Ведьма с дипломом ищет работу

Но странности на этом не закончились.

По дороге вниз девушке еще не раз довелось столкнуться с постояльцами гостиницы. И чего они только повылезали шляться по коридорам? Впрочем, столкнуться — не совсем подходящее слово. Мужики шарахались от Марго, как от чумы, а дамы морщили носы, раздраженно шипели и отворачивались. Правда, гадостей в свой адрес леди Браганте так и не дождалась, хотя по лицам иных господ было видно, что сдерживаются они с трудом…

К трактиру Марго подошла порядком взвинченная и до невозможности озадаченная. Лишь Казик в амулете веселился вовсю. Происходящее его забавляло.

* * *

В трактире девушку, увы, не ждали. В дверях стояла грозная мадам необъятных размеров. И вид у нее был устрашающий и весьма решительный.

— Закрыто! — рявкнула она на посетительницу, предупреждая вопросы.

Марго приподнялась на цыпочки и заглянула внутрь — в зале сидело полным-полно народу, почти все столики оказались заняты. Правда, никто не ел. Все с испугом пялились на грозного хранителя трактирного порядка и на саму Марго. А нет, не все! Чувствительные дамы картинно изображали обмороки, над ними хлопотали кавалеры.

— Не пущу! — Напомнила о себе мадам, втыкая руки в боки и окончательно заполняя собой пространство дверного проема. — Ишь чего задумала! Приворотности накупила! Всех мужиков нам потравить решила! Сгинь, ведьма!

Вот это заявление и стало последней каплей. Той самой, что переполнила чашу терпения ведьмы. Марго опасно прищурилась и четко проговорила:

— В жабу превращу!

Казик в кулоне откровенно заржал и прорезался у хозяйки в мыслях:

— А ты можешь?

В ответ на этот вопрос Марго лишь фыркнула. Понятное дело, не могла. Но баба об этом не знает! Вон как испугалась! Ой, нет… Ноздри раздулись, грудь колесом, в глазах фанатичный блеск… И с места не сдвинулась. Да что же это такое? С ума все что ли посходили в этот чертовом городишке?

— Я готова отдать свою жизнь за спокойствие родного города! — с надрывом возвестила мадам и сделала шаг вперед.

В недрах трактира кто-то робко принялся аплодировать. Правда, быстро заглох. Марго разозлилась окончательно. Ну что ж, сама напросилась! Она сложила ладонь особой щепотью, быстро прошептала слова заклинания и прищелкнула пальцами.

На грозную тетку в миг опустилось зеленоватое облако. Густое, почти непроницаемое. Оно окутало ее, как кокон, застыло и нехотя развеялось. Под ним мадам окрасилась в прелестный серо-зеленый цвет, обзавелась волосами цвета болотной тины и сплошь покрылась бородавками. Только сама она об этом еще не успела узнать. В трактире раздались испуганные вскрики, а добрая половина благородных дам отправилась в небытие.

Казик тут же объявился с ехидным вопросом:

— И зачем ты так беззащитную невинную женщину! Как же она теперь…

— Ничего с ней не будет! — огрызнулась Марго. — Это простая пугалочка. Через час развеется. Лучше бы помог, чем задавать глупые вопросы.

— Как?

— Оттащи ее от дверей и придержи. А я попробую добыть еды.

— Ты что? Я надорвусь! Не потащу. Вон она какая здоровая…

— Казик, — Марго почти шипела, — не зли меня. Я сейчас шуток не понимаю…

— Страсти какие…

И тут раздался вопль, по мощности сравнимый лишь с воем корабельной сирены:

— Люди добрые! Вы только посмотрите, что эта ведьма со мной сделала! Да я ее сейчас!

Мадам наконец-то узрела свои руки.

— Казик! — уже вслух прокричала Марго. — Быстро!

— Слушаюсь и повинуюсь!

Фамильяр скользнул из кулона наружу, отодвинул девушку себе в тыл, на миг застыл, оценивая габариты голосящей бабы, потом подрос, раздался в ширь, принял похожий окрас, а сверху добавил для колорита бородавок. После напялил на себя очаровательную улыбку и выдал:

— Мадам, вы так прекрасны. Из нас получится такая пара! Позвольте пригласить вас на танец?

Женщина сдавленно хрюкнула, закатила глазки и тихо сползла на пол по стеночке.

— Ну вот, — Казик довольно потер руки, — и тащить не пришлось. — Потом обернулся к Марго и склонился в дурашливом поклоне, теряя по ходу окрас и бородавки: — Леди, задание выполнено. Вход свободен. Прошу…

— Шут, — процедила Марго еле слышно.

Потом ведьмочка, ничуть не стесняясь, задрала юбку, перешагнула тушу, закупорившую проход, и оказалась внутри трактира.

Мешать ей никто не рискнул.

* * *

Марго прошествовала к стойке и сказала громко, так чтобы это слышали все:

— Мне пудинг, кофе и штрудель. С собой! В этом гадюшнике я не собираюсь есть!

У подавальщика если и были возражения, то он их оставил при себе. Бедный работник, едва не закатывая глаза от страха, пролепетал:

— Все будет сделано в лучшем виде, — запнулся и через силу выдавил, — леди.

Тут же замелькали проворные руки собирая заказ. Это Марго вполне устроило. Никаких особых гадостей от подавальщика она не ожидала. Правда, вдруг вспомнила о монете, оставленной накануне в залог. А потому постучала по стойке, привлекая внимания.

— И да, у за вами должок — один сантим. Зачтите в счет оплаты. А за посудой потом придете сами, в номер!

Кулек был собран в рекордные сроки и торопливо водружен на столешницу. Рядом поставили большую чашку. После чего работник шарахнулся от Марго, как от прокаженной.

— Не могу сказать, что я довольна, — сварливо произнесла ведьмочка, — но так и быть, сегодня никого больше в жабу превращать не стану. — Она обвела зал строгим взглядом и повторила: — Сегодня! Но если вы еще хоть раз…

В трактире повисло тягостное молчание. Дамы пребывали в обмороке практически поголовно. Марго не договорила, подхватила свой завтрак, перешагнула через тело в проходе, стараясь не расплескать напиток, и удалилась, бросив напоследок:

— Пойдемте, Казимир, нам нечего здесь делать! Нас здесь не любят!

* * *

Лишь в номере она швырнула кулек на стол, гулко бухнула по столешнице кружкой и бросилась на кровать. А там уже разревелась белугой. Казик остался в стороне. Успокаивать рыдающих девиц он не умел.

Зато от шума проснулся Бэрримор, дремавший на коврике в углу. Он тут же запрыгнул к хозяйке, принялся громко мурчать и ластиться — тереться об ноги, цепляя колючками то юбку, то колготки.

И слезы Марго как-то сразу иссякли. Ну как тут плакать, когда рядом помесь кота и кактуса жалеет тебя и требует ласки.

— Бэрричка, — рассмеялась она сквозь всхлипывания, — какой ты у меня замечательный.

Девушка протянула ладонь, прикидывая, как бы так погладить фамильяра, чтобы не уколоться, но быстро сдалась. Никак! Бэрримор был колючим со всех сторон. И она вздохнула: