Вечное
Шрифт:
Элизабетта старалась не поддаваться панике.
— Мой парень живет на Пьяцца Костагути. Жителей северной стороны уже увезли?
— Не знаю. Мой тебе совет: иди в Военное училище. Туда немцы всех везут. Может, твой парень уже там.
Элизабетта повернулась и пошла прочь.
Глава сто четырнадцатая
Сандро изучал внутренний двор Военного училища, пытаясь придумать способ сбежать. Он никогда здесь не бывал, но уже начал понимать, что к чему. Здание было великолепным, оно состояло из двух этажей, внутри
За красотой строения таился ужас, для которого его использовали. Классы заполнили перепуганные люди, те, кто не поместился внутри — такие как Сандро и его отец, — находились во дворе. Они ютились под арками, пытаясь спрятаться от дождя. Сидели группками, прикрывая головы куртками, одеждой или газетами. Женщины держали на руках детей и кормили младенцев. Мужчины стояли в кругу и молились, поскольку был Шаббат.
Немцы болтали у пропускного пункта у ворот или расхаживали по двору, размахивая оружием и запугивая арестантов. То и дело подъезжали новые грузовики, и во дворе, и без того переполненном, скапливалось все больше перепуганных мужчин, женщин и детей. Родственники, друзья и соседи узнавали друг друга и со слезами на глазах обнимались.
— Пожалуйста, отдохни немного, Сандро. — Отец сидел под аркой, прислонившись к стене здания.
— Со мной все нормально.
— На что ты смотришь?
— Просто смотрю.
— Хорошо, что мама с Розой в больнице. Осталось лишь молиться, чтобы они были целы и невредимы. Пожалуйста, присядь.
— Я не устал, папа. — Сандро окинул взглядом двор, гадая, нашла ли Элизабетта его записку. При мысли о том, что ему придется бросить ее, Розу и мать, сердце у него разрывалось.
— Синьор, я не еврейка! — крикнула женщина, пробираясь сквозь толпу к охранникам у входа.
Сандро видел, как она переговорила с нацистами, а затем подошла к группе людей, выстроившихся слева. Он понял, что немцы освобождают случайно попавших в облаву гоев.
Сандро моргнул. Может быть, все-таки есть выход?
Глава сто пятнадцатая
Элизабетта промчалась по Понте-Фабричио и направилась к Военному училищу. Сердце ее колотилось прямо в горле. Думать она могла об одном лишь Сандро. Она добралась до Тиберины и свернула к набережной Санцио.
В голове у нее бурлили вопросы. Когда он ушел? Почему она не проснулась? Элизабетту окутало чувство вины. Если бы она не спала, то убедила бы его остаться. Задержала бы его! И тогда Сандро был бы сейчас с ней, в безопасности.
Элизабетта запнулась и чуть не упала, но сумела удержаться и побежала дальше. Нужно добраться до него. Узнать, можно ли ему помочь. Нужно сказать ему, что она его любит и всегда будет любить. Элизабетта изо всех сил помчалась под дождем.
Глава сто шестнадцатая
Марко с отцом добрались до Военного училища; вход охраняли вооруженные немцы. За ограждением собралась убитая горем толпа. Мужчины и женщины размахивали
в воздухе записками, надеясь связаться с близкими, что томились внутри.— Послушай, Марко… — Отец притянул его к себе, он тяжело дышал, грудь вздымалась. — Оставайся здесь, а я пойду на ту сторону. Надеюсь, кто-нибудь из наших будет здесь.
Марко понял, что отец имеет в виду их товарищей по партизанскому отряду.
— Я тоже поищу.
Отец ушел, а Марко обвел взглядом толпу, но не увидел ни одного партизана. Он пробился вперед и там подслушал разговор двух солдат, которые стояли по ту сторону ограждения и болтали между собой на немецком языке. Немец слева говорил, что любит cervelatwurst [138] , а нацист справа предпочитал bratwurst [139] , хвастаясь, мол, его жена никогда их не пережаривает.
138
Сервелат (нем.).
139
Сардельки для жарки (нем.).
Марко пришла в голову идея. Он подошел к солдату справа — у того были узкие карие глаза и усыпанное подростковыми прыщами лицо.
— Верно говоришь, друг, — сказал Марко по-немецки. — Ненавижу пережаренные сардельки.
Солдат удивленно посмотрел на него:
— Здорово говоришь по-немецки!
— Я немец. Вырос там, но еще в детстве меня перевезли сюда. Я с севера, из Оснабрюка. — Марко знал об этом городе по рассказам своего приятеля Рольфа. — Прекрасный город. Мы часто ездили в Бремен на выходные.
— Я из Кельна, — ухмыльнулся немец, но Марко ничего не знал о Кельне, поэтому сразу перешел к делу:
— Меня мать послала. Надеюсь, вы мне что-то подскажете. У одной из ее подруг есть знакомый еврей, которого забрали сюда. Куда их отсюда отправляют? Просто скажите мне что-нибудь, чтобы я ее успокоил. Сами знаете, какими ворчливыми бывают матери.
Солдат кивнул:
— Из Италии их отправят в трудовой лагерь на севере.
— Когда?
— В понедельник утром, около девяти.
Марко не подал виду, что встревожен. Он и не думал, что отправка состоится так быстро.
— Пожалуйста, окажи мне еще услугу? Можно мне как-нибудь поговорить с одним парнем? Его зовут Сандро Симоне.
Немец фыркнул:
— Нет, это запрещено. Там около тысячи евреев, так что я все равно его не отыщу.
— Я отыщу, если пропустите.
— Ха! А у тебя есть яйца, приятель! — Немец подошел к своему другу, и тут Марко услышал женский крик из глубины толпы:
— Сандро, Сандро!
Марко обернулся и увидел под дождем ее: подпрыгивая, она размахивала в воздухе запиской. И как он сам не догадался, что она придет? Даже с мокрыми, прилипшими к лицу волосами Элизабетта выглядела красавицей.
— Элизабетта!
— Марко?
Он направился к ней, и Элизабетта поспешила ему навстречу. Растроганный ее слезами, Марко обнял подругу.
— Сандро здесь? — спросила она, всхлипывая, когда он ее отпустил.
— Да, с отцом. Его мать у нас.
— Что будем делать? — Элизабетта вытерла глаза.