Ведьмина печать. Ловушка для оборотня
Шрифт:
Осторожно спустилась вниз, распотрошила суму и уже скоро накрыла Аолу стеганным покрывалом. А потом, не спрашивая, принесла миску с едой и ложку, которые собрала услужливая Брада.
Жаркое с крупными кусками мяса пахло вкусно. Положив тарелку на колени девочке, Юлиана примостилась на сомнительную тряпку рядом и принялась с удовольствием уминать еду.
— И чего ты от нас хочешь?
— Ничего.
— Тогда зачем пришла.
— Или сюда, или к трактирщику, но я лучше померзну, чем пойду к нему.
Аола помешивала ложкой в миске, не решаясь начать есть.
— Иди в другое место!
— Даже
— Какие речи от кухарки.
— Язви, сколько влезет, меня не задевает и аппетита не портит, — Анка знала, что всегда ест так, что заражает аппетитом остальных. И в этот раз случилось так же.
Девчонка нехотя поднесла ложку ко рту.
— И давно вы тут сидите? — спросила, оглядывая дырявую крышу, черные то ли от ветхости, то ли от пожара стены, гнилой пол.
— Третий день.
— Вас не любят в городе?
— Кто любит ведьм, — вздохнула Аола.
— Чревато быть ведьмой, особенно в беде. Добра люди не помнят.
— Откуда ты явилась?
— Из Ярославля.
— Это где?
— Где-то там, в прошлой жизни.
— Не думай, Ана из Ярославля, что мы станем тебе помогать.
— Я не дура, чтобы строить глупые иллюзии.
— Это хорошо, потому что тебе его не видать!
— Ешь уж, невеста! — грустно усмехнулась Анка.
— Кто?! — возмутилась Аола, выпустив ложку из руки.
— Невеста. Он все время талдычил, что у него есть невеста.
«Невеста» растерянно захлопала ресницами, а потом покраснела.
«Боже, и с ней соперничать?! С робкой целомудренной девочкой? И не соперница вроде, да заноза!»
— Сколько тебе лет?
— Семнадцать…
Тетушка вскоре вернулась, мокрая и замерзшая. Не спрашивая, Юлиана поставила перед ней на покосившемся стуле миску с теплой едой и накинула на плечи одеяло. Движением плеча Оули скинула его, но Анка упорно накинула вновь. На второй раз оно осталось на женщине.
Потом, свернувшись калачиком на одеяле, уставшая Анка заснула, а под вечер, когда стемнело, явилась запыхавшаяся Брада и притащила огромный баул с подушкой, горячей выпечкой, теплой накидкой, пирогом и другим съестным. Довольная, с сияющими глазами и красными, опухшими губами. Даже голос был счастливым.
«Госпожа Талаза! Госпожа! — пришлось проявить настойчивость, прежде чем та отозвалась. — Простите, если разбудила, но тут Брада приходила…»
«Я ей сейчас покажу, как выклянчивать…» — возмутилась зевающая ведьма.
«Нет, нет! Она ничего не просила! — поспешила объяснить Анка. — Просто она такая счастливая».
«Еще бы! Муж обхаживает ее, подарками задабривает, клиенты нахваливают. Морок я ей подарила. Но с Асааром помочь не могу — он не подвластен чарам иллюзии».
«Жаль».
«Ты и без морока хороша. А теперь еще и без шрама».
«Так он видел, что та девушка — коза?!»
«Видел. И полагаю, ее прислали намеренно, чтобы показать, что ты его единственная надежда. В общем, это было оскорбление, и он рассвирепел».
«А я думала…»
«Ни о чем ты не думала! Как увидела, взревновала и дурой стала. Хорошо, что он не ушел, иначе бы тебе не поздоровилось…»
*****
Ели
тетушка и «невеста» мало и неохотно, и то, после долгих уговоров.«Свяжись с благородными — хлопот не оберешься. Помощь принимают, как одолжение делают!» — брюзжала Анка, с трудом сдерживая желание надеть двум спесивым врединам миски на головы.
«Крепись, он уже на подходе, — утешала и одновременно пугала Талаза. — Но чистое платье не надевай, иначе по сравнению с Аолой будешь выглядеть слишком свежо и бодро. Смажь губы, а руки, шею и волосы натри смесью из флакона, что лежит на дне, обмотанный алым адамином. Я тебе на память оставила. Возбуждающий бальзам пахнет приятно, едва уловимо, но у Асаара нюх хороший. Если будет гнать, дави на ревность. Он дико ревнив, хоть и скрывает это. А из-за тебя даже садовника оскопил!»
«Н-нет!» — оторопела Юлиана.
«Ну, ты ротозейка! — вздохнула ведьма. — Слабые стороны соперника нужно подмечать. Знаешь, как он испугался, что тебя в моем доме оставят и заставят клиентов принимать!»
У Юлианы екнуло сердце.
«И что же избавило меня от сей участи?» — спросила со страхом.
«Нанимательница хотела, но я переубедила. Асаар не из тех, кто смирится с таким. Слишком горд и ревнив. Так что старайся, иначе в следующий раз можешь и остаться».
«Весомый аргумент. Какая уж тут гордость?! Или одному предлагаться, унижаться, или… Бр-р!»
О приближении Асаара ведьма предупредила, и все равно от раздраженного оклика Юлиана подпрыгнула, от волнения задрожали ноги.
— Что ты тут делаешь?! — перепачканный грязью, осунувшийся Сар, он же Улаур стоял в дверном проеме и смотрел на нее со злостью.
— Разнюхиваю, уговариваю помочь мне, — сорвалось с языка. Она не хотела дерзить, но, что бы ни ответила, он не поверил бы ни единому ее слову.
— Нет! Неправда! Сар! — раздался радостный и в то же время отчаянный крик Аолы. — Сар! Сар!
Он в один прыжок перемахнул через ступени и оказался наверху. А когда вышел из закутка с Аолой на руках, бережно прижатой к груди, Анка с трудом сдержала вздох и мимику, настолько неприятно было увидеть, как к кому-то Асаар относится с трепетной заботой. «Невеста» не сводила с него счастливых глаз. Даже тетушка сияла от восторга и облегчения.
Юлиана почувствовала себя чужой, лишней, несчастной и очень обиженной.
«Как трахать и ублажать, так Ана, а любовь, нежность и забота — Аоле! Скотина! Ненавижу!» — она стиснула зубы. Если бы Сар взглянул на нее, увидел бы многое, но он был занят.
«Держи себя в руках! — неожиданно вмешалась Талаза. — Ты тоже занимаешь место в его сердце…»
«Я занимаю место только на его …!» — огрызнулась Анка.
«В этом Аола завидует тебе! Если бы только она могла…» — не успела ведьма договорить, как Сар, заботливо усадивший «невесту» на колени матери, подхватил Юлиану за локоть и потащил к двери.
— Тебе тут не место! — прошипел, выталкивая ее на улицу.
— Мне некуда идти!
— Мне нет дела!
— Толкаешь к трактирщику, который спит и видит, как отыметь меня? Если не заметил, шрама больше нет! Только представь, как потные руки Слапа будут шарить по моему телу. А потом он захочет, чтобы я ласкала его, как тебя тогда…