Ведьма для опального Генерала

– Правильно мальчишка сказал, вот только помощь требуется не мне.

На этот раз он не юлил и не лгал. Шелуха слетела с него, показав истинное лицо. И мне не понравилось то, что я увидела. Взгляд потух, и я разглядела под глазами тёмные круги.

– Идёмте, – быстро поднялась по ступеням и вошла в дом. Мяус шёл за мной по пятам, и у самой двери староста вознамерился преградить ему путь со словами:

– У супруги моей аллергия на кошек, может он вас тут подождёт?

Э, нет, мохнатого друга я здесь не оставлю. С ним не так страшно.

– Нет, – сказала, как отрезала. – Он пойдёт со мной, или я ухожу.

Староста скривился, уголок губ дёрнулся, и он нехотя произнёс:

– Ладно, пусть проходит.

На том и порешили. Я вошла в дом и сразу почувствовала неладное. Сила внутри взбунтовалась, забилась, требуя отпустить. Даже ладони засветились, я с трудом погасила её. Здесь чувствовалась тьма. Этой заразы было так много, что даже глаза закрывать не пришлось.

– Моя дочь, – начал староста, но я перебила его:

– Ведите!

Смысл разговаривать? Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Мужчина кивнул, и пошёл вперёд. Я пошла следом.

– Не нравится мне здесь, – прошипел Мяус, вновь не сдержавшись. Староста оглянулся и несколько удивлённо произнёс:

– Он разговаривает?

– От переизбытка чувств, – отмахнулась деланно-равнодушно.

Говорящий кот и реакция на него окружающих сейчас были меньшей из проблем.

Мы поднялись на второй этаж и застыли возле одной из дверей. От неё исходила ощутимая опасность и мужчина, прежде чем открыть комнату, произнёс:

– Она не хотела, чтобы я приглашал тебя, но моя дочь погибает, а я не знаю от чего. Я не могу смотреть на её муки, – последнее он прошептал едва слышно. И я ему поверила. Возможно, генерал, да и я тоже, несколько поспешили со своими выводами.

Дверь он всё же открыл, и передо мной предстала поистине чудовищная картина. Девушка, та самая Алана, которая предостерегала меня от общения с драконом, лежала нагишом на кровати. Её руки и ноги были привязаны, но это не мешало ей метаться из стороны в стороны, кусая себя туда, куда она могла дотянуться. Девушка намеренно причиняла себе боль, будто бы испытывая от этого особое извращённое удовольствие. От холёной красоты не осталось и следа. Лицо Аланы заострилось, волосы спутались, а кровоподтёки по всему телу и вовсе выглядели ужасно.

Кое-как сфокусировав взгляд на вошедших, девушка взвыла:

– Не-е-ет! Ты обещал не приводить её!

Голос был сиплым и низким, будто бы вовсе принадлежал не ей.

– Я не могу на это смотреть! – в ответ прокричал староста. Потом обернулся ко мне и умоляюще сложил руки на груди: – Сделай что-нибудь.

Я не очень представляла, что могла сделать. Но кивнула, опустила на пол корзину и двинулась к кровати. Алана зашипела, словно дикий зверь, а потом внезапно успокоилась и улыбнулась. Жутко так…

– Привет, – не придумала ничего лучше, как поздороваться и улыбнуться.

Девушка, бившаяся до этого в истерике, усмехнулась и обычным голосом ответила:

– И тебе не хворать, госпожа ведьма.

Такая перемена напугала куда сильнее, чем её беснования.

– Я могу тебе помочь? – выдавила с трудом, чем заслужила ещё одну усмешку и спокойное:

– Попробуй.

Прикасаться мне к ней не хотелось, да и сила противилась, но я сделала над собой усилие и опустила ладонь на грудь Аланы. Чтобы тут же будто в яму какую провалиться.

Вокруг была тьма. Живая. Подвижная. Но нападать на меня она не спешила. А потом откуда-то из-за спины раздался женский голос:

– Ну, здравствуй, Дарина!

Глава 21

Я никогда прежде не слышала этот голос, да и женщину эту не видела, но…Сердце не обманешь. Бабушка предпочитала не говорить о маме, даже не так – говорить она о ней запрещала. У нас дома не было её фотографий, детских вещей, никто и никогда не говорил мне, что я точная её копия.

Собственно, я особо и не задумывалась о матери. Мне нравилась моя жизнь, где мы с бабушкой вместе варим варенье, ходим собирать травы и выходные проводим в городском парке, подкармливая и без того жирных уток.

Но сейчас, глядя в глаза, по сути, незнакомой мне женщины, я начала вспоминать. Как впервые задала вопрос о том, где моя мама, и как бабушка впервые накричала на меня. Мне тогда лет семь было, как раз в школу пошла, где подружки начали спрашивать, почему я живу не с родителями.

После отповеди, что знать мне этого не нужно, мы рванули в лес, где бабушка полночи провела возле источника. Случаев, когда я «вспоминала» про родителей, было много. Очень много. И они сейчас мелькали, как яркие узоры калейдоскопа.

Я всё забыла, словно этого и не было в моей жизни. Просто р-р-раз и пустота.

– Да, – хмыкнула женщина, явно наслаждаясь тем, что видела. – Матушка с твоей памятью постаралась на славу.

Наверное, любой нормальный человек, встретив ту, которая должна была быть для дочери самым родным человеком, радовался бы, но я нормальной не была. А ещё чувствовала, что с матерью что-то не так. Хотя нет – с ней всё было не так.

Яркая красота привлекала, а вот взгляд и жуткая улыбка отталкивали. Внутри меня поднимался холод, не имеющий ничего общего с силой. Понимание пришло, что не просто так бабушка оберегала меня, не просто так скрывала всё о матери. Понимание и принятие.

А потому я нашла в себе силы спокойно произнести:

– Что вам нужно?

Улыбка женщины стала шире, а потом она вовсе рассмеялась, от чего тьма заволновалась, потянулась к ней. Окутала ноги и замерла, словно верный пёс.

– Моя порода! – похвалила она, вот только от этой похвалы стало противно. – А я и не поверила сначала, что это ты. Источник хорошо постарался. Но испив твоей силы, сомнений у меня больше не осталось.

«Когда это она мою силу пробовала?» – подумала с недоумением, впрочем, внешне постаралась не показывать своего удивления. А через мгновение всё стало ясно – из темноты выскочила маленькая тварюшки, которая меня укусила. Крычи. Он взобрался на плечо матери и воззрился на меня своими чёрными глазами-бусинками. Так вот кто доносчик…

– Как помочь Алане? – мне хотелось прекратить этот разговор, который и разговором-то было сложно назвать. Так, жалкое подобие.

– Что? – наигранно удивилась женщина. – Даже не обнимешь матушку?