Вечное

Подойдя к парадной двери, Джемма распахнула ее и бросилась под ливень. Со стороны Трастевере доносился гул тяжелых двигателей. Бар «Джиро-Спорт» был закрыт. Она побежала вверх по Понте-Фабричио к гетто. На подъеме моста Джемма никого не заметила. Холодный дождь промочил ее покров. Из гетто слышались беспорядочные выстрелы. Сердце Джеммы бешено колотилось от ужаса.

Она побежала вверх по мосту так быстро, как только могла. Одежда, намокая, становилась все тяжелее; Джемма выбилась из сил. Она добралась до вершины моста Понте-Фабричио, и от ужаса у нее перехватило дыхание.

Нацисты оцепили все гетто. За ограждением под дулами автоматов, словно серые тени под дождем, выстраивались мужчины, женщины и дети. Они тесно жались друг к другу, а нацисты загоняли их в грузовики, перегородив набережную Ченчи.

Джемма поняла, что среди них могут оказаться Массимо и Сандро. Она была слишком далеко — под ливнем не разглядеть.

От страха слезы вновь навернулись ей на глаза. Внутри у нее будто что-то щелкнуло. В больнице ее готовили к нештатным ситуациям, но к таким — никогда. Такого ужаса она и представить не могла. Массимо и Сандро забирают? И всех евреев гетто? Всех, кого она знала?

Джемма помчалась вниз по мосту, подбежала к толпе зрителей и протиснулась вперед. Мужчины и женщины быстро расступились перед ней, осеняя себя крестным знамением.

Джемма продолжала идти, захлебываясь рыданиями. Ей казалось, она теряет рассудок. Не верилось, что подобное происходит на самом деле. Нужно добраться до Массимо и Сандро!

Наконец Джемма пробилась к ограждению, у которого стояли в карауле вооруженные немцы.

— Массимо, Сандро! — Джемма ухватилась за козлы и попыталась их оттащить.

Нацисты развернулись к ней.

И подняли автоматы.

Глава сто восьмая

Марко, 16 октября 1943

Марко с отцом добрались до Виа-дель-Пьятто, узкой, мощенной булыжником улицы на северной стороне гетто. Они остановились отдышаться. Здесь не было выставлено поста, только одинокий немец охранял проход, повернувшись к Пьяцца Костагути. Марко коснулся пистолета в кармане. Он уже подумывал прикончить нациста, но отец придержал его за руку.

— Не надо. Мы опоздали. Смотри.

Марко посмотрел в сторону площади. Там, за солдатом, вереница людей уходила к погрузочной зоне на южной стороне гетто.

— Планы изменились.

— Что?

— После того как немцы задержали карабинеров, они увезли их в Collegio Militare — Военное училище, — перед тем как отправить на север. Сейчас они занимаются тем же. Немцы — рабы привычек. Да и нигде, кроме Военного училища, нельзя держать под охраной такое количество людей.

— Верно, — кивнул Марко. Работая в Палаццо Венеция, он много раз бывал в Collegio Militare. Министерство обороны обучало там своих офицеров, а красивый внутренний двор училища не раз использовался для проведения особых церемоний. Марко даже представить не мог его переполненным сотнями убитых горем гражданских.

— До Военного училища, если бежать через Понте-Мадзини, — пятнадцать минут. Если рванем прямо сейчас, успеем до прибытия грузовиков.

Марко был не согласен:

— Наверняка так, но я хочу вернуться ко входу в гетто. Я хочу увидеть Симоне своими глазами. Еще есть шанс, что их не заберут.

— Ни малейшего шанса, сынок.

— Но я знаю Сандро. Он придумает, как сбежать.

— Не в этот раз. — В глазах отца светилась боль. — Заберут всех.

— Я хочу увидеть Сандро. — Марко говорил искренне. — Мне очень нужно.

— Хорошо, значит, возвращаемся. — Беппе повернулся, и они пустились бежать по Виа-Аренула, через Понте-Гарибальди и на набережную Ангиллара. Немецкие грузовики неслись по улицам Трастевере, забирая евреев и там.

Марко с отцом мчались все быстрее, их подгоняло отчаяние. Они были отличными спортсменами и выносливыми велосипедистами. Они преодолевали километр за километром по проселочным дорогам и городским улицам. Никогда прежде они не требовали от своих тел так много. Никогда им это и не требовалось.

Они неслись и летели. Грудная клетка вздымалась от напряжения, но Террицци не обращали на это внимания. Бедра горели, но они этого не чувствовали. Их нес ветер. Они сжигали энергию.

Они мчались навстречу дождю и буре.

Глава сто девятая

Джемма, 16 октября 1943

Джемма попыталась отодвинуть козлы, и нацисты направили на нее автоматы. Один из солдат угрожающе замахнулся прикладом.

Она невольно пригнулась, а толпа тут же разразилась возмущенными криками:

— Стойте, это же монахиня!

— Нельзя в нее стрелять!

— Бог покарает вас, нацистские свиньи!

Немец снова замахнулся на нее прикладом, но кто-то из толпы успел отдернуть Джемму назад. Приклад пролетел мимо головы, зато угодил в предплечье. Джемма вскрикнула от боли — та ее ошеломила.

Зрители с ужасом смотрели на происходящее, крича на солдат, а они грозили толпе оружием.

Мужчины протащили Джемму обратно сквозь толпу. Слезы лились у нее из глаз, от рыданий сотрясалось все тело. Думать она могла лишь о Массимо и Сандро. Джемма хотела было вернуться к ограждению, но ее подвели к краю моста и усадили.

— Как ваша рука, сестра? Не сломана? Эти ублюдки вам ее сломали?

— Отпустите меня! Мне нужно вернуться! — Джемма покачала головой, всхлипывая. — Массимо! Сандро!

— Нельзя, сестра. Они вас застрелят. Оставайтесь здесь.

Вдруг Джемма увидела две фигуры, бегущие по мосту, и безошибочно узнала их очертания. Это были Беппе и Марко. Они остановились, услышав ее крики, затем повернулись.

— Джемма? — Беппе, ничего не понимая, направился к ней.

Глава сто десятая

Марко, 16 октября 1943

Марко, Беппе и Джемма стояли на Понте-Фабричио и смотрели, как нацисты творят свое черное дело. Под дулами автоматов они направляли вереницу людей к грузовикам, грозя спустить на арестантов собак. Отцы пытались защитить детей, которые рыдали от ужаса. Жены прижимались к мужьям и плакали. Старухи закрывали ладонями лица. Инвалидов и немощных несли на руках или на деревянных стульях.