Ведьма, пришедшая с холода (сборник)

Ее семья никогда не раскрывала предназначения статуэтки, хотя в ней содержалась невероятная энергия элементаля. Как бы то ни было, гомункул явно был создан великим чародеем ушедшей эпохи. В фигурке таилась сила, которой никто не должен обладать. Даже Лед. И уж точно не эти ублюдки-анархисты из Пламени.

Джордан сняла шарф и вскрыла пузырек с золой. Опрокинула серый порошок в центр шелковой ткани, затем прикусила большой палец и выплюнула каплю крови на золу. Поместила в смесь бледно-голубой кристалл и свернула платок. Перевязала его кожаным шнуром, положила в тайную расселину, где много поколений хранилась фигурка. Уникальная волшебная аура артефакта просочилась в камень, и импровизированный лозоискатель-компас, созданный Джордан, впитал остатки и начал едва заметно вибрировать под действием симпатической магии.

Она сунула сверток в карман, помедлила, оглядев свою коллекцию. Надела браслет из цветущих трав — все еще зеленых, как и в тот день столетие назад, когда их собрали, — положила покрытую патиной медную монетку под язык. Вкус у нее был не металлический, а соленый. Поднявшись наверх, Джордан достала ножны ятагана и спрятала их под одеждой. Бережно прикрыла тайную дверцу и восстановила чары, прежде чем уйти.

***

Гейб, вспотев до чертиков на душном чердаке через дорогу, выглянул, как раз когда женщина уходила.

— Ну что ж, привет, — произнес он, наблюдая, как она быстрым шагом удаляется прочь. — Куда это ты так спешишь с утреца?

С одной стороны, у Гейба имелся сотрудник иностранной разведки с бесценными археологическими артефактами. А с другой — женщина, которая бежала из лавки, явно специализирующейся на редкостях. Похоже, все сводилось к взяточничеству, а не к заговору. Но ему платили не за то, чтобы он судил книгу по обложке.

Благодарный за любую возможность отдохнуть от сидения в засаде, он отправился вслед за женщиной.

Одиночная слежка через кроличьи норы узких каирских улочек шла далеко не идеально: тут бы ему пригодилась команда. Но он ни за что не найдет потом эту женщину, если сейчас побежит в каирский штаб. Она вела себя нерешительно: медлила на перекрестках, изучая каждую улицу, прежде чем продолжить путь; внезапно останавливалась и меняла направление; кружила и пересекала один и тот же переулок снова и снова. Сначала Гейб принял это за безыскусные шпионские потуги, намерение запутать преследователей. Но она действовала так, будто искала что-то, шла по следу, который Гейб не мог разглядеть, или услышать, или унюхать.

Он, однако, был мастером своего дела и держал ее в поле зрения, даже когда она шла по многолюдному рынку. Она так его и не увидела.

***

Разумеется, ей не требовалось оглядываться, чтобы заметить его. Все чувства Джордан усилила магия. Преследователь, которого она вычислила, почти наверняка работал на человека, которого она искала, или был с ним заодно. И, возможно, намеревался ее убить.

Она не ожидала, что этот день станет ее последним. Внезапно она затосковала по отцу и матери — впервые так сильно за все годы.

Но это чувство одиночества ее бесило. Она порвала со Льдом много лет назад. Выходит, она может погибнуть, выполняя за них грязную работу, а эти болваны даже не узнают, какую услугу она им оказала.

Подергивание в кармане перешло в вибрацию, когда она приблизилась к силовой линии под Маср-эль-Кадимой — Старым Каиром. Ее самодельная лоза дрожала с такой скоростью, что начала гудеть: глиняная фигурка близко. Но, учитывая преследователя и его вероятные намерения, вряд ли она вернется в свою лавку невредимой. Лучшее, что она могла сделать, — уничтожить или испортить статуэтку прежде, чем Пламя исчезнет с ней.

Ей приходилось действовать быстро — пока преследователь не вмешался. Она нырнула за угол в тень минарета. Тут же, исчезнув из виду, порвала браслет. Высвободила магию трав, и венок завял и пожух, не успев коснуться земли. Травы, рассыпавшись в пыль, выпустили облачко серебристых семян. Те осели на ноги Джордан, щекоча ее пальцы, едва преследователь завернул за угол.

Удивление отразилось на его лице:

— Какого черта?

На мгновение Джордан испугалась, что заклинание не сработало, и он встревожен, обнаружив ее, готовую сражаться с ним. Она потянулась за ятаганом. Но потом он нахмурился и бросился в переулок, и движение воздуха, вызванное его спешкой, всколыхнуло ее платок. Она отсчитала шестьдесят секунд после его исчезновения за углом. Затем повернула назад. Скрывающее заклятье действовало даже при ярком дневном свете, превращая ее тень в легкий силуэт. Она почти достигла вершины каирской силовой линии.

Лоза привела ее к выжженной солнцем деревянной двери в середине улицы — когда-то завораживающе лазурной, как все двери на Миконосе [36] . Джордан постучала. Никаких шагов не раздалось в доме, никто не ответил. Она постучала снова, погромче. Все равно тихо.

Она прикусывала щеку, пока железный привкус крови не смешался с соленым вкусом талисмана под языком. Постаралась собрать побольше слюны и плюнула. Плевок, пенящийся и розовый от крови, зашипел на накладке врезного замка. Разъел латунную филигрань. Спустя мгновение внутри раздался металлический звон падающей дверной ручки. Дверь распахнулась от одного лишь прикосновения пальца.

36

Греческий остров в центральной части Эгейского моря.

***

Гейб свернул в переулок. Вынув карту Каира из нагрудного кармана рубашки, раскрыл ее. Атрибуты туриста — слабая маскировка, но все лучше, чем ничего.

Хозяйка лавки исчезла, будто растаяла на солнце. Но на полпути вниз по улице он увидел двух мужчин, сгружавших ящики из машины к служебному входу. Гейб прошел мимо, не останавливаясь, слишком занятый расшифровкой карты, чтобы обратить на них внимание.

Один из них был сотрудником «Моссада» из Газы.

«Так, этого довольно, — подумал Гейб. — Ты их нашел. Можешь отметить это место на карте. И ты испытываешь удачу, ты на волосок от безрассудства. Пора вернуться в каирский штаб и сообщить о том, что узнал. Пусть хорошо знающие город люди выполнят свою задачу».

Остановился там, где переулок сливался с извилистой улочкой. Вздохнул. «Почему я никогда не прислушиваюсь к хорошим советам?»

Развернулся. Мужчины исчезли, но машина осталась. Ключи еще вставлены в зажигание.

Что там еще на брелоке? Ключ от служебного входа.

***

Джордан была благодарна за продолжительный эффект усиленного зрения. В здании не оказалось ни окон, ни световых люков — даже днем темно, хоть глаз выколи. Необычный дом: в нем гудела энергия силовой линии, проходившей сквозь фундамент. Будь это собственность Льда, она бы уже это поняла. Значит, Пламя. И место идеально подходило для крупных магических ритуалов. Ее волшебный слух различал тихий шепот голосов из-под половиц. Ну конечно. Что бы они ни делали, они хотели, чтобы фигурка находилась как можно ближе к источнику силы.

Как и ее лавка, этот дом построен над туннелем, пробитым при закладке древнего города. Ступени не скрипели: они тоже были вырублены из камня. Сглаженные подошвами бесчисленных ног, они походили на мраморные выступы акрополя. Все еще под действием заклинания сокрытия, она достигла нижней части туннеля с легкостью кошки и спряталась за колонной, которая, возможно, поддерживала крышу этого зала со времен, когда дедушка Тутанхамона был еще младенцем.

С полдюжины мужчин и женщин собрались вокруг длинного низкого деревянного стола под горчично-желтым светом лампы, очевидно ожидая чего-то. На каждом углу стола закреплены кандалы с цепями длиной в фут. Рядом на постаменте стояла глиняная фигурка, выкраденная из лавки Джордан. Кирка, готовая ударить по силовой линии.