Вечный воин

16

Семейный клан, к которому я примкнул, был чисто бюрократическим. Может быть, какой-нибудь дальний родственник пошел по армейской линии, но я о таком не слышал, поэтому считал себя единственным воякой среди них. Ко мне время от времени обращались за советом, когда нужно было найти способ приструнить или наказать вояк, потому что лучше знал подноготную армейской жизни. К концу лета такие советы потребовались моему тестю слишком часто. Наш клан состоял в придворной партии нынешнего кувикулария (постельничего) Хрисафия Эттомы, довольно смазливого евнуха, который, как утверждали злые языки, обслуживал императора Феодосия денно и особенно нощно после того, как императрица Евдокия была обвинена в супружеской неверности и сослана в Иерусалим. Вторую влиятельную придворную партию возглавлял магистр (командующий) обеих армий (пехоты и конницы) Флавий Ардавур Аспар, гот-арианин. Это армию под его командованием гунны не успели перехватить на пути из Каллиополя в Константинополь. В общем, классический вариант разделения власти между пиджаками и мундирами, что порождало множество интриг и подлян с обеих сторон. Два года назад Хрисафий с помощью Арнегискла, гота-арианина, убил Иоанна Вандала, магистра обеих армий Фракии, надеясь, что вину свалят на Флавия Аспара. Наемный убийца прожил чуть дольше, чем надо было, и проболтался, кто ему заплатил, но недостаточно долго, чтобы подтвердить это перед императором, поэтому доказать вину ни Хрисафия, ни Аспара так и не смогли, но после этого борьба между партиями пошла ни на жизнь, а на смерть.

Однажды вечером тесть пригласил меня к себе на ужин. Жил он на соседней улице и ближе к дворцу императора в доме, занимавшем полквартала, и рабов у него было раза в три больше, чем у моей жены. Если я засиживался в гостях допоздна, человек десять с факелами и оружием отводили меня домой. Несмотря на то, что улицы в центре освещались по ночам масляными светильниками, вывешиваемыми владельцами богатых домов, и на усиленные патрули, курсирующие все темное время суток, в столице шалят. Можно остаться без рубахи, а то и без головы. Флавий Константин обожал жареную рыбу с красным вином, но мне, обремененному дурными привычками из двадцать первого века, подавали белое, хотя я не уверен, что такое сочетание лучше. Ели, лежа на клиниях. Тесть рассказывал дворцовые новости, в основном о том, кого император наградил, а кого наоборот. На десерт были темно-зеленые груши, неказистые, с коричневатыми пятнышками, но такие сладкие и сочные, что прямо таяли во рту. Тесть поедал их с громким чавканьем. Все-таки он был германцем, несмотря на то, что вырос в Константинополе.

Облизнув с пальцев и ладони грушевый сок, Флавий Константин спросил:

— Твои друзья-скифы смогут проникнуть на нашу территорию и выполнить деликатное поручение?

— Какие они мне друзья?! — шутливо возмутился я. — Их друзья в овраге лошадь доедают!

Тесть не сразу, но все-таки рассмеялся.

— За деньги они сделают все, что угодно, — ответил я на его вопрос и сам спросил: — Надо выкрасть кого-нибудь?

— Нет, убить, — сообщил он. — И это должно выглядеть, как их месть за что-нибудь, не знаю пока, за что. Может, они сами придумают?

— С моей помощью они придумают красивую история, — пообещал я.

— Через две недели отсюда отправится посольство к правителю гепидов Ардариху. Возглавлять его будет Марк Вандал, племянник покойного Иоанна Вандала. Вот он и должен погибнуть, а все остальные уцелеть. Императору очень важно договориться с гепидами, но сделать это должен наш человек, который будет вторым по важности в посольстве. Поэтому обычный разбойничий налет не подойдет, — объяснил тесть.

— Он может получить гуннскую стрелу в грудь в паре днях пути от Константинополя, — предложил я.

— Тогда посольство вернется, и старшим назначат другого человека, — возразил Флавий Константин. — Это должно случиться в нескольких переходах от земель гепидов.

— Если заплатят, то случится, — сказал я.

— Сколько возьмут за такую работы скифы? — поинтересовался он.

— Много. В одиночку и даже малой группой такое выборочное убийство не совершишь. Значит, придется заплатить отряду в сотню человек, а это, минимум, по пять солидов каждому, плюс сотен пять главному исполнителю, и мне не помешает что-нибудь, — подсчитал я.

— Скажу, что надо две тысячи. По пять сотен возьмем себе, — решил тесть.

Не знаю, ровно ли две тысячи или больше потребовал он у Хрисафия, но я тоже решил, что пятьсот — это маловато за организацию такого важного для империи мероприятия. Через два дня Флавий Константин показал мне возле ворот, ведущих во двор императорского дворца, Марка Вандала, получившего номен по, так сказать, национальному признаку. Это был довольно рослый и полноватый, сорокалетний мужчина со светло-русыми волосами, голубыми глазами и бородкой клинышком, хотя в моде сейчас бритые лица. Перемещался он в паланкине, оббитом алой шелковой тканью, который с трудом тащили четыре крупных раба, скорее всего, готы. Нет большего удовольствия для германца, чем унижать германца из другого племени. К тому же, все твои оскорбления понимают правильно.

На следующий день я показал Марка Вандала гунну Роилу, дальнему родственнику Атиллы, который в свободное от войн время ошивался в Константинополе якобы для передачи экстренных сообщений от императора Феодосия Второго. Гунн был кривоног, короткошей, плечист и длиннорук, из-за чего напоминал гориллу. Загорелое безволосое лицо было покрыто шрамами, нанесенными в детстве, а на приплюснутом носу был свежий, полученный в драке в каком-то константинопольском трактире. Для придворных интриг, подкупа чиновников или разведки Роила не годился из-за тупости и беспробудного пьянства. Подозреваю, что его просто отослали подальше, чтобы не мелькал перед глазами. Время от времени ему присылали деньги на прокорм, но их постоянно не хватало, поэтому родственник шаньюя был должен всем, кто имел глупость одолжить ему деньги. В том числе и мне. Правда, в последнее время меня для него никогда не было дома, а если ловил на улице, я отводил Роилу в ближайший трактир и оплачивал кувшин вина.

— Через полторы недели Марк Вандал поедет с посольством к королю гепидов Ардариху. Нам не надо, чтобы ромеи и гепиды договорились. Поэтому ты встретишь его с отрядом в сотню человек, когда будут проезжать неподалеку от наших (он считал меня почти гунном) земель, и обвинишь в том, что подсунул тебе в Константинополе якобы золотую статуэтку, а она оказалась из позолоченного свинца, о чем ты узнал уже на гуннских землях, и потребуешь вернуть заплаченные за нее сто солидов. Вандал будет отрицать. Ты возмутишься, что он обвиняет тебя во лжи, и убьешь его. Только его, больше никого не трогай. И помни, ты убил его за жульничество, никто тебя не подговаривал, никто тебе не платил. Даже если будет спрашивать Атилла в присутствии ромеев. Так надо, — проинструктировал я. — Двести пятьдесят солидов получишь перед отъездом. Вторую половину — после выполнения задания.

— Атилла даст? — спросил Роила.

— Еще раз повторяю: Атилла якобы ничего не знает и никакого отношения к этому убийству не имеет. Это твое личное дело, — ответил я. — Вернешься сюда, и я отдам вторую половину. Все понял?

— А чего тут не понять?! — самодовольно ухмыляясь, произнес он, решив, что разгадал хитрый план своего шаньюя, и предложил: — Так я прямо сегодня и поеду.

Я понял, что ему нужны деньги, чтобы напиться, поэтому сказал:

— Сегодня уже поздно. Поедешь со своими друзьями завтра утром. Встретимся у городских ворот, и я провожу вас немного.

Иначе он вернется в Константинополь и не уедет, пока не пропьет аванс, то есть дня через два-три. По пути тоже будет, где купить вино, но там уже заработает дорожный инстинкт самосохранения. Роил знает, что убить пьяного гунна и списать на разбойников — это святое для любого жителя имперской провинции.

Я предполагал, что из этой затеи может ничего не получиться, поэтому свою долю не тратил. Вдруг заставят вернуть?! Тесть, кстати, тоже обмолвился, что не сильно рассчитывает на успех этой операции. Мол, гунны корыстолюбивы и склонны к обману и предательству, положиться на них нельзя. Мы приписываем другим собственные недостатки.

Известие о смерти Марка Вандала пришло курьерской почтой месяца через два. В первом сообщении говорилось, что на посольство напал отряд гуннов. Во втором, которое добралось на два дня позже, уведомили, что нападение отбили, но погиб Марк Вандал, поэтому руководство принял на себя человек Хрисафия. И только еще через неделю пришел подробный отчет, из которого император узнал, что нападения не было, а случилась разборка между послом и обманутым им гунном, и бог оказался на стороне последнего.