Ведьма для опального Генерала

Мяус замолчал, тяжело вздохнул.

Выходит, матушка выбрала другую сторону, но…

– Зачем? – выдавила с трудом.

Кот махнул лапой и признался:

– Сила… Манит она всех, обещает несбыточное, вот только на поверку не ты управляешь собой, а тьма. Ты же сама видела, что источник может и отобрать силу, коль почувствует, что ведьма её недостойна. А тьма… Она не бросает. Пьянит мощью, всевластием, и остаётся с тобой навечно, чтобы ты не творила.

Он вновь ненадолго замолчал, чтобы продолжил куда более бодрым голосом:

– Я, было, бросился к источнику, да Элина хитрее оказалась. Догнала меня и клятвой связала, так что я и позвать на помощь никого не мог. Но сердце материнское ведь не обманешь – Фиона вскоре самая в гости наведалась и поняла, что её дочь натворила. Она пыталась спасти Элину, да только поздно было. Тьма пустила корни в самое сердце. Её бы сразу стоило запереть в межмирье, да только твоя мать оказалась хитра – она понесла. Знала, что Фиона с ребёнком под сердцем не причинит ей вреда.

Я задержала дыхание, тряхнула головой:

– И кто же мой отец?

– Да кто ж его знает, – ворчливо отозвался кот. – Твоя мать так и не призналась. На вопросы только заливисто смеялась и твердила, что сделала всё правильно.

– А я? – зажмурилась и всё же спросила. – Я тоже заражена тьмой?

Кот безрадостно усмехнулся и посмотрел на меня:

– Твоя бабушка отдала много сил, чтобы вытравить из тебя эту гадость. Потому и ушла она так рано, ей бы ещё жить да жить, но…

Мне вдруг показалось, что я сплю, и весь это кошмар мне только снится. Сумасшедшая матушка, принявшая в себя тьму, лес этот, меня окружающий. Стало душно, с трудом дёрнула ворот рубахи, пытаясь убрать ткань, что мешала сделать спасительный вдох.

– Что было дальше? – прошептала, мечтая уже завершить этот разговор.

– Фиона к источнику обратилась, и им удалось выгадать время до твоего рождения. Потом Элину всё же заперли в межмирье, отрезав от сил. Но, видимо, после смерти твоей бабки, путы, сдерживающие дочь, ослабли, дав той волю.

– Ты говорил, что тьма не причинит мне вреда.

– Не причинит, – не стал он отказываться от своих слов. – Пока ты на стороне света и ему доверяешь, источник будет охранять тебя.

– А всех остальных? – выдавила с мукой в голосе.

– А всех остальных защитишь ты.

Мяус подошёл, положил лапы мне на ноги и с грустной улыбкой произнёс:

– Дарина, твоя душа светла, ты сможешь отогнать тьму и вернуть лесу спокойствие. Фиона, конечно, надеялась, что тебе не доведётся в это впутываться, она думала, что источник найдёт другую ведьму, у них и уговор был. Но ты здесь.

Мы помолчали. Я смотрела на этого вредину и слёзы на глаза наворачивались. Потом меня осенило:

– Ты не мог мне рассказать, – я провела рукой по мягкой шерсти. – Но почему источник промолчал? Он бы мог сказать мне обо всём, он не давал никому клятву.

В глазах кота мелькнул отблеск фиолетового света:

– Источник не знал наверняка, чью сторону ты примешь. Да и у высших сил всегда свои планы на нас, смертных.

Мы замолчали. Кот взобрался ко мне на колени, а потом замурчал. Я всё же расплакалась, тихо, без истерик, слёзы просто стекали по щекам, утопая в нежной белой шерсти.

– Кстати, – спустя время вновь заговорил Мяус. – А я ведь раньше был чёрным. Просто потом, из-за одного неудачного эксперимента твоей бабушки поменял окрас.

Я улыбнулась сквозь слёзы и честно призналась:

– Белым ты мне даже больше нравишься.

Не знаю, сколько прошло времени, но небо начало светлеть. Час икс неумолимо приближался, а я о так многом не успела его спросить.

– Почему Алана? – взяв себя в руки, озвучила самое важное.

– Не знаю, – проворчал мохнатый. – Сдаётся мне, девчонка сама связалась с тьмой, но не рассчитала свои силы. Да и разве человеку бороться с этой напастью?

Наверное, он прав. Но было в этом что-то… Странное. И это что-то не давало мне покоя. Не могла же красивая, да и богатая, по меркам деревенских, девица просто взять и связаться с тьмой. Должны быть какие-то причины. Да и ненависть её к драконам мне тоже совершенно непонятна. Они-то ей чем помешали? Слишком много вопросов, на которые мне могла дать ответы только та, с кем я бы предпочла никогда больше не встречаться.

– Знаешь, – заговорила я, перебирая мягкую шерсть. – Я всегда хотела завести кота, да бабушка не разрешала. Всё твердила, что они глупые. Теперь я понимаю, почему. Они, в самом деле, глупые, а ты – самый лучший.

Да и можно разве сравнивать обычных котов с ним? Он же замечательный, самый лучший ворчун. Мяус перестал мурчать, извернулся и поставил лапы мне на плечи:

– А я рад, что ты, против заветов Фионы, всё же оказалась здесь. Такой ведьмы лес ещё не видывал.

Я понимала, что он, наверняка, приукрашивает. Не чувствовала я себя особенной, скорее уж обычной. Но спорить не стала, улыбнулась сквозь слёзы. А потом вовсе обняла его, стискивая в своих объятьях. Так мы и сидели, пока за лесом не обозначилась полоса света. Новый день вступал в свои права.

Кот отстранился и с грустью произнёс:

– Мне пора…

– Нет, – выкрикнула поспешно и плечом стёрла слёзы с лица. – Ты же ещё не рассказал мне, что делать дальше, как вернуть мать в это ваше межмирье, и вообще…

Голос сорвался и я скривилась.

– Доверься источнику, – тихо шепнул Мяус. – И не стыдись просить помощи, одна ты не справишься. Береги своё сердце от тьмы.

Кошачье тело засветилось, заискрилось и начало таять. Словно туман под первыми лучами солнца. Я молчала и молча наблюдала, как от меня уходит дорогой сердцу друг. Напоследок услышала шёпот:

– Не грусти, ведьмочка, мы ещё встретимся...

И… я осталась одна на поляне. Реальность происходящего навалилась с такой силой, что мне и вдох было больно сделать. Но слёз не было, была только пустота. Рядом со мной остановилась метла, но я её не замечала. Только смотрела вперёд, вовсе перед собой ничего не видя.

Кажется, в таком состоянии меня и нашёл генерал. В этот раз он решил сопроводить Мика самостоятельно.

Я видела их, но никак не реагировала. Сидела, раскачиваясь из стороны в сторону. Малец, было, побежал ко мне, но, не дойдя пары шагов испуганно крикнул:

– Папа, что с ней?

Дракон опустился на колени и легонько тронул меня за плечо. Я перевела на него равнодушный взгляд и онемевшими губами прошептала:

– Он ушёл… Ушёл… – и расплакалась. Выплёскивая боль и обиду на всех и сразу. На источник, что скрыл правду, имея какие-то свои глупые планы, на бабушку, что решила уберечь меня от прошлого, подтолкнув к потере лучшего друга, на весь мир разом, что так несправедлив ко мне. Все вокруг действовали во благо, только благо это обернулось нестерпимой болью.