралась целая толпа. Парни уже кидают мяч в кольцо, тренируют меткость. Мы ступаем на облупленный щербатый асфальт, не видавший каток целое десятилетие. Местами такие ямины, что похожи на лунные кратеры, а после сильного дождя – на озёра. Впрочем, каждый видел подобную площадку. Скелет футбольных ворот, совмещённый с баскетбольным кольцом, с каждым летом становится всё ржавее – покрывать краской его, похоже, никто не собирается. Огромные, квадратные, сделанные из металлического листа ещё по советскому стандарту щитки гонгом отзываются при каждом ударе о них мячом.

– Эй, ёпт! – кричит Игорь и машет пацанам. Те, наконец, отвлекаются от игры. – Ну, зарубимся?

Обмен рукопожатиями. Здесь человек десять: одноклассники и старшики. Все знакомые.

– А где Кудрявый? – спрашиваю и, поискав глазами, замечаю его: заходит на площадку. Стоит только вспомнить!

– Здорова, пацаны, – говорит он мягким голосом и с рассеянной улыбкой жмёт руки.

Решаем, что свои будут играть в одной команде. Четыре на четыре. Я, Сашка, Игорь, Кудрявый. Против нас – старшики, одиннадцатиклассники. Те – здоровые, накаченные, борцы. Не беда: Сашка и Игорь тоже не хилые, а Кудрявый хоть и худой, но прилипнет к противнику, как банный лист, не отдерёшь.

Капитаны команд – камень, ножницы, бумага… Первая победа! Мяч наш, мы начинаем игру.

Болельщики. Большинство за старшиков, в том числе девчонки. Они визжат и свистят, когда наши противники перехватывают мяч. Выкрикиваются имена – не наши; признания в любви – не нам. А когда первый мяч забивает один из борцов, площадка взрывается ликованием. И даже те немногие, кто изначально болеет за нас, начитают сомневаться.

Да, наша новая тактика однозначно должна принести успех: сначала дать понять противнику, что победа в его руках, а потом разорвать, ведь теперь он такого точно не ожидает, правда?

Второй гол не в нашу пользу. Третий. Баскетбольный счёт шесть-ноль, а играем до десяти. Болельщики начинают улюлюкать, когда я в очередной раз промахиваюсь… И вот Кудрявый забивает трёхочковый. Толпа по инерции вскрикивает (даже девчонки), но быстро стихает. Игорь перехватывает мяч, обводит одного, второго, прыгает, закручиваясь, и забивает. Шесть-пять.

Теперь моя очередь. Дылда-борец, растерявшись от нашей атаки, промахивается, я делаю подбор и пасую. Вновь получаю мяч и прорываюсь к кольцу. Беру разбег, прыгаю, занеся руку – кольцо стремительно приближается – и мяч с щелчком пролетает через него. Повисаю на ободе, подтягиваюсь несколько раз, смакуя крутость момента…

Слышу металлический скрежет – меня тянет вниз. Вдруг – резкий обрыв.

Падаю на колени, разбивая их в кровь, поднимаю взгляд и вижу летящую на меня угловатую тень. Всё ещё держусь за кольцо руками… и локти сгибаются под навалившейся тяжестью… нужно отскочить… не успею…

Оказываюсь на ногах. Баскетбольный щит лежит рядом, накрыв собой смятое кольцо. Ко мне подбегают друзья, взволнованно что-то спрашивают, но я не слышу.

– Он весь в крови… – доносится голос какой-то девчонки.

Резкая головная боль. Поднимаю руку, чувствую липкое на виске.

Кричат:

– Ведите его домой!..

Меня шатает, кто-то держит за плечи. Одна мысль: мать разозлится, увидев меня таким… На белую майку капает кровь, расползется по ткани, въедаясь в волокно…

И всё же, счёт шесть-семь. Мы победили.

_______

Последний тёплый день осени. Иду рядом с тобой и читаю, театрально вздёрнув книгу:

– Я могу тебя очень ждать,

Долго-долго и верно-верно,

И ночами могу не спать

Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки с календаря

Облетят, как листва у сада,

Только знать бы, что всё не зря,

Что тебе это вправду надо!..

(Эдуард Асадов)

Ты просишь прекратить, но я улыбаюсь и продолжаю читать. Тогда пытаешься забрать книгу – поднимаю её выше.

– Перестань, Ф-ф-ф!

Я замолкаю, с наигранной серьёзностью смотрю. Ты смеёшься и прячешь лицо в ладони, говоришь:

– Шекспир, блин!

– Это Асадов.

– Ты Шекспир…

Ветер ерошит ветви сосен. На залитый солнцем сквер сыплются сухие иголки.

– Тут! – говорю и вынимаю баллончик, всю дорогу оттягивающий мне куртку.

– Что будешь делать? – спрашиваешь, остановившись.

Встряхиваю баллончик и провожу по асфальту одну округлую кривую, затем сцепляю её второй.

– Вот, – говорю, поднимаю голову и вижу, что тебя нет: идёшь дальше по тротуару. Приходится догнать, взять за руку и вернуть.

– Вот сюда. – Встаю в нарисованное сердечко, подтягиваю тебя к себе и обнимаю.

– Нет! – Смеёшься. – Что за детский сад!

– Совсем не детский. – Книга в кармане мешает, вынимаю её и швыряю на обочину.

– Бедная книжка… – Отворачиваешься, когда почти касаюсь твоих губ.

Хочешь уйти – прижимаю крепче. Не отпуская, поднимаю твои руки мне на плечи, за шею.

– Погода такая… – говоришь, улыбаясь и смотря вверх и мимо моих глаз. Я целую тебя.

И чувствую ответ. Ты прижалась ко мне на секунду и, словно опомнившись, отодвигаешься, упираешься ладонями мне в грудь и толкаешь. Отпускаю.

– Дим, когда ты уходишь?

– Послезавтра.

– Мм…

– Ты проводишь меня?

Молчание. Смотрю в монитор и жду. Не дождавшись, беру большую сумку, открываю комод. Что там написано в повестке? Носки, платки…

Звук сообщения.

– Я подумала над твоим предложением. Пойми меня правильно, но я не буду твоей девушкой…

Обрыв.

– Почему?

– У меня были серьёзные отношения, я говорила тебе… Я ещё год точно не смогу после такого.

Не знаю, что сказать. Пф, да меня попросту отшивают!

Ты пишешь:

– Но мы можем дружить))). Я буду ждать тебя с армии как друга))*

Как друга… френдзона?

– Дим, ответь…

И я отвечаю:

– Вик, у меня в прошлом была дружба с девушкой, ничем это хорошим не закончилось. Она вот замуж выходит скоро.