Ведьмак с Марса

Сибилла кивнула.

— Это мы сделаем. А теперь вот тебе заключение о твоей полной готовности к дуэли, и иди отдыхать. Выспись как следует. Ты выглядишь уставшим.

На смарт пришёл файл с выпиской из медкарты.

— На том свете отосплюсь… — усмехнулся я многослойности шутки.

***

В помещении студсовета обсуждали тотализатор.

— Текущие ставки… 1 к 5 против Пьера? — удивился Сантьяго. — Кто поставил на простолюдина миллион?!

— А что такого? — невозмутимо поинтересовалась Снежана. — Я же имею право поддержать своего жениха.

О том, что жених сменился, она предпочла не упоминать.

— Да и потом, миллион — это же такая мелочь… — концентрация пренебрежения в голосе была доведена до идеальных пропорций. Результат не заставил себя ждать.

Послышавшийся скрип зубов она проигнорировала.

— Не знала, что ваши семьи настолько бедны. Или вы настолько не верите в победу Пьера? — парой вопросов Снежана оттоптала разом все любимые мозоли элиты. И понеслось…

— Да он размажет «Палач» по всему полигону в виде рисунков и надписей! Ставлю сто тысяч!

Люциус представил, как мех Пьера рисует «Палачом» похабные рисунки и надписи, будто карандашом. По всему полигону. А если дуэль в космосе — то по обшивке станции, видимо?

— Да! Ставлю пятьдесят!

— Готовься хоронить жениха в закрытом гробу!

— Черт, мне денег не хватает. Эй, Ханна, одолжишь? Верну с процентами!

Разумеется, дочь банковского клана не могла пройти мимо такой шикарной возможности.

— Господа, не будем так жестоки к везучему простолюдину, — вмешался глава студсовета, когда высказывания начали заходить за границу вежливости, но не раньше, чем ставки против Юлия стали один к пяти.

— Снежана Дмитриевна, вы так коварны, — сделал комплимент подруге детства Люциус.

Снежана ответила невинным взглядом. Она знала, что тот всё поймёт, всё же никто не изучил её лучше, чем Люци и Катя. Но он не станет портить ей шанс воспользоваться подвернувшейся возможностью.

Вот только понял ли он, что это возможность не только крупно выиграть, но и обеспечить элите невозможность подкупить ещё кого-то? После таких ставок денег у знати не останется нанять хотя бы робота-уборщика, чтобы тот пшикнул в Юлия дезодорантом.

— Ханна, я могу рассчитывать на процент от долга? — мило улыбнулась Медведева. — Скажем, десять?

— Кхм… — поперхнулась Охана.

— Вот он, оскал истинной акулы капитализма! — подначил их Магнус.

Сошлись на пяти.

***

Я уже совсем было решил последовать рекомендации Арахны — медик плохого не посоветует, как смарт озадачил меня вопросом от Комарова.

Маршал: Ты где?

Ведьмак: А где надо быть?

Маршал: Дуэльный комитет.

Маршал: Забыл?

Ведьмак: В больничке задержался.

Ведьмак: Сейчас буду.

На самом деле действительно забыл. Обсуждение планов со связным переключило мозг на другое, сама дуэль меня не беспокоила — я был более чем уверен в результате поединка, и необходимость что-то ещё там утрясать совсем вылетела из головы. Ну, раз надо — значит, утрясём.

К тому моменту, как я добрался до помещения дуэльного комитета, он же студенческий совет, основная часть скандала уже закончилась. Злой и красный от ярости Пьер пыхтел, бегая по комнате, невозмутимый как стенка Комаров скучал, Яго что-то сосредоточенно листал на смарте, а Люциус сидел за столом, соединив кончики пальцев, и с живым интересом наблюдал за происходящим.

Моё появление произвело эффект горючей жидкости, выплеснутой на едва прикрытые пеплом горячие угли. Пьер зашипел и даже, кажется, раздулся, словно испуганный или рассерженный кот, но Люциус ему и рта открыть не дал — хлопнул в ладоши.

— Итак…

Я уже знал, как всё должно происходить, но в дуэли до смертельного исхода участвовал впервые. У нас было принято беречь людей… Так что за происходящим я наблюдал с вполне естественным интересом, поудобнее усевшись в кресле рядом со своим секундантом.

— На правах представителя дуэльного комитета… — начал Магнус.

Тут всё было просто. Ренессанс возродил среди прочего и дуэльный кодекс, хотя тот претерпел такие изменения в процессе возрождения, что наши далёкие предки узнали бы его, пожалуй, только по одному пункту.

— Возможно ли примирение сторон? — спросил Люциус у секундантов. — Возможно, гнев успел улечься, и стороны согласятся рассмотреть другие способы разрешения конфликта?

— Нет! — самоуверенно заявил Пьер, не позволив Яго переадресовать ему вопрос главы студсовета. — Только бой до смерти одного из участников! Без каких-либо претензий со стороны клана проигравшего!

И гаденько ухмыльнулся мне. Ну да, ну да, у меня-то клана нет, претензий не будет, и вообще я уже покойник, я так и думал.

— И не надейся даже на контракт, он тебя не спасёт! — завершил блистательную речь этот надутый индюк.

— Что за контракт? — я повернулся к главе совета.

— Контракт жизни и смерти, — пояснил Люциус. — Если гибель одного из участников уже совершенно очевидно неизбежна, кто-нибудь может выкупить проигравшего у победителя. Правда, условия контракта такие, что лично я бы выбрал смерть.

Я покивал. Сильные мира сего нашли способ превращать талантливых простолюдинов в рабов. Корпоративное рабство. Совершенно законное и ничем не наказуемое. Цель доводили до того, что она вызывала обидчика на смертельную дуэль.

Если цель оказывалась достаточно сообразительна, понимала, откуда ветер дует, и соглашалась терпеть унижение — учёба когда-нибудь кончится, а рабство нет — вызов бросал уже сам обидчик.

А поскольку у аристо и снаряжение, и вооружение, и мобильные доспехи несравнимо лучше, чем у простолюдинов, то бой закономерно кончался искромсанным на части мехом жертвы и выбором: или ты становишься рабом, или прямо здесь и сейчас умираешь.

— Разумеется, «Магна корп» порицает такую варварскую практику, — похвалил родную корпорацию Магнус. — Есть куча исследований, которые доказывают, что такие работники куда хуже мотивированы и не вносят большого вклада в прибыль.

— Верю, — снова покивал я. Он таки был прав.

За исключением категории расходных элементов — а пойманных в ловушку пилотов мобильных доспехов можно было смело считать именно расходным человеческим ресурсом — которым хватало и такой низкой мотивации. Так что корпоративным рабам вряд ли можно было поставить в вину отсутствие рвения на работе.