Вечное Царствие

Да он хорошо помнил, что всегда старался сэкономить. Каждую копейку он вкладывал в дело, что в итоге позволило ему добиться каких-никаких высот. Он всегда был упрям и упорен. Спасибо матери, которая с самого детства водила его в кучу спортивных секций. Эти кружки и обеспечили развитие того самого мужского стержня, о котором постоянно говорят девушки. Вот с ними, к слову, не везло, потому что ему не нравились те, кто ошивался рядом. Да и они быстро отцеплялись от Григория, прознав о его скупости. Впрочем, что для них жадность — для него рациональность. Так что он не особо обижался.

Добравшись до офиса в стеклянном коробе, где было не меньше пятидесяти этажей, Григорий зашел в кабинет начальника и выложил информацию, добытую на охоте. Михаил Михайлович был не особо-то умен: он больше ел, чем думал. Поэтому на соображения и план Григория только кивнул и махнул рукой, что означало: делай, дорогой Гриша, что считаешь правильным. Григорий вернулся на рабочее место, сел на стул и взглянул на дымный серый город. Кажется, ничем особо тот не отличался от Вечного Царствия. Или после смерти что-то сильно переменилось в душе Григория.

***

— Вставай, Гриша, — послышался голос Насти, и Григорий разлепил глаза. Точно Настя. Она глядела на него своими очаровательными овальными глазами, как у воробушка. Григорий слегка приспустил взгляд, остановившись на ложбинке меж налитых грудей. Нутро затрепетало, и он отвернулся.

— Встаю.

В Сухой степи стояли непривычные холод и влажность. Да еще и звезды рассыпались по небу, словно специально подчеркивая красоту этого места. Вдали уже виднелся родной Темный лес, где Григорий знал каждое деревце, каждый кустик, каждую птицу. И рвалась бы душа сейчас домой… Да только что есть его дом?

— Выглядишь неважно, — заметила Настя.

— Сон дурной снился, — честно признался он.

Хотя чего плохого было в том сновидении? Всего лишь земная действительность, которая просто сейчас ощущалась тревожно. Раньше то были его будни, которыми он вполне себе наслаждался. Там — комфорт современности. А здесь что? Одними звездам сыт не будешь.

— Теперь ты ложись отдыхать, — приказал он Насте, когда поднялся на ноги.

— Я не хочу, — сказала она и прижала ноги к груди. — Я лучше с тобой посижу.

— Нам еще прилично идти завтра, тебе нужно поспать.

— Я на лошади поеду.

— С дедом? — недоверчиво прищурился Григорий

— Ну, уже с ним ехала, не померла.

— Почему ты никогда не слушаешься?

Это был риторический вопрос, на который Григорий не ждал ответа, но Настя заговорила:

— Потому что иначе я бы не выжила здесь, — она мягко улыбнулась. — И ты бы не выжил, если бы я тебя слушалась всегда. Дай я хотя бы самовар тебе поставлю с баранками. Тоска ж одному сидеть — то… Я пару часиков посплю, обещаю…

Настенька была самой обыкновенной. Такая в земной реальности Григория прослыла бы дурочкой и простушкой. Да только здесь Настя имела огромную ценность, которую не понимала — и то в ней было самым милым. В мире, лишенном теплой постели, она была уютным одеялом не только из-за своих «одомашненных» способностей. Мало того, что Настенька могла накрыть поляну, пришить пуговицу, убраться дочиста — мягкие линии ее тела будили желание окунуться в них и потонуть. Не сдержавшись, Григорий схватил ее за талию и притянул к себе. Жар из груди переместился в пах. Леший был достаточно силен, чтобы завладеть царевной. Но Настенька и не сопротивлялась, она прикрыла глаза и обняла его шею.

— И что ты делаешь, Настя? — прошептал он, уже еле сдерживаясь.

— Целуй меня, Гриша, даже если высосешь всю мою сказочную силу. Целуй меня, пожалуйста.

Как же ему хотелось это сделать, особенно потому что Настенька сама о том просила. Зацеловать бы сейчас покрасневшие мягкие щечки, облизанные чувственные губки, горячую шею… Но Григорий не стал. Он отпрянул от Насти и вытер пот со лба.

— Сделаем вид, что этого не было.

— Почему? — у Насти был обескураженный вид.

— Я за Василисой ухаживаю, Настя. И хочу сделать ее своей женой.

— Василису! — воскликнула она, даже дед замычал во сне.

— Тише ты, — цыкнул Григорий.

— Рот не затыкай мне. Тоже красавчик нашелся. Какая Василиса. Ты с дуба рухнул? Да я же… я… — Настенька пнула Григория со всей дури и улеглась рядом с дедом. — Полный идиот, — пробурчала она напоследок.

Глава 16. Марья Моревна

С тех пор, как ушел Григорий с Настей, не минуло и двух дней, а Марья уже чувствовала, что к ней приближается новая «беда» с прорастающей сказочной силой. Добротная силушка-то, но пока еще слепленная кое-как. Не иначе Снегурочка со своими спутниками.

Удивительная сказочная парочка: Дед Мороз и внучка его. В Вечном Царствии они появились совсем недавно, а уже обзавелись последователями и взбаламутили болото. Ладно, старик. Он умудренный лис. Но девчонка-то… Чего она может дать спутникам своим? Воистину, некоторые люди обладают удивительным магнетизмом. Ну да ладно.

Марья сидела под деревом и наслаждалась легким дуновением ветра. Может быть, в Вечном Царствии и воняло тухлой рыбой, да только трава, как и везде, зеленая, а скрывающееся за облаками солнце дарит разноцветные закаты. Созерцать природу Марья готова бесконечно. Особенно под градусом. Хотя покоя ей не давали. Долго Васька терроризировала, просила выступить против бати Кощея, а потом и он в Сухую степь заявился. Даж попытался силами помериться да быстро понял, что к чему. Может, и не было у Марьи магических способностей, да только одного ее удара хватит, чтоб переломать кости возмутителям спокойствия. Так бы она и прожила вечность здесь, не появись Дед Мороз у ее порога.

Марья вернулась в землянку и растолкала богатырей. Они храпели уже не меньше трех суток.

— Э, поднимайтесь. Сколько дрыхнуть можно.

— Отвали ты, Марья… — проворчал Илья.

— Дед свалил, можете выдохнуть.

— Правда, что ль? — проснулся и Добрыня.

— Слово даю, — ухмыльнулась Марья.

— Ну и дед, пьет не хуже, чем младой жеребец скачет, — Алеша тоже пришел в себя.

Богатырей дед уделал почти сразу, а вот Марья ему не далась. Пили черт-его-знает сколько дней. А, может, он и хотел свалить троих, чтобы потом по душам потолковать с Марьей. Эх ну и дед, во что втянул…

— Чую, Снегурочка приближается. Деду вы проиграли в питье, помните уговор?

Мужики скривили рожи. Не хотелось им признавать, что теперь придется плясать под дудку какого-то пропойцы. А ведь они-то! Богатыри! Ну е-мае.

— Чего нос повесили. Так-то веселее будет, чем колдырить здеся днями и ночами.

Дел и вправду не было… Год или сто лет? Марья уже и не помнила, сколько живет в Вечном Царствии, хотя сложно назвать прожигание времени жизнью. Поэтому она была готова зубами вцепиться даже в малейшую надежду, которая заставит сердце трепетать. Настоящий воин всегда стремиться к битве. Но не ради той глупой междоусобицы, которую затеяли Васька и Кощей. Душа требовала благих деяний. Высоких целей!