Ведьмак с Марса

Микаэла смущённо улыбнулась. Кто-то из парней охнул. С потолка полилась противопожарная пена.

У неё за спиной загорелся тестер.

Я мысленно приложил ладонь к лицу.

Пришедший в себя Люциус терпеливо ждал, пока закончится суета вокруг залитых пеной инструментов, уберут все последствия пожара, а Миха перестанет хвататься за сердце, отвлекая парней от работы, и попутно следил за тем, как реагируют на всё происходящее участники событий.

Выразительный взгляд Микаэлы на Пьера и кислое выражение лица последнего не требовали больших умственных усилий, чтобы понять, что случилось. Выводы Магнус сделал ровно те же, что и я. Стервец пытался испортить моего «Палача», сорвать дуэль и отсрочить собственную смерть. Но у него не выгорело, и это его очень огорчало.

Пьер даже не представлял, как бы я его огорчил, если бы у него выгорело…

— Михалыч, отчёт готов? — спросил наконец глава студсовета и по совместительству глава дуэльного комитета.

— Да, конечно, — Микаэла переслала ему и секундантам только что полученные данные. Из них следовало, что «Палач» пребывает в полном здравии и готов тягаться даже с «Монархом». Но только она могла оценить в полной мере то, о чём на самом деле эти данные говорили.

Остальные не были гениальными инженерами и не понимали, что между материалами, из которых изготовлен классический «Палач», и производительностью систем в отчёте существует колоссальный разрыв.

Люциус внимательно просмотрел данные, ещё раз взглянул на «Палача» и повернулся к ле Грейли.

— Кстати, Пьер. Отныне я являюсь арбитром поединка и буду очень недоволен, если какая-то сторона будет играть нечестно. Ты меня понял? — спросил он.

— А я что… — виновник всего этого карнавала начал было топорщить пёрышки, но Магнус не стал его слушать

— А, прости, я не имел в виду конкретно тебя. Но если эта сторона продолжит творить что ей вздумается, кто-то может подумать, что она не боится иметь дело с последствиями. Не боится связываться со мной. А значит, это бросает тень на Сынов Магнуса, — с каждым словом привычный снисходительно-весёлый тон главы студсовета менялся на холодный, полный тихой пока угрозы, маска шутника и трикстера на секунду приопустилась. — Моему «Доминатору» придётся выйти, чтобы поставить выскочку на место. Кто бы это ни был.

— Да, Люциус, — с трудом проглотив комок в горле, прохрипел Пьеро. — Я тебя понял.

Только что раздувавшийся от важности, он как-то очень стремительно скукожился и теперь старался не отсвечивать лишний раз и быть как можно более незаметным.

А друг детства моей невесты не прост, оказывается? Ой как не прост…

— Идущие на смерть приветствуют тебя, — усмехнулся я в ответ, показав, что не претендую на власть местного цезаря и не собираюсь прибегать к таким уловкам, как попытка лишить противника возможности участвовать в дуэли.

— Чудно, — маска вернулась на место, и глава студсовета мило улыбнулся. — Ах, как приятно иметь понимающих собеседников!

Но меня он обмануть уже не мог. Я и раньше не был склонен не воспринимать его всерьёз, а после того, что только что увидел и услышал, и вовсе сделал себе заметку на память — присмотреться к главе студсовета как можно внимательнее.

Когда все заинтересованные лица, включая моего секунданта, покинули ремонтный сектор и отправились по своим делам, я сделал парням знак «кыш отсюда», и они понятливо исчезли, оставив по себе несколько завистливых вздохов.

Микаэла шагнула ко мне, и я внутренне приготовился отражать нападение — не знаю, что сказал или сделал АЛ, но непременно выясню, что её так выбесило, — но девушка вдруг всхлипнула и прижалась ко мне, крепко обняв.

Пришлось приобнять её за плечи и легонько коснуться губами макушки. Большего позволить себе я тут не мог — слишком много любопытных глаз вокруг. Я шкурой чувствовал их взгляды, и можно было не сомневаться — ни одного движения не упустят. А так — ну, испугалась девушка, распереживалась, я её утешаю, никакого криминала.

— Я так испугалась… — послышалось мне.

А? Что? Действительно испугалась? Михалыч?! И… она что, плакать собралась?! Меня хотят утопить в слезах? Как-то это не вязалось с темпераментной латиной…

Но я поторопился с выводами.

— Тебя надо обнять и утешить? — на всякий случай уточнил я, прежде чем начинать искать пути к тактическому отступлению.

— Да! — всё же эмоциональность латиносов — это что-то с чем-то. Надо привыкать.

— Прямо сейчас? — уточнил я.

— Да! — воскликнула Микаэла. — Ой. То есть нет! О…, а что ты делаешь вечером?

С ума сойти, какие интонации… Одновременно жалобно-просительные, требующие немедленно обнять, приласкать и пообещать вкусняшку и весь мир впридачу — и в то же время явственно намекающие, что ей очень понравилось то, чем мы занимались позавчера, и она решительно настроена на продолжение.

— Убиваю вот это, — я кивнул в сторону прохода, в котором исчез Пьер.

— А потом? — настаивала Микаэла.

Упс. Что она там, кстати, говорила тогда в кокпите, прежде чем…

— Кто-то хочет свидание? — улыбнулся я.

— Ну, мне же надо в душ и всё такое… — Миха вдруг застеснялась. — Я целый день с твоим мехом тут… почти любовью занималась. И мне ещё надо успеть кое-что для тебя приготовить…

— К слову о еде, — я вдруг припомнил так занимавший меня вопрос, — а где ты добыла тот протеиновый коктейль? Он, конечно, очень пригодился, но я думал, там окажется что-то вроде буррито, кесадийи или торты… Сколько «элементалей» ты победила, чтобы отобрать у них сухпай? — я шутил, но меня действительно интересовал ответ на этот вопрос.

— Вообще-то это Снежка передала, — смущённо призналась Михалыч. — Сказала — там достаточное количество белка и всех необходимых микроэлементов, она сама на тактическом симуляторе регулярно получает замечания «не забывайте о восполнении ресурсов ваших солдат». Ну вот… Восполнила.

Я поперхнулся.

— Мда… тяжко тебе с ней будет, — вздохнула Микаэла. — И обо мне вот теперь думаешь странное…

Пришлось срочно доказывать, что ничего странного я о ней не думаю. Старательно повернувшись так, чтобы все взгляды упирались мне в спину, и ни в коем случае не могли разглядеть нашего поцелуя.

«Хорошо, что Снежка этого не видит, иначе бы вскипела от возмущения, — усмехнулся наблюдавший издали за этим трогательным зрелищем Люциус. — Поэтому я ей про это обязательно расскажу!»

***

Александра как раз заканчивала вертеться перед зеркальным покрытием гардеробной, когда пискнул сигнал анализатора. Расшифровка проб крови была закончена.

Девушка ещё раз критически оглядела себя в зеркале, провела ладонями по груди, по животу, проверяя, хорошо ли впитался крем, не появилась ли где-то непредусмотренная генетической программой лишняя округлость или некрасивая складочка, убедилась в собственной безупречной привлекательности, накинула чёрный кружевной пеньюар и подошла к рабочему столу.