Вечно голодный студент
Шрифт:
— Сейчас докурим и пойдём, — сказал пожилой Окунь.
— А как работать будем? — спросил Артём.
— Молча, — ответил Окунь. — Выдадут инструмент, дадут задачу — будем пахать, как папа Карло. Ничего трудного и непонятного.
Перспектива вытаскивания трупов из зданий мне не понравилась, но уж очень сильно хочется кушать…
Они докурили, а потом мы пошли по адресу.
На месте нам выдали ломы, топор, а также, зачем-то, газовый ключ, и направили на штурм первого подъезда.
Эта хрущёвка, как я понимаю, обстреливалась из тяжёлого оружия.
У
Некоторые квартиры в доме горели, ну и дырок в здании как-то многовато…
— КПВТ, похоже, — произнёс Больц, который в косухе с цепями.
— Это не КПВТ, — покачал головой Окунь. — Это 2А72, 30 миллиметров.
— Откуда знаешь? — нахмурился Больц.
— Видал уже… — ответил Окунь. — Поехали — за работу.
Захожу в третий подъезд вслед за остальными и мне в нос, с разбега, ударяет невыносимая вонь. Воняет адской тухлятиной, которая чуть не вызвала у меня приступ рвоты.
— О-о-о, амбре… — усмехнулся Окунь. — Привыкайте, пацаны — это надолго… И сразу готовьте мешок, трупак очень близко.
Заходим в первую квартиру, дверь которой распахнута настежь. Вонь усилилась и Жукевич блеванул.
— Ты чего? — обернулся к нему, сложившемуся пополам, Окунь. — Мы ещё даже не начинали…
— Бля, не могу… — чуть разогнулся Жукевич. — Бу-э-э…
— Ничего, привыкнешь, — ободряюще улыбнулся Окунь, а затем огляделся. — Сука, дом насквозь прошивали — это плохой знак. Надо побыстрее тут начинать и заканчивать.
Тоже смотрю на отверстия в стенах — можно проследить, как снаряд пробивал стену насквозь, а затем пробивал следующую.
— А зачем они по дому палили-то? — поинтересовался Артём Коновалов, прикрывающий рот белым носовым платком.
— Да не специально, наверное, — пожал плечами Окунь. — Думаю, это из другого двора прилетело — так бывает, когда бои в городе. Вот наш клиент. Мешок расчехляйте.
Мы вошли в спальню, где и встретил свой последний час упитанный мужчина в домашнем халате. Какое-то животное разорвало ему горло, а также серьёзно поело его. Лица нет, только кости черепа.
— Респираторы бы дали, сволочи… — пробурчал Окунь. — Ну, хотя бы перчатки есть… Эй, Костяныч, бери его за правую ногу!
Преодолевая омерзение, берусь за уже раздувшуюся ступню трупа и тяну его к разложенному мешку.
— Нет, я тут работать не смогу! — заявил Больц и подался к выходу.
— Стоять! — крикнул ему Окунь. — Ты забыл, что за бумажку подписал?! Хочешь под военно-полевой суд попасть?!
— Да чё они сделают?.. — начал Больц. — Права не имеют принуждать…
— Это ты прав теперь никаких не имеешь, — покачал головой Окунь. — Хотя, знаешь? Иди — буду я ещё и с тобой нянчиться…
Больц снова подался к выходу, но остановился.
— Одумался? — спросил его Окунь.
Но Больц промолчал и просто взял труп за левую ногу.
Вместе мы затащили покойника на мешок, а Коновалов застегнул молнию. Больц снова проблевался,
но уже желчью.— Вова, Артём — вытаскивайте его на улицу, — велел Окунь. — А мы во вторую квартиру.
Иду вслед за ним.
Во второй квартире вся прихожая в крови, а на внутренней стороне входной двери видны царапины от когтей. Кто-то открыл дверь, на свою голову, результатом чего стало пятно крови в подъезде.
Правая рука сразу же заныла. Порезы от когтей уже зажили, но память осталась…
— Охуеть… — прошептал Никита Жукевич, увидев то, что осталось от человека или… людей.
В гостиной, на окровавленном ковре, лежат обглоданные человеческие кости. Череп я вижу один, хотя… нет, тут три черепа, причём все три раскушенные мощными челюстями.
Раскладываю мешок.
— Собираем, — сказал Окунь. — И побыстрее, мне не нравится состояние дома.
Все кости были погружены в мешок, который вынесли уже мы с Окунем, а Жукевич, вместе с Коноваловым и Больцем, пошли в третью квартиру.
Так и работали.
Подъезд зачищен военными, поэтому мы не встречали никакой живности, но эта трупная вонизма…
— Третий этаж, — сказал Окунь. — Идём.
Он пошёл первым.
Иду, глядя ему в спину, а затем слышу странный хруст.
— Сука… — успел произнести Окунь, а затем мир раскололся на осколки.
Глава третья
Неоновая подсветка
*Российская Федерация, Кемеровская область, г. Новокузнецк, улица Кутузова, 30 июня 2026 года*
— А-а-а… — очнулся я от боли в правой ноге.
Пытаюсь пошевелить ногой, но это приводит лишь к обострению боли, поэтому я, приложив волевое усилие, заставляю себя замереть.
Я в темноте, дышать тяжело, всё вокруг будто бы в пыли, а ещё воняет тухлятиной и кровью. И ещё чем-то.
Мне непонятно, что произошло — только что шли по лестнице, а потом всё рухнуло.
Осторожно опускаю руку к джинсам и нащупываю телефон. Медленно вытаскиваю его и касаюсь сканера отпечатков пальцев.
Экран загорается и ненадолго ослепляет меня светом. Морщусь и кашляю, из-за чего дёргаю повреждённой ногой.
— М-м-м… — не сдерживаюсь я.
Правая ступня застряла в чём-то, причём я чувствую, что её порезало до крови — правый «Айр Форс» намок внутри.
Открываю глаза и начинаю рассматривать место, в котором я оказался. В воздухе бетонная пыль, а вокруг бетонные обломки.
Вокруг шум — обломки двигаются и хрустят бетонной крошкой…
Меня спасло, как я понял, то, что сверху был цельный кусок лестницы, лёгший надо мной «шалашиком», то есть, буквой «Г».
Но нога под куском бетона — меня чуть не накрыла паническая атака, когда я увидел, как именно зафиксировало мою ступню. Это фрагмент подъездных стальных перил, прикреплённый к бетону, зажал мою ступню — деревяшки на них нет, поэтому мне в кость упёрлась острая сталь…